Последний рыцарь (СИ) - Ян Христов

горели десятками танки, поражённые в уязвимую тыловую броню. Западня трещала, но крепко, крепко жертву держала.

Скрыться негде, смерть без устали работает косой, срезая богатый урожай. Тьма, паника, крики до ночи. И всё же керамика, смешанная с грязью, отчаянно рвалась, словно попавший в ловушку зверь, готовый отгрызть ногу, но выбраться на свободу. Рухнули рваные штандарты, каждый сам за себя, каждый бежит, не помня, куда, и нет приказа сверху. Что делать, куда и откуда — всё смешалось в пепле полей и хитине когтей.

Спасенья нет. Оклайн бился до последнего, терял людей, терял надежду, но сражался. И как-то выкарабкался на волю, с рваными ранами на душе и трещинами на броне, безумными манёврами корвета ускользнул в небеса, спася тех, кого смог. Но сам он остался внизу, среди тех, кому не повезло. Сколько их? Сколько их!

Ещё долго бил метроном, отсчитывая павшие души. Ещё долго дымились истерзанные поля. Ещё долго с небес падали кометным градом обломки пустотного флота. Авентин забрал последних на этой войне. Последних, но не всех. Группками, отдельными частями и отрядами выжившие скрылись с бойни, сбежали. Но что теперь они могут? Это конец.

17. Победа или смерть

Тик-так. Тик-так. Тик-так.

Били в ритм шагам равнодушные часы.

Тик-так. Тик-так. Тик-так.

Тело требовало пищи. Хотелось взять несчастный кус хлеба и порвать его, заглатывая огроменными порциями. Но стоило только еде оказаться в руках, как глотку сводила судорога, отчаянное урчание желудка сменялось на дикую изжогу. Те крохотные порции, что всё же попадали внутрь, тут же исторгались желчным потоком. Организм отказывался их принимать. Оставалось скуля бродить по каюте, поджав хвост, как последняя псина, и безутешно причитать, обнимая трясущиеся бока.

Авентин. Авентин! Это не неожиданность, не оплошность, не ошибка. Апофеоз легкомыслия, самоуверенности и поспешности, возведённый на костях двухста восьмидесяти тысяч душ! Во всех армиях штрафбаты идут впереди, но здесь остались в тылу, да и ещё и без комиссара с дулом у виска. Гениально! Повод похлопать самому себе! Браво! Какая решимость! Какой напор! Решил, что перехитрил в одном крупном сражении, сможешь и в остальных? Враг не раз доказывал свою силу и свой ум, стоил руки и ног, но, очевидно, так и не забил в мозг одну простую мысль: его следует уважать. А что в результате?! Обманный манёвр, сочинённый на коленке за десять минут. Надёжный ход, не раскусить! И как вишенка на торте, любимая присказка: «Давайте быстрей все победим, отпразднуем и обдумаем, наконец, мою пенсию»! Кто мешал посмотреть отчёты подробнее, проверить, убедиться лично?!

Кто, кто тогда тянул его за язык, кто требовал подтверждать клятву, которую уж никто не помнит? Самолюбие? Смотрите, я оберегаю людей! Как будто им своих щитов не хватает. Если надо, найдут, кем прикрыться, добровольцы ныне не в почёте. Ему самому надо было? Нет. Не разглашал бы, утаил бы, не стал бы отцом величайшего поражения в истории, поставившего крест на всей кампании!

Союз продался. Продался за место во Внутреннем круге. Но кто кого должен винить? Политика не идёт рука об руку с моралью, она руководствуется необходимостью и ценой. Значит, Совбез решил, что неопределённо плохое будущее стоит того.

Про сам Совет вспоминать не хочется! Кучка слабых, ничтожных предателей! Они, словно малые дети, сначала испугались, а потом поверили. Права была Сидера: от вреда больше, чем пользы.

Война официально прекращена на время переговоров. Как бы переговоров. Пока люди выбирают первого представителя, оставшиеся советники уже слюни пускают под гипнозом. Они хоть всю галактику натравят на немногих выживших сопротивленцев по мановению руки своего господина.

Такие провалы ещё объяснимы для неулучшенных, простых людей, но Оклайн ведь не из таких! Он создан для решения подобных задач, для предусмотрения вариантов, о которых иной и подумать бы не смел. И всё же, он пропустил дыру размером с межзвёздный переход. Не окинул всю картину, купился на сладкий кусочек под носом! Это недостойно его звания, недостойно его предназначения, недостойно всего, что он делал и говорил! Этому нет прощения!

Ноги незаметно перетащили в камбуз, где в гробовом молчании сидели трое. Увы, ни Ораракс, ни Хельмут не пережили того дня, будучи убитыми прямо в штабе. Шансов выбраться у них не было.

Пустые взгляды обратились на Эмбара. Как они устали. Как он их подвёл!

Вид их больных, измученных лиц стал последней каплей. Обессилив, заблудившись в себе, он не выдержал и рухнул, где стоял. Рухнул, как пустая древняя башня, час которой пробил сотни лет назад.

***

Спустя много времени пришло осознание. Через тяжесть отчаяния прорвался одинокий лучик — вина лежит на многих: на своих, и на чужих, на живых и мёртвых, не только лишь его провал стал причиной катастрофы. Это не облегчило бремя, но заставило подняться с кровати и твёрдо сказать:

— Мы победим.

Остальные ловили каждое слово. На их лицах пробегали сомнения, но глубоко в глазах горел огонёк надежды.

— Мы победим, — склонился он над голографическим столом.

Потери 616-й Киля оказались настолько велики, что Оклайн внезапно стал старшим по званию. Их среднего и верхнего звена выжили немногие, но они безоговорочно приняли как его власть, так и решение продолжать борьбу до конца, несмотря на постановление Союза. Все, кто собрался тут, — мятежники, изгнанники, избитые и забытые. Мечтали они об одном: отомстить.

— По данным маячков Варраден, — Оклайн кивнул Варайну, — флот Совета на переговоры направился по тем же координатам, что нашли у эннан. Значит, за всем стоит одно лицо. Мы отправимся в его логово и прикончим его. Пусть многие не вернутся, пусть не вернётся никто, но война кончится. Будущее останется за нами.

Он вывел карту системы. Цитадель горизонтальной конструкции, похожая на огромную рыбу, выбросилась на поверхность второй планеты. Стеклянного мира с редкой атмосферой и мёртвой тектоникой. На просторах Млечного пути часто встречаются подобные пейзажи — на полях древних сражений.

— Мы воспользуемся дополненным штурмовым манёвром Гарреля. Враг превосходит нас числом минимум два к одному.

А ведь когда-то Гвардия и законники составляли меньше трети объединённых сил.

— Наш лёгкий флот выйдет на высокой орбите над цитаделью. После на гравитационной тяге начинаем пикирование вниз. По прямой. Никаких крупных орбитальных манёвров. Как только фрегаты выйдут на низкую орбиту, они оставят маячок для навигации тяжёлого флота. Тот пробивает линию защиты и прикрывает десант. Снарядов и бомб — не жалеть.

На карте планетарного региона загорелись три плотно скомпонованные красные точки.

— Зона десантирования. Возможности для разведки нет. Атакуем всеми силами по одному