РЯВанш! - Дмитрий Никитин

       

           Все офицеры, управлявшие во время боя "Харуной", погибли в бою. Поэтому остается неизвестным, произошел такой маневр случайно или это было целенаправленное решение закрыть корабль принца-адмирала своим корпусом. В тот момент единственная оставшаяся исправной у "Харуны" 3-я башня главного калибра "не видела" вынырнувшего впереди из дыма русского супердредноута. У японцев стреляли лишь пять 152-мм орудий носовых казематов, которые, однако, были неспособные нанести существенный ущерб хорошо бронированному "Измаилу". Несколько 6-дюймовых снарядов разорвались без всякого ущерба на поясе русского дредноута, один всё же добавил пробоину в задней дымовой трубе. Неожиданно заговорили тяжелые орудия считавшейся бездействующей 2-й башни "Харуны". Оставшимся без дела тамошним расчетам удалось с огромным трудом поднять некоторое количество снарядов и полузарядов из затопленных носовых погребов. Японцам повезло. "Измаил" получил попадание в носовую часть, прямо под первым 130-мм орудием. 356-мм снаряд пробил 5-дюймовую броню у ватерлинии, что привело к затоплению отсека хранения овощей для команды, а затем и рефрижераторов охлаждения погребов 1-й башни.

           Первые залпы, предназначенные "Конго", упали за "Харуной" перелетом, лишь один снаряд снёс, зацепив, верхушку средней дымовой трубы. "Харуна" разворачивался, обращаясь к "Измаилу" левым бортом. И тут на японцев, наконец, обрушилась вся мощь русских 14-дюймовых орудий. Свой вклад внесла даже медлительная носовая башня "Измаила", успевшая выпустить залп при повороте корабля на противника. За короткое время "Харуна" получил не менее двадцати попаданий только снарядами крупного калибра. Выпускаемые с небольшой дистанции по настильным траекториям они поражали японский корабль в основном в его верхнюю часть. Кочегарки, машинное и рулевое отделения, гребные валы пострадали значительно меньше, что позволило сохранить ход и управление, хотя тяга в топках упала до минимума - прямыми попаданиями были снесены две из трех дымовых труб и страшно исковерканы вентиляторы.

           Вся середина "Харуны" представляла собой нагромождения искореженного металла. Надстройки были разбиты, жилые помещения превращены в горящие развалины, палуба завалена обломками. Прямыми попаданиями были уничтожены боевая рубка и сброшен за борт ходовой мостик. Те кто выжил при взрывах, погибли при вспыхнувшем следом пожаре, когда горел даже тугоплавкий линолеум на полу. Один из бронебойных русских снарядов достал даже до центрального поста, расколов защищавшую его броню. Практически полностью была уничтожена левобортная батарея 152-мм орудий. Прямым попаданием в орудийный щит каземата номер 3 было разбито это орудие и выведен из строя соседний 4-й каземат. Каземат номер 1 оказался разрушен, когда 356-мм снаряд ударил в борт прямо под ним, вызвав заодно затопление угольного бункера. 2-е орудие пришло в негодность после взрыва в передней надстройке, проломившем верхнюю палубу и крышу каземата. В жилых каютах вспыхнул пожар и поднялся такой густой дым, что на какое-то время закрыл весь корабль.

           Оставшиеся в живых японские офицеры сумели, управляя из румпельного отделения, повернуть "Харуну" к ост-норд-осту, навстречу дредноутам Ямая. В бой вступили орудия нестрелявшего правого борта, а русский главный калибр молотил теперь уходящий линейный крейсер в кормовую часть. Ударивший на остром угле снаряд сорвал "Харуне" две броневые плиты. В огромную пробоину размерами пять на шесть метров свободно захлестывались волны, быстро проникая в соседние помещения. "Харуна" стал оседать на корму. Другой снаряд, пробил корабль навылет и, разорвавшись, вызвал затопление отсека 4-го торпедного аппарата левоого борта, что еще увеличило дифферент. Вода затопила кормовой балкон. Но каким-то чудом полузатопленные турбины проболжали работать, а возвышенная 3-я башня открыла огонь, лишь только "Измаил" оказал в зоне ее обстрела, и добилась, наконец, ответного попадания.

           Русский дредноут был поражен в верхнюю часть правого борта против передней дымовой трубы, впереди 3-го каземата 130-мм орудий. Пройдя, сметая всё на своем пути, по кубрикам, снаряд взорвался в отсеке дизель-генераторов. По несчастливому стечению обстоятельств, ранее в бою с "Хиэем" уже были выведены динамо-машины в соседнем, левобортном отсеке, питающие элетрооборудование 2-й башни главного калибра. После уничтожения второй группы генераторов башня оказалась окончательно обесточенной. Вращение 1400-тонной установки с тремя 356-мм орудиями, подъем к ним и заряжание 750-кг снарядов могло теперь осуществляться только на ручной тяге. Артиллеристы "Харуны", впрочем, не успели оценить своего успеха.

