Древний путь. Белые облака (По следам Будды) - Нат Хан Тик

У общины Будды было теперь четыре ветви – бхиккху, бхиккхуни, «упасака» (светские последователи-мужчины) и «упасика» (светские последователи-женщины).

Бхиккхуни Махападжапати тщательно обдумала одеяние бхиккхуни. Все ее предложения были приняты Буддой. У бхиккху было три предмета одежды: «антараварсака», или штаны, «уттарасангха», или нижнее платье, «сангхати», или верхнее платье. В дополнение к этим трем предметам одежды для бхиккхуни добавили ткань, обертываемую вокруг груди и называемую «самкаксика», и юбку «кусулака». Кроме этой одежды и чаши для сбора подаяния, каждый монах и монахиня могли иметь веер, фильтр для воды, иголку с нитками для починки платья, палочку для очищения зубов и бритву для бритья головы дважды в месяц.

Глава 46. Охапка листьев симсапа

Монастырь Венувана в Раджагахе, монастырь Кутагарасала в Весали и монастырь Джетавана в Саваттхи сделались процветающими центрами в практике и обучении Пути. Были также основаны другие монастыри по всей Магадхе, Косале и в близлежащих королевствах. Вид бхиккху в шафранных одеждах стал повсюду привычным. Путь Пробуждения широко распространился за шесть лет, прошедших после Просветления Будды.

Будда провел шестое собрание уединения в горах Макула, а седьмое – в горах Самкасиа в верхнем течении Ганга. Восьмой сезон он провел в Сумсумарагира, в Бхагге, а девятый – около Косамби. Косамби был большим городом в королевстве Вамса, расположенном вдоль реки Ямуна. В обширном лесу, называемом Гхосира по имени мирянина – светского последователя Будды, подарившего этот лес общине, был построен крупный монастырь. Старшие ученики Махакассапа, Махамоггаллана, Сарипутта и Махакаккана не были вместе с Буддой во время девятого собрания уединения в Гхосире, но с ним был Ананда. Рахула оставался с Сарипуттой.

В Гхосире росло много деревьев симсапа, под которыми Будда любил медитировать жаркими днями. Однажды после медитации он вернулся в общину, держа охапку листьев симсапа. Он поднял ее и спросил:

– Бхиккху, что больше – количество листьев в моей руке или количество листьев в лесу?

Бхиккху ответили:

– Конечно, количество листьев в лесу.

Будда сказал:

– Так же и то, что я вижу, больше того, чему я учу. Почему? Потому что я учу только тем вещам, которые действительно необходимы и полезны для достижения Пути.

Будда сказал так, потому что в Гхосире было много бхиккху, тративших свое время на философские спекуляции. В особенности это относилось к бхиккху Малункьяпутте, который запутался в эзотерических вопросах, не являющихся необходимыми для практики. Этот бхиккху имел привычку задавать Будде такие вопросы как, например, есть ли у Вселенной предел или она беспредельна, является ли она временной или вечной. Будда всегда отказывался отвечать на такие вопросы. Однажды Малункьяпутта почувствовал, что не может больше выносить молчания Будды. Он решил задать свои вопросы Будде в последний раз, и если опять не будет ответа, то попросить освободить его от обетов бхиккху.

Он нашел Будду и спросил:

– Учитель, если вы согласитесь ответить на мои вопросы, я буду продолжать следовать за вами. Если же вы откажетесь, то я покину сангху. Скажите, знаете ли вы, конечна или бесконечна вселенная. Если вы не знаете ответ, так и скажите.

Будда посмотрел на Малункьяпутту и ответил:

– Когда ты просил посвящения, разве я обещал отвечать на подобные вопросы? Разве я говорил: «Малункьяпутта, стань бхиккху, и я решу твои метафизические проблемы? «

– Нет, господин, вы не говорили этого.

– Тогда почему же ты просишь меня сделать это сейчас? Малункьяпутта, ты похож на человека, раненного отравленной стрелой. Его семья призвала врача, чтобы вынуть стрелу и дать противоядие. Но этот человек не разрешал врачу ничего делать, пока он не получит ответ на некоторые вопросы. Раненый хотел знать, кто выпустил стрелу, из какой он касты и чем занимается, и почему он выстрелил в него. Он хотел знать, и какой вид лука использовал стрелок, и как он добыл составные части яда. Малункьяпутта, такой человек умрет раньше, чем получит ответ на свои вопросы. Это похоже на Путь. Я учу только тем вещам, которые необходимы для осуществления Пути. Я не учу тому, что не является необходимым или полезным. Малункьяпутта, независимо от того, конечна или бесконечна вселенная, временна она или вечна, есть только одна истина, которую ты должен принять, и это существование страдания. Страдание имеет причины, которые могут быть выяснены, чтобы устранить их. То, чему я учу, поможет тебе достичь отрешенности, невозмутимости, умиротворения и освобождения. Я отказываюсь говорить обо всех тех вещах, которые не могут быть полезны для осуществления Пути.

Устыдившись, Малункьяпутта попросил Будду простить его за такое глупое требование. Будда посоветовал всем бхиккху сосредоточиться на их практике и избегать бесполезных философских спекуляций и дебатов.

Гхосира, мирянин, подаривший этот лес, также пожертвовал и на строительство двух других монастырей – Кукуты и Паварикамбаваны. В этом районе был построен также четвертый монастырь и назван Бадарика.

В Гхосире, так же как и во всех других монастырях, некоторым бхиккху было специально поручено запоминать учение Будды. Их назвали мастерами сутт, так как слова Будды именовались суттами. Речь Будды перед первыми пятью своими учениками в Оленьем парке была названа «Суттой поворота Колеса Дхаммы». Некоторые из сутт, как, например «Сутта отсутствия отдельной самости», «Сутта взаимозависимого происхождения», «Сутта Благородного Восьмеричного Пути», запоминались и читались дважды в месяц всей общиной бхиккху.

Кроме мастеров сутт, среди бхиккху выделялись мастера заповедей, которые объясняли различные заповеди послушникам и только что посвященным бхиккху. Рахула и другие послушники, которым еще не исполнилось двадцати лет, следовали заповедям, называемым «саманера».

В тот год в Гхосире возник конфликт между мастерами сутт и мастерами заповедей. Их спор возник из небольшого события, но разросся до раскола в сангхе. Один мастер сутт забыл вымыть сосуд для омовений, которым он пользовался, и был наказан мастером заповедей. Этот мастер сутт был очень гордым человеком и утверждал, что поскольку он не нарочно оставил сосуд грязным, то в этом нет его вины. Ученики каждого бхиккху приняли сторону своих учителей, и спор стал разрастаться. Одна сторона обвиняла другую в клевете, а другая обвиняла своих оппонентов в глупых действиях. В конце концов, мастер заповедей публично обвинил мастера сутт в грехе и запретил ему посещать церемонии чтения заповедей, совершаемые каждые две недели, до тех пор, пока он не покается перед сангхой.

Ситуация становилась все более и более напряженной. Обе стороны злословили относительно друг друга. Их слова летели, как отравленные стрелы. Большинство бхиккху приняли ту или другую сторону, хотя, конечно, были и те, кто не вступал в эту борьбу. Они говорили:

– Это ужасно! Все это только создает пагубный раскол в сангхе.

Хотя сам Будда жил неподалеку от монастыря, он не знал о конфликте до тех пор, пока делегация бхиккху не посетила его и не попросила вмешаться. Будда сразу же пошел к мастеру заповедей, которому он сказал:

– Мы не должны быть слишком привязаны к собственной точке зрения. Мы должны внимательно слушать, чтобы понять точку зрения другого. Мы должны использовать все способы для предотвращения раскола в общине.

Затем он направился к мастеру сутт и сказал ему то же самое. Он вернулся в свою хижину в надежде, что эти двое помирятся.

Но вмешательство Будды не дало желаемого эффекта. Слишком много злых слов уже было сказано. Было нанесено много ран. Те бхиккху, которые оставались не вовлеченными в конфликт, не располагали достаточным влиянием, чтобы помирить обе стороны. Конфликт достиг ушей мирян и вскоре даже другие религиозные секты услышали о затруднениях в сангхе Будды. Это был серьезный удар по единству сангхи. Прислуживавший Будде Наджита не мог более терпеть такую ситуацию. Он снова обсудил ее с Буддой, убеждая его еще раз вмешаться.