Наёмник - Уилбур Смит

- Шерман, - всхлипнул он. Ее глаза, огромные и полные боли повернулись в его сторону. Он понял, что она жива.

- О, господи, - зарыдал он и прижал ее слабое хрупкое тело к своей груди. Под рукой он ощутил медленный мерный стук ее сердца. Он откинул одеяло, крови не было.

- Любимая, тебе больно? Скажи мне, - она молча лежала в его объятиях, не видя его.

- Шок, - прошептал Брюс. - Это просто шок. Он снял с нее одежду, осмотрел гладкое бледное тело. Кожа была холодной и липкой, но неповрежденной. Он вновь завернул ее в одеяло и бережно положил на пол. Душу его охватило новое чувство, такое же холодное, но теперь обжигающее, как сухой лед. Раффи и Жак ожидали его у заднего борта.

- Где он? - тихо спросил Брюс.

- Ушел.

- Куда?

Жак указал на юго-восток. - Я немного прошел по следу. Брюс подошел к "форду" и поднял с пола свою винтовку. Затем взял из ящика два запасных магазина.

Рядом возник Раффи. - Он забрал алмазы, босс.

- Да, - ответил Брюс и проверил заряжена ли винтовка. Алмазы его интересовали меньше всего.

- Будете его преследовать, босс? Брюс не ответил, посмотрел на небо. Солнце уже склонялось к горизонту и все было затянуто темными облаками.

- Раффи, останься с ней, - тихо сказал он. - Позаботься о ней. Раффи кивнул.

- Кто из наших людей лучший следопыт?

- Жак. До войны его нанимала одна из компаний по проведению сафари. Брюс повернулся к Жаку. Щупальца жгучей ненависти протянулись во все уголки его души и тела.

- Когда это случилось?

- Примерно через час после того, как вы уехали. "Он опередил нас на восемь часов. За это время можно уйти далеко".

- Ищи след, - тихо приказал Брюс.

31

После ночного дождя земля была мягкой, след, особенно от каблуков Хендри отлично просматривался и они шли по нему с высокой скоростью.

Увидев, как работает Жак, Брюс немного успокоился. Хотя такой ясный след не позволял до конца проверить его профессиональные качества, но по его манере двигаться, пригнувшись и ни на что другое не отвлекаясь, по тому, как он иногда наклонялся к земле и проверял ладонью ее структуру, чувствовалось, что парень знает свое дело.

Хендри вел их на юго-восток, прямо к родезийской границе. После двух часов движения Брюс понял, что не выиграл у него ни минуты. Лейтенант по-прежнему опережал их на восемь часов, а при таком темпе ходьбы это означало расстояние миль в тридцать.

Брюс обернулся через плечо и посмотрел на зажатое между туч солнце. Там на небе рождались две опасности, которые могли привести его к поражению.

Время. До наступления темноты оставалось приблизительно два часа. С наступлением ночи преследователи вынуждены будут остановиться.

Дождь. Темно-синие облака были насыщены водой. Когда Брюс опять посмотрел на них, там сверкнула молния и через десять секунд донеслись раскаты грома. Если до наступления утра пойдет дождь, от следа ничего не останется.

- Нужно быстрее двигаться, - сказал Брюс. Капрал Жак выпрямился и посмотрел на Брюса, как на незнакомца. Он забыл о его существовании.

- Почва твердеет, - Жак указал на след. Брюс заметил, что за последние полчаса земля изменилась, стала более зернистой и плотной. Каблуки Хендри больше не пробивали верхнюю корочку. - Глупо бежать по такому неясному следу. Брюс снова взглянул на угрожающие тучи.

- Придется рискнуть.

- Как вам угодно, - пробормотал Жак и, перекинув винтовку на другое плечо, подтянул ремень и глубже надвинул каску на глаза.

- Вперед! След вел по лесу на юго-восток. Через милю тело Брюса автоматически вошло в ритм бега.