           Буквально через несколько минут после удачного попадания, японский дредноут лишился своей последней башни главного калибра. Русский снаряд пробил ее броневой барбет и взорвался в подбашенном отделении. Над башней, выбив крышу, поднялся высокий огненный столб, потом повалили клубы желтого дыма. К счастью для японцев, пламя рвануло наверх и не успело проникнуть в боевые погреба. Но едкий дым от горевших зарядов распространился по трюмным отсекам через систему переговорных труб, их отверстия пришлось забивать пробками. Поскольку телефонная связь с рубкой и центральным постом также уже не действовала, в отрезанном от внешнего мира машинном отделении просто держали максимальный ход, прислушиваясь к грохоту сотрясающих их корабль попаданий. Неожиданно настала тишина. "Измаил" оставил избитый до полный потери боеспособности "Харуну". К месту боя подходили японские линкоры, и русский сверхдредноут начал пристрелку по головному "Исэ".

       

           - Кажется, что-то не так с нашими линейными крейсерами! - Танин Ямай почти дословно повторил слова, сказанные адмиралом Дэвидом Битти в разгар Ютландского боя.

           Построенные по образцу знаменитых "кошек Битти" - линейных крейсеров "Лев" и "Тигр" - японские линейные крейсера типа "Конго" проявили себя столь же плохо защищенными от обстрела. Битти при Ютланде потерял три своих корабля, принц Хироясу, сегодня, - только два, но судьба остальных двух вызывает серьезные опасения. Флагман 2-го флота "Конго", дымя горящей кормой, уходит на норд-норд-ост; охваченный пожаром целиком "Харуна" - на ост-норд-ост, то есть прямо на пересечение курса линкорам Ямая, желая, видимо, укрыться за ними от своего грозного противника.

           За время, пока принц Хироясу сражался с одиноким русским дредноутом, 1-й флот сумел сблизиться с "Измаилом" до 75 кабельтовых. Однако растянувшимся в строе пеленга "Исэ", "Хьюго", "Фусо" и "Ямасиро" никак не удавалось добиться попаданий. Часть дальномеров были повреждены, к тому же, хотя линкоры пытались пристреливаться по очереди, их артиллерийские офицеры в спешке всё равно путали падения своих и чужих залпов. Огонь из одних носовых башен не был особенно сильным. Адмирал Ямай приказал повернуть на два румба вправо, чтобы ввести в действие мидельные и кормовые башни. Теперь 1-й флот шел с противником почти на параллельных курсах. Это усиливало мощь огня, но давало русским шанс выйти из-под него и оторваться, пользуясь преимуществом в скорости.

           - Встают бортом! - капитан Плен делано-равнодушным тоном прокомментировал маневр четырех японских линкоров. Их теряющиеся в белесой туманной мгле силуэты зримо удлинились и на них с утроенной частотой стали вспыхивать искры выпускаемых залпов.

           - Прикрывают отход линейных крейсеров! - объяснил Бахирев. - Молодцы! Не бросают своих. Сейчас мы на вест от них отвернем, только отойдем подальше от миноносца-подранка, как бишь его? "Прямислав"! А то утопят, японские черти, выйдет, зря мы старались. Потерпи, Павел Михалыч, еще минут пять, и дадим полным ходом подальше от Ямая. Пусть уж в машинном постараются, после боя всех к крестам представлю!

           Русские морские теоретики считали "Измаил" сильнее новых японских линкоров типа "Исэ" или "Фусо". И русский, и японский сверхдредноуты имели одинаковое число 14-дюймовых орудий, однако "измаильские" пушки, хотя и были разработаны той же английской фирмой "Виккерс", что и японские, существенно отличались от них. Снаряд русского орудия был потяжелее чем у японского "одноклассника". К тому же у "Измаила" была лучше система наведения и управления огнем, то есть стрелял он и чаще, и метче, чем "Исэ". Однако в плане защищенности ситуация была обратная. У русского линейного крейсера толщина главного броневого пояса не достигала и 10 дюймов,тогда как у противника пояс был толщиной до 12 дюймов. Правда, у "Измаила" была еще развитая система внутренних броневых скосов и отражающих перегородок, что компенсировалась менее толстую бортовую броню - по крайней мере, на определенных позициях. Русскому кораблю был выгоден бой на дальних дистанциях, когда снаряды падают по отвесным траекториям. При этом главную роль играет не вертикальное, а горизонтальное бронирование. А броневые палубы "Измаила" были даже потолще, чем у "Фусо". Ну и главным преимуществом "Измаила" была, конечно, высокая скорость - 27 узлов против 23 у японцев. Быстроходность позволяла выбирать условия боя, прежде всего - по дистанции. Важно было не подпускать врага ближе 50-60 кабельтовых, когда снаряды летят уже по настильным траекториям, поражая не в палубу, а борт. Но, конечно, все эти игры с удержанием врага на благоприятном для себя расстоянии имели смысл, сойдись "Измаил" с "Исэ" или "Фусо" один на один. При встрече, как сейчас, с четырьмя линкорами сразу, бой был неравен на любой дистанции. Бахитрев и Плен понимали, как важно успеть как можно быстрее вывести "Измаил" из-под огня вражеской армады. Хотя так хотелось напоследок еще раз стукнуть по японцам увесистым кулаком главного калибра.