Я – Орк - Евгений Лисицин

два стакана для виски и протянул один мне. — Судя по голосу, у вас в горле пересохло.

— Спасибо, — вежливо кивнул и опустошил сосуд. Ждать, пока он выпьет, не стал, в этом мире наверняка существовали обереги от ядов, да и у меня вроде иммунитет имеется. Лично я бы применил действующий на конкретную расу. — Что скажете? На костер?

— Зачем? — Он аж остолбенел. — Мы уже давно отошли от этого варварства, сейчас просто отрубаем головы.

Он улыбнулся в ответ на мое мрачное недоумение и продолжил:

— Не волнуйтесь, я не собираюсь арестовывать ни вас, ни ваших девушек. Скажите только, дриада Келсинариэль тоже входит в их число?

— Да нет, мы ее просто спасли и как-то не сближались. — Я и забыл какое у нее имечко, на ее месте я бы тоже хотел его сократить. — Почему вы назвали Кираниэль суккубой?

— Потому что она превратилась в суккубу, вы разве не заметили? — Он ответил таким тоном, будто бы я спросил почему «дважды два четыре». — Не могу дать точного ответа почему. Скорее всего, Барбатосу было скучно, и он немного развлекся в вашем ожидании. Единственное, что точно известно, — подобное преобразование всегда происходит на основе желаний объекта. Если бы она хотела охотиться, стала бы гончей. Убивать — шивой. Надеюсь, моя мысль понятна?

— Более чем. — Я легко мог поверить в тайные желания Киры, в постели она была весьма горяча. — Получается, я рассказал вам про нападение на дворянскую усадьбу, договор с высшим демоном и одна из моих девушек суккуба, и вы не собираетесь нас задерживать?

— А есть за что? — с улыбкой полюбопытствовал инквизитор, и я окончательно перестал что-либо понимать. — Вы оказали нам огромную услугу. Вскрыли настоящего демонопоклонника, помогли продвинуться с расследованием по Ордену Масонов, уничтожили алтарь высшего демона и спасли более четырехсот душ. Да вас следует орденом и землями наградить! Непременно подам соответствующее прошение.

Я лишь глазами хлопал, не в силах подобрать слова. Какая-то у них здесь совершенно неправильная инквизиция. Слишком адекватная.

— Полагаю, до сегодняшнего дня вы не слишком интересовались нашей организацией? — Улыбка Максимилиана стала чуть шире. — Поверьте, охота на ведьм, сжигания на кострах тысяч невинных, продажа индульгенций… все это в далеком прошлом. Мы провели серьезные реформы и очистили наши ряды от грязи и ереси.

— Рад это слышать. — Инквизитор больше ничего не говорил, и я осторожно спросил: — Так я могу идти?

— Я бы попросил вас задержаться и оказать услугу. Могу поговорить с Барбатосом?

— Зачем? — Подозрительность и так не уходила, а теперь усилилась в несколько раз. Может, он тоже демонопоклонник и просто заговаривал мне зубы?

— Раз вы все равно с ним связаны, пусть и весьма слабо, грешно не воспользоваться ситуацией. Среди прочих демонических аристократов он считается одним из наиболее слабых и потому адекватных. Очевидно, связь с нашим миром нужна ему для усиления. Как минимум мне любопытно узнать, что он может предложить.

— А вы… точно инквизитор? Вы же вроде как боретесь с такими, как он.

— Как и охотники на демонов, на которого вы собрались обучиться. Весьма необычное стремление для орка, полагаю заметить. — Он мило улыбнулся, всем видом давая понять, что продолжения не будет.

В принципе, какое мне дело? По договору Барбатос не мог причинить мне вреда, и я мог выгнать его из головы в любой момент. Вот только… а как вообще его позвать? А, точно.

— У меня нет права его призыва. И он сейчас не пытается выйти на контакт, — вынужден был огорчить инквизитора.

— Жаль, очень жаль. — Похоже, он и впрямь расстроился. — Но вы ведь мне обязательно позвоните, если он все же свяжется с вами?

— Разумеется, честное орочье! — на голубом глазу солгал ему. Послушаем сначала, что скажет демон. — Можем идти?

— Запишите мой номер и можете возвращаться домой. День для вас был долгим… — Обменявшись контактами с Максимилианом, я уже было встал, как его следующие слова заставили живо вернуть задницу обратно. — Не переживайте, мы позаботимся о Кираниэль.

— В смысле? — недобро прищурился я.

— Ее будут содержать в комфортных условиях, кормить и регулярно… любить. — Он недоуменно приподнял бровь. — Вы же не думали, что мы позволим демону остаться на свободе?

— Вообще-то именно так я и думал. Еще утром она была эльфийкой и верной подданной империи. Вы не можете просто посадить ее в клетку до конца жизни. — Посмотрел на свой топор, не высказав вполне напрашивающееся «а иначе я отрублю тебе голову и всем, кто посмеет тронуть мою женщину». Заодно и усталость как рукой сняло.

— Но, господин Чернышев, она представляет опасность для окружающих! — Вот теперь инквизитор точно удивился. — Новоиспеченная суккуба не сможет контролировать свою силу. Вы разве хотите, чтобы Тверь захлестнула волна разводов из-за измен, а затем и пошли сводки о высушенных мужчинах?

«Он врет, начинающие суккубы практически не представляют опасности. Ей будет достаточно одного перепихона в несколько дней. Когда станет сильнее, научится контролировать ауру, — послышался отдающий ехидством голос Барбатоса у меня в голове. — Не подавай вида, он не должен знать, что я здесь. Можешь отвечать мысленно, я услышу».

«Как ты вообще проник в мою голову? Я не слышал никакого запроса! Или ты и не уходил?»

«Тебя в детстве часто головой о пол роняли? Ты сам меня позвал, ну я и пришел. Лучше ответь что-нибудь инквизиторошке, а то он уже заскучал».

— Вот видите. — Максимилиан интерпретировал мое молчание с каменным лицом как неспособность возразить. — Так будет лучше для всех.

— И все же я не согласен. Как вы недавно упомянули, я собираюсь стать охотником на демонов, лучшим из лучших. И успел изучить суккуб. Новообращенная едва ли сможет что-то сделать со своей силой. — Чуть сдвинулся вперед и встал, нависая над инквизитором. — Да, со временем она разовьется до полноценной демонессы, но Кира не дура и научится себя контролировать. Будем учиться все вместе, я прослежу, чтобы она никого не выпила и не послужила причиной разводов. Слово чести дворянина.

Последнее заявление заставило мужчину тяжело вздохнуть и скривить лицо. Очевидно, сам он титула не носил. Формально мое положение в обществе было выше, чем у него.

— Вот так просто, значит,