Он думал о Вэлли Хендри, видел его маленькие опухшие глазки, окруженные морщинами, рот с тонкими безжалостными губами, рыжую щетину на щеках. Он почти чувствовал его запах. От этого воспоминания у него раздулись ноздри. "Грязный, - подумал он. - Грязное тело, грязный дух". Его ненависть к Хендри приняла осязаемые формы. Он чувствовал ее, застрявшую комком в горле, ощущал в покалывании в кончиках пальцев, она вселяла силы в его ноги. Но появилось еще какое-то чувство. Брюс оскалил по-волчьи зубы. Покалывание в пальцах было вызвано не только ненавистью, но и возбуждением охотника. "Какое сложное создание человек. Он не может отдаться до конца одному чувству, всегда вмешиваются другие. Сейчас я охочусь за существом, которое ненавижу и презираю больше всего на свете, и я испытываю от этого удовольствие. Я испытываю трепет от охоты на самое опасное и коварное животное, на человека. Мне всегда нравилась погоня. Это было в меня заложено. Потому что в моих жилах течет кровь людей, которые охотились и дрались за Африку. Охота на этого человека доставляет мне радость. Он, как никто другой заслуживает смерти. Я истец, судья и палач в одном лице". Сержант Жак остановился так резко, что Брюс налетел на него и едва не сбил с ног.

- В чем дело? - тяжело дыша, Брюс вернулся к реальности.

- Смотрите! Впереди вся земля была как будто вспахана.

- Зебра, - простонал Брюс. Он узнал круглые следы от копыт. - Черт бы их побрал! Что за проклятое невезение.

- Большое стадо. Они здесь паслись. Впереди, насколько хватало зрения, следы Хендри были уничтожены.

- Придется сделать бросок вперед, - Брюс умирал от нетерпения. Он повернулся к ближайшему дереву и сделал на нем штыком зарубку, таким образом пометив окончание следа.

- Всего час до захода солнца, - шептал он. - Если бы мы нашли его след до темноты. Капрал уже двинулся вперед, придерживаясь предполагаемой линии следа Хендри и пытаясь разглядеть хотя бы отдельный отпечаток ноги среди следов тысяч копыт. Брюс поспешил за ним. Они пошли зигзагами, то почти встречаясь, то расходясь на сотню ярдов.

- Вот он! - Брюс, чтобы удостовериться, опустился на колени. След носка ботинка, почти перекрытый круглым следом копыта старого жеребца. Брюс свистнул сквозь пересохшие губы, подбежал Жак, бросил один беглый взгляд.

- Да, это он. Чуть уходит вправо, - подтвердил африканец и они двинулись дальше.

- Вон стадо, - брюс указал на едва видимую сквозь деревья серую массу.

- Они почувствовали наш запах. Зебры зафыркали, затем раздался приглушенный топот тысяч копыт, когда стадо бросилось бежать. На таком расстоянии полос заметно не было, зебры казались жирными серыми пони. Уши торчком, головы с черными гривами покачивались в такт движению. Потом они исчезли, звук копыт стих.

- Слава богу, хоть по следу не побежали, - пробормотал Брюс и желчно добавил. - Будь они прокляты, глупые маленькие ослы! Они отняли у нас целый час, целый бесценный час. В жуткой спешке, двигаясь зигзагами, они отчаянно пытались найти след. Солнце уже скрылось за деревьями. Воздух начал сгущаться в короткие тропические сумерки. Еще пятнадцать минут и будет темно. Внезапно лес кончился и они выбежали на край низины. Плоская, как пшеничное поле, поросшая ярко-зеленой травой, окаймленная лесом, она раскинулась перед ними примерно на две мили. Кое-где росли группки пальм, грациозные стволы которых венчали бесформенные пучки листьев. На опушке леса рылись в земле и кричали полчища цесарок. На другой стороне долины виднелась темная масса пасущихся буйволов, на их фоне выделялось несколько белых цапель. Из леса на другой стороне долины, поднимаясь над ним футов на триста, возвышался гранитный утес. Огромные выросты скал с отвесными плоскостями и квадратными вершинами походили на развалины замка. В мягком свете заходящего солнца они были красными. Но у Брюса не было времени наслаждаться красотами местности, его глаза напряженно вглядывались в землю в поисках следов Хендри. Откуда-то слева свистнул Жак, и Брюс почувствовал, как возбужденно забилось его сердце. Он подбежал к склонившемуся над землей жандарму.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});