Тень Города - Синеусов Владимир

— Я и сейчас говорю, — нет. Нужна либо система из доброй сотни интеграторов, либо… Либо то, что я называл дозволением, — не сочтите психом.

— Уж не сочту. Я познакомил тебя, едва ли не с пилотами тарелок, ты меня — с оружием богов Египта, так что по части сумасшествия, мы квиты! — генерал улыбнулся, потихоньку приходя в себя, — и вот, что я ещё скажу, Владимир! Ты найдёшь способ это дозволение получить! Я в тебя верю, — Васильев сильно сжал запястье Владимира, но быстро отпустил — генерал всегда умел сдерживать свои эмоции, — да, возьми — он протянул Владимиру небольшую коробочку — спасибо тебе, а потом, тебе это ещё… пригодится.

Владимир открыл коробку, в ней оказалась Печать, аккуратно вделанная в серебряную оправу, как и было. Он одел перстень на палец и почувствовал… Это было невