Проклятый (СИ) - Лимасов Александр

- Ступай парень, я сам зажгу, позже.

- Как изволите. – слуга чуть поклонился и вышел, оставив огниво рядом с очагом.

Бэр уселся на ложе, тоскливо посмотрел на сложенные дрова, немного посидел, не двигаясь, встал, закрыл ставни. Резко обернувшись, вперил взгляд в очаг, в то же мгновение дрова загорелись.

- Полное подчинение огня? – перед дверью стояла Смерть и влюблено смотрела на оборотня – Остальные стихии подчиняются тебе не столь охотно? Я чувствую твоё недовольство, ты считаешь, что меняешься слишком медленно?

- Да.

- Ещё никто не становился богом быстрее. Потерпи.

- Ты знаешь о чём я. Я не хочу быть богом и если это неизбежно, то пусть быстрее закончится.

- Тебе нужна женщина.

- Вздор.

- Мне тысячи лет, я знаю, о чём говорю. Любовь к простой женщине может отвлечь тебя.

- Я больше не могу любить.

- Можешь, ты просто не позволяешь себе любить.

- Я люблю тебя.

- Лишь душой, а ведь есть тело и ему нужна земная женщина.

- Что такое тело? Слабый кусок мяса!

- Нет, это вместилище твоей души. Они разделены и в то же время едины, так задумал Род.

- Расскажи мне о Роде. Почему он не вмешивается?

- Это известно только ему. Послушай меня, Бэр, сделай, как я прошу. Хотя бы раз.

- Чего ты хочешь?

- Тебя. Я могу войти в Оксану, слиться с её душой и придти к тебе.

- Девчонка!

- Она женщина, Бэр, юная женщина. А мужчина не может без женщины, это одно из велений Рода.

- Мужчины живут без женщин и ничего.

- Разве то мужчины?

- Мне не нужна Оксана, мне нужна ты!

- Я стану с ней одним целым, пусть на одну ночь. У тебя должен быть сын.

- Против её воли?

- Так уж и против? – очаровательно улыбнулась смерть. – Ты красив, как ты этого не поймёшь? Она придёт сама, она уже задумала это, сидит в своей комнате и трясётся от страха, но её неодолимо тянет к тебе. Я лишь буду чувствовать то, что и она, а ты не выпускай разум из мира духов, и будешь видеть только меня.

- Смерть, Смерть. Для чего это тебе?

- Тебя могут убить. До окончания метаморфоза ещё много времени, а желающих забрать твою жизнь становится всё больше. Белобог и Чернобог не будут сражаться честно, они пошлют против тебя такие армии, что твоё собирающееся войско утонет как песчинка в море.

- Посмотрим.

- Так ты ждёшь Оксану?

- Нет.

- Ради меня.

- Нет.

- Как прикажете, принц. – Смерть склонилась в поясном поклоне.

- Прекрати! Ты знаешь, что на мне лежит проклятие, ты не можешь этого не знать!

- Одна ночь ничего не изменит.

- Не хочу рисковать. Если я погибну, значит так суждено, если нет – тогда и буду думать о детях, которым ничего не будет угрожать.

- Не слушаешь ты меня, Бэр. С каждым днём становишься всё злее и несдержанней. Подумай, а я пойду.

- Ты не хочешь остаться? – чуть приподнял бровь оборотень.

- Хочу, но сегодня не могу, прости. – чуть колыхнулся воздух и Смерть исчезла. Бэр прошёлся по комнате, запер дверь и открыл ставни. Стоял, глядя на солнце, опускающееся за горный хребет.

Огненный шар заливал расплавленной медью далёкие снежные шапки, обращая вершины в полыхающие аметисты. Оборотень ждал. Он ждал наступления ночи, чтобы никто не додумался постучаться к нему в комнату. По одной зажигались крупинки звёзд на чёрном шёлке ночного неба. Луна и не думала показываться – сегодня не время для её появления.

Бэр сбросил одежду и выпрыгнул в окно. Перевернувшись в воздухе, ударился об утоптанную зёмлю двора, так что хрустнули кости, но превращение уже завершилось. Огромный волк поднялся на подрагивающие лапы, вперил взгляд в темноту. За закрытыми ставнями угадывался силуэт готовящейся ко сну Оксаны. Мощный запах, не улавливаемый людьми, сказал оборотню, что девушка действительно давно готова выносить и родить здорового ребёнка, а значит то, что предлагала Смерть, вполне осуществимо.

Волчья морда чуть скривилась. Смерть – последние несколько лет она постоянно сопровождает его, унося души тех, кому не посчастливилось, и они встали на пути у оборотня. Бэр рванул с места, направляясь к горам. Она считает, что хорошо знает его. «Тебе нужна женщина» – умный ход, любой другой мужчина не стал бы раздумывать, но для оборотня её мысли ровно раскрытая книга.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Женщина. Только женщина способна изменить его. Женщины из плоти – они всегда имели власть над мужчинами, смягчая их, делая добрее, и он не исключение. Достаточно одной ночи чтобы неутолимая жажда убийства пошла на убыль, злоба отступила, открыв дорогу нежности. Сила и власть над стихиями никуда не денутся, но дух станет мягкотелым. И всё, что он делал после смерти Светланы, окажется бессмысленным. Светлана – единственная, кто его любила по настоящему. Если он остановится хоть на мгновение, то предаст её, предаст себя, предаст своих братьев.

Боги с радостью вдохнули силу в проклятье, которое он наложил на себя, думая, что он пойдёт на все, чтобы больше не умирали те, кого он любит, но не учли, что может, не раздумывая, выступить против самих богов.

Трава стелились, приятно щекоча лапы, прохладный воздух, пахнущий горной свежестью, охлаждал раскалённую долгим бегом грудь. Глаза жгли ночь, выхватывая из тьмы большие камни, неровности, способные сбить с ног или слишком смелые кусты, решившиеся преградить путь. Оборотень отклонял тело в стороны, избегая препятствий.

Проклятие – оно началось с Натальи, а значит ею и закончится. Интересно, сможет ли он убить эту девушку. У Бера похолодело в груди, когда он понял, что сможет. Сможет, не раздумывая, убить хоть женщину, хоть старика, хоть ребёнка. Едва они встанут у него на пути, как он убьет.

Лапы вынесли волка на огромную скалу, с которой открывался прекрасный вид на долину со стоящим в ней поселением. Не смотря на позднее время, многие окна горели, в ворота втягивался очередной караван. Жизнь продолжалась и ей была безразлична его война. Пока безразлична.

Скоро через эти земли пройдут тысячи оборотней, чуть позже войско людей, тоже многотысячное. У Волчонка непоседливый характер, молодой князь, наверняка, привлёк множество свободолюбивых людей, которым поперёк горла догматы христианства и правление Владимира. И Бэр будет рисковать их жизнями, как бы не хотелось отдать только свою.

- Мыслишь смертный? – издевательски-насмешливый голос вывел оборотня из раздумий.

Серый вихрь появился на месте Бэра, не прошло и мгновения, как он в образе чудища стоял лицом к потревожившему его одиночество.

- Ну-ну, страшно. Очень. – Шестирукое, покрытое чешуйками вперемежку с шерстью и шипами, чудовище прошлось по скале и уселось на высокий камень. – Узнаёшь, смертный?

- Радогост, тебя и не узнать! Что ты здесь забыл?

- Твою жизнь. Прошлый раз я тебя немного не дорезал.

- Рассчитываешь победить на этот раз?

- Глупец! Почувствовал силу и возомнил себя всемогущим? Да, Чернобог с тобой не совладал, но это ещё не значит, что не совладаю я.

- Я убью тебя с наслаждением.

- Нет. А знаешь почему? Потому что я больше не бог. Стихии, которыми ты так легко управляешь, не причинят мне вреда…

Бэр чёрной молнией метнулся на Радогоста, целя когтями в глаза. Демон легко уклонился, ударив в ответ во всю мощь. Оборотня впечатало в скалу, а из рассечённой кожи с готовностью хлынула кровь.

- Грубиян! Знаешь, почему тебе так больно? Ты бог лишь в присутствии другого бога. – Радогост издевательски покачал головой, спрыгнул с камня, направившись к Бэру. – Попробуй, призови свои стихии.

Оборотень легко вскочил, двинув мускулами – на этот раз заживление прошло гораздо быстрее обычного. Пригнувшись к земле, он закружил вокруг Радогоста, высматривая уязвимые места.

- Я убью тебя голыми руками! Ты больше не бог, ты верно заметил, а демоны смертны.

- Но они всё равно сильнее других смертных. – на этот раз первым атаковал Радогост, но получил четыре рваные раны, располосовавшие лицо. Завыл от неожиданной боли. Растерявшись, промахнулся мимо края скалы и рухнул к её подножию.