Зелеродов рок - Жаклин Лихтенберг

Глава тринадцатая. Слухи о войне

На следующее утро Клид отправил Мюриин в Риалите. Прощаясь, Валлерой обнял ее — это был жест любви и одновременно стремление согреть девочку, укутать ее своим плащом. Мюриин утратила детскую пухлость и меньше чем за месяц стала заметно выше ростом.

— Я буду скучать по тебе, Мюриин.

— Не заставляй меня плакать. Хочу, чтобы ты запомнил меня взрослой.

— Ты не хочешь уезжать?

— Я хотела бы, чтобы мир оставался прежним! Что если мы никогда больше не увидимся?

— Это возможно. Мы сталкиваемся с такой возможностью каждое утро, вставая, и каждый вечер, ложась спать. — Он положил руки ей на плечи. — Давай расстанемся так, чтобы ничего невысказанного не оставалось. Мюриин, я хотел дать тебе Первую Передачу. Ты знаешь, как ты для меня важна.

Она мигая посмотрела на него.

— Знаю. Я тоже люблю тебя. — Она обняла Хью. — А папа… сектуиб…

— Он придет попрощаться, если сможет найти время среди этих встреч и совещаний…

Мюриин убрала с лица влажный черный локон и сказала:

— Он приходил ко мне вечером. Мы уже попрощались.

Он обнял ее — чувствуя, что обнимает сайма, а не ребенка, — и сказал:

— Позаботься за нас о Вирене. Она более важна, чем может показаться.

Караванщик приказал садиться верхом, Валлерой подсадил Мюриин. Она решительно села, держась в седле прямо и гордо, небрежно и привычно держа повод. «В этой женщине почти не осталось ничего детского».

Когда открылись ворота, по лестнице вместе с Виреной спустились Райза и Серджи. Вирена села на свою лошадь, закутавшись в дождевик. Серджи поцеловал ее, они с Райзой отошли, попуская караван.

Валлерой знал, что они верят: их дочь сумеет о себе позаботиться. Вместе с тем они жались друг к другу, испытывая то же родительское отчаяние, что и Валлерой: «Мой ребенок впервые уезжает без меня».

К концу этого дня Совет Найвета неохотно принял план общин.

И сразу начал действовать механизм Тектона. Валлерой вместе с несколькими товарищами разработал учебное руководство для добровольцев доноров из числа дженов.

Система связи, обслуживавшая Тектон, быстро оказалась перегруженной: слишком много посыльных одновременно отправились по всем маршрутам. Получателей просили размножать послания и рассылать копии другим общинам, до которых можно добраться, так чтобы весь Тектон действовал как одно целое.

По всему городу расклеили объявления. Совет извещал граждан, что приказал общинам давать передачи — не дженов для убийства — всем, кто имеет в этот день право на получение дженов из загонов. Всех призывали приводить в общины детей, чтобы они могли усвоить образ жизни неджанктов. Через неделю начали поступать отзывы от ближайших общин: возражения, проблемы, недостатки процедуры.

Райза по своему опыту в Заливе знала, как преодолеть некоторые затруднения. Когда джанкты возражали, говоря, что отнятие селина у дженов из загонов еще больше усиливает их дефицит, она возражала:

— Но ведь гораздо выгоднее использовать дженов многократно.

— Регулярное отнятие селина увеличивает сопротивляемость дженов болезням, а не наоборот, — доказывал Клид и приводил в доказательство данные о распространении болезней.

— Это потому что вы откармливаете своих дженов, в то время как нам не хватает денег на покупку еды, — возражал один из членов Совета.

— Никакое количество денег не сможет купить несуществующие продукты, — отвечала Райза. — Сотрудничайте с нами, и территория залива продаст вам достаточно риса и цитрусовых, чтобы все ваши джены были здоровы.

Совет отдал всем содержателям загонов распоряжение: проводники должны забирать селин у четверти содержащихся в загонах дженов. Каждая община должна была самостоятельно договариваться с владельцами загонов и горожанами. Райза написала руководство по обращению с дженами из загонов.

Просмотрев это руководство, Клид остался доволен.

— Тут есть такое, о чем я никогда не подумал бы. Напечатайте это!

Когда они освобождались от многочисленных совещаний и споров о концессиях, приходилось пререкаться с Тектоном. Вскоре споры стали настолько продолжительными, что препятствовали делам. И возникло движение за предоставление чрезвычайному контролеру Тектона права действовать без консультаций с кворумом.

Конечно, было сопротивление, даже ожесточенное. Общины всегда пользовались большой самостоятельностью, и Тектон существовал только для формальных обсуждений. Но по мере того как положение становилось все хуже и посыльных все чаще убивали мародеры, возражения вызывали все большее недовольство многих общин, и предложение постепенно принималось всеми.

К удивлению Валлероя, тупик в переговорах преодолела Райза. На сессии, которая затянулась далеко за полночь, она взяла слово и сказала:

— Почему бы вам не подумать, кого следует избрать чрезвычайным контролером Тектона? Сектуиб Клид Фаррис уже исполняет большинство обязанностей этой должности — и почти или совсем не встречает возражений. Получив официальный статус, он сможет работать еще эффективней.

Клид только что пережил тяжелый поворотный пункт и работал только по привычке и чувству долга. Оглядев возбужденных собравшихся, он наклонился к Райзе и прошептал:

— Я бы хотел, чтобы вы этого не делали!

Голосование — если не считать «против» самого Клида — было единодушным. Клид посмотрел на Валлероя, потом встал и произнес еще одну речь.

Позже, расхаживая по гостиной помещений Зеора, Клид кипел от ярости:

— Я мог бы по крайней мере ожидать верности от своего товарища! Я хочу вернуться в Зеор до начала серьезных боев.

Валлерой понимал, что срыв Клида объясняется его потребностью. Он испытывал то же самое. Поле его становилось все напряженней, и он чувствовал себя так, словно задыхается в теплой патоке.

Удержавшись от замечания, что он тоже очень хочет вернуться в Риор, где его сын Джесс уже несколько месяцев живет без отца и матери, он ответил:

— После хорошей передачи ты почувствуешь себя лучше.

Клид опустился на диван.

— Верно, но у нас передача еще через два дня. Через пять минут у меня встреча с Эдивой. Она очень встревожена…

Валлерой не видел Эдиву с самого ее поворотного пункта.

— Она зарылась в вычисления, чтобы справиться с потребностью. Ты делаешь более напряженным свое расписание передач, а она — занятия математикой. Но ты в таком состоянии становишься особенно эффективным проводником. А она в потребности — плохой математик. Только после хорошей передачи она неожиданно находит верные ответы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});