Упущенный шанс - Любен Дилов

Самюэль К. Светов предусмотрел почти всё: он был одет в скромный, но отменно сшитый костюм, изпод которого выглядывала рубашка с эмблемой известного дома моделей, на низком столике стоял дорогой кофейный сервиз, ваза с фруктами и поднос с пирожными. Все это должно было показать гостям, что они пришли не к бедному просителю, а тем более не к какому-нибудь спятившему непризнанному гению.

— Где ваше изобретение? — спросила Эда Вимер, нетерпеливо и несколько надменно постукивая каблучками сапог с заправленными в них джинсами, будто она собиралась преодолеть раскисшее поле.

— Позвольте мне сначала хоть бегло познакомиться с вами, — немного смущенно попросил изобретатель. — Ведь я решился показать вам то, чего я до сих пор никому не показывал и что составляло весь смысл моей жизни последних лет. Давайте прежде выпьем по чашке кофе.

Каскадерша окинула его цепким взглядом — так, наверное, каратисты оценивают противника, прежде чем нанести ему молниеносный удар, и впервые улыбнулась.

— Вы, по-видимому, считаете, что человека можно узнать за то время, пока с ним пьешь чашку кофе?

Тут же забыв о своем выпаде, она плюхнулась на диван с таким видом, словно была у себя дома.

В расслабленной позе она показалась ему гораздо привлекательнее, чем на экране телевизора после ее дурацкого номера с горящей веревкой. Теперь она излучала чисто женское обаяние, и Самюэль К. Светов даже вспотел от усилия ничем не выдать охватившее его волнение. Ровным голосом с расчетливой немногословностью он выразил свое восхищение тем, что она заявила в интервью, а отнюдь не ее подвигами. Именно это чувство заставило его обратиться к ней. Для своего эксперимента он нуждается в исключительно смелом, здоровом, умном и…

— Боюсь, что мой ум вряд ли сослужит вам пользу, — весело вставила Эда Вимер.

Находясь во власти захватившего его чувства, он пропустил ее замечание мимо ушей.

— …и очень добросердечном и моральном помощнике.

На лицах гостей появилось недуоменное выражение, и изобретатель, стараясь избежать вопросительных взглядов, принялся разливать по чашкам кофе.

— Могу вас поздравить — у вас скромные запросы! — воскликнула каскадерша с такой же непосредственностью, с какой она держалась перед телекамерой. — Интересно только, где вы собираетесь раздобыть помощника, который бы обладал столькими добродетелями?

— Когда я смотрел ваше интервью, мне показалось, что вы ими обладаете.

— О, спасибо за комплимент. Но вы же знаете — экран часто лжет…

— Скажите, у вас есть дети?

— А какое отношение имеет ваш вопрос к эксперименту? — спросила каскадерша, и он заметил, как напряглось ее тело. — Он что, настолько опасен?

— Вовсе нет. Просто этот штрих поможет мне закончить ваш портрет. Ведь вас называют мадам Вимер, а значит… — смущенно порбормотал изобретатель, и ему показалось, что он сумел скрыть от нее, какое значение имеет для него то, является ли она матерью или нет.

Однако она все же почувствовала что-то — вероятно, у людей такой профессии очень чуткая интуиция — и, серьезно глядя ему в глаза, ответила:

— У меня трехлетняя дочка, но я сейчас не замужем.

И взгляд ее карих глаз внимательно проследил за его реакцией. То ли ей показалось забавным его смущение, то ли, как все люди необыкновенных профессий, она любила иронизировать, но она тут же добавила:

— Любовника у меня сейчас тоже нет. Это действительно мой секретарь-импресарио.

При этом рука ее легла на плечо секретарю, словно жестом этим она хотела его утешить за неполное соответствие служебному положению.

— Аппендицит вырезали, гланды удалили, мудрецы дантисты вырвали… Еще вопросы будут, господин Светов?

— О, вы, наверное, не так меня поняли…

Он был настолько смущен ее проницательностью и так обрадован, что наконец нашел идеальную помощницу, которую не нужно было уговаривать удалить аппендицит, что невольно вскочил с места. Поднялись изза стола и гости. Торжественный момент наступил неожиданно быстро и как-то совершенно естественно, оттягивать его не имело никакого смысла. Самюэль К.

Светов чопорно объявил:

— Аппарат находится во дворе. Но господину придется подождать здесь.

— Но почему? Я ведь вам говорил — в технике я ничего не смыслю! обиделся и насторожился секретарь.

Изобретатель широко распахнул выходящее во двор окно.

— Вам не о чем беспокоиться. Вот, видите, отсюда вы сможете наблюдать за нами. Дело в том, что стоять вблизи работающего аппарата опасно.

— А как же вы?

— Мы будем внутри. Прошу вас, мадам Вимер.

Немного подумав, молодая женщина решительно пошла следом за ним. На сей раз интуиция изменила ей, и она не почувствовала опасности. Не насторожили ее и два огромных дога, с подозрением обнюхавшие ее сапожки, — с такими запахами они еще не сталкивались в своем заповеднике. Она по-деловому коротко отметила: — Неплохие псы, но если вам нужны настоящие сторока, то я посоветовала бы вам другую породу, например…

Посоветовать она не успела, потому что один из пcoB неодобрительно зарычал в ответ на ее снисходительное похлопывание по загривку, поскольку давно не видел женской ласки, как и его хозяин. И тут же со всех сторон раздался оглушительный лай.

Изобретатель ухватился за ошейники.

— Цыц, ребята! Тихо!

Свирепый лай прекратился. Отпрыгнувшая поближе к двери дома Эда лихорадочно оглядывала двор.

— Что это было?

— Не бойтесь, всего лишь магнитофонная запись.

Каскадерша прыснула в ладошку.

— С вами не соскучишься! Значит, у вас всегда так — и волки сыты, и овцы целы? Вы что, в самом деле такой добряк или может вы из какой-то новой секты?

— Вы не угадали. Ни то, ни другое, — ответил Самюэль К. Светов, впервые думая о том, что то, что он задумал, возможно, не было ни высокопарным, ни добрым. Однако каяться было поздно.

— Позвольте мне увести собак, — сказал он.

Ей пришлось отодвинуться, чтобы он мог отвести собак в дом.

Когда он, заперев псов на кухне, вернулся, Эда Вимер уже стояла возле высокого конусовидного сооружения из темно-коричневых пластмассовых панелей, возвышавшегося в глубине двора, угадав, что именно там спрятан новый аппарат конструктора. Самюэль К.

Светов, остановившись в десяти метрах от нее, нагнулся и сунул руку в заросли травы — там, видимо, был скрыт какой-то механизм, потому что, когда он крикнул ей «Берегитесь!», панели медленно раскрылись, как будто на ее глазах распустился бутон гигантского цветка. Лепестки этого бутона, как ей показалось, служили чем-то вроде стоек, крепящих ракеты. Внутри пластмассового цветка блестела титановая кабина аппарата.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});