Василий Шульгин: судьба русского националиста - Святослав Рыбас

Конечно, для действующего правительства эта программа не годилась: она была рассчитана на „министерство доверия“»[152].

На допросе в Москве 15 января 1945 года Шульгин рассказывал:

«В августе 1915 года состоялся новый созыв Государственной Думы, во время которого я руководил вновь образовавшейся фракцией „прогрессивных националистов“ и участвовал в создании и работе т. н. „Прогрессивного блока“. Последний включал в себя шесть центральных фракций, объединившихся с целью ведения войны с Германией „до победного конца“ и выработавших совместную политическую программу.

Главный пункт этой программы состоял в требовании, чтобы назначение министров совершалось по предварительному согласованию с Государственной Думой. Это было вызвано тем, что в России тогда было распространено мнение, что „министров назначает Распутин“. К этому надо добавить, что Распутин слыл среди думских кругов агентом германского генерального штаба.

Вопрос: На чем основывались эти слухи?

Ответ: Точных данных по этому поводу не было, и слухи эти опирались, в значительной степени, на то, что Распутин являлся сторонником заключения сепаратного мира с Германией. Если бы Распутин являлся германским агентом, то товарищ министра внутренних дел князь Владимир Михайлович Волконский, с которым я был в близких отношениях, безусловно, посвятил бы меня в это. Однако в разговоре со мной о Распутине он характеризовал его как лицо, находящееся под влиянием лиц, ищущих карьеру в дворцовых кругах. В силу того, что „Прогрессивный блок“ требовал назначения министров с согласия Государственной Думы, возник длительный конфликт между нами и верховной властью»[153].

Монархист и националист Шульгин играл в руководстве блока одну из главных ролей, разрабатывал (вместе с Милюковым) важнейшие документы, что вызывало понятные ревность и опасения у некоторых кадетов. Он стал заместителем председателя парламентской комиссии по военным и морским делам, критиковал правительство за ошибки в подготовке к войне. Уже в августе 1915 года эта комиссия представила Николаю II доклад, формулировавший проблемы военно-промышленной организации и требовавший усилить руководство военной промышленностью.

Война на многое раскрыла глаза. Провал «сухомлиновской» несистемной практики заставил власти признать, что без допуска финансистов и промышленников к военной промышленности невозможно провести мобилизацию военного производства.

«Законами царской России не было предусмотрено никакого связующего звена между органами военного снабжения, находящимися на театре военных действий и остающимися в глубоком тылу в распоряжении военного министра. Согласно Положению о полевом управлении войск в военное время (ст. 99), кроме главковерха, только главнокомандующие армиями фронтов имели право „непосредственно сноситься с министрами“. Статья эта служила чуть ли не единственным, к тому же весьма неопределенным, указанием о связи фронта с глубоким тылом.

Главный начальник снабжений армий фронта согласно Положению должен был руководить снабжением армий „в соответствии с выработанным в мирное время планом снабжения“.

Что касается собственного плана артиллерийского снабжения, то таковой в мирное время для фронтов не был выработан. Оружие и материальная часть артиллерии, предназначаемые для запаса военного времени, сдавались на хранение без всякого определенного плана в ближайшие к изготовлявшим их заводам артиллерийские склады, где было свободное место. Заблаговременно был составлен только план мобилизационной готовности и распределения по армиям местных артиллерийских парков с огнеприпасами, но и этот план был совершенно нарушен с объявлением войны.

Право непосредственного сношения с министрами главному начальнику снабжений фронта предоставлено не было, но к предметам ведения подчиненных ему управлений относилось, между прочим, „истребование по части снабжения из внутренних областей империи всего, что не может быть заготовлено на месте“»[154].

На суровую необходимость перестроить военную промышленность указывали и неоправданные финансовые потери из-за алчности союзников.

Под гарантии английских банков заказы передавались представителю американского банковского синдиката Моргана, а тот распределял их между американскими фирмами. Англичане как посредники получали огромную выгоду.

«В результате действий лондонского комитета война для России стало непосильно дорогим удовольствием: если в 1914 году день войны стоил российской казне 9,5 млн. руб., то после начала работы комитета эта цифра выросла до 60–65 млн. руб. Пулеметы Кольта, например, Россия вынуждена была закупать по 1250 долл. При себестоимости 200 долл. и средней рыночной цене 700 долл. То же происходило со всеми американскими товарами. За время работы комитета Китченера и Эллершоу США полностью избавились от внешних задолженностей. Общая стоимость русских заказов в Америке оценивалась в 7 млрд. руб. золотом. Чистая прибыль 50 американских компаний-лидеров, только по официальным отчетам, которые считаются сильно заниженными, составила около 3 млрд. долл. … В июле 1915 года агент министерства торговли и промышленности Медзыховский выступил в Совете министров с докладом „О вреде монопольной агентуры Моргана, что вредно бы отразилось на цене и выполнении военных заказов“. Реакции властей на этот доклад не последовало: уж слишком многие грели руки на деятельности лондонского комитета, да и ссориться с Англией было не время»[155].

После более чем полугодовой раскачки в августе 1915 года Совет министров одобрил положение о военно-промышленных комитетах (ВПК), которые получали возможность участвовать в исполнении военных заказов. Их создание можно назвать второй ипостасью Прогрессивного блока — еще одним шагом к сотрудничеству.

ВПК работали в связи с Особым совещанием по обороне, Главным комитетом по снабжению армии, всероссийскими земским и городским союзами, кооперативами. Центральный ВПК возглавил А. И. Гучков (будущий военный и морской министр Временного правительства), Московский ВПК — А. И. Коновалов (будущий министр торговли и промышленности, заместитель председателя Временного правительства), Киевский — М. И. Терещенко (будущий министр финансов, министр иностранных дел Временного правительства). В составе руководства были П. П. Рябушинский, С. Н. Третьяков, Э. Л. Нобель, М. В. Челноков (московский городской голова, председатель Союза городов), Г. Е. Львов (председатель Всероссийского земского союза, будущий премьер-министр Временного правительства), Г. А. Крестовников. Они считали необходимым создание назначаемого Думой «правительства общественного доверия». Кроме промышленников и финансистов среди управленцев ВПК было много инженеров.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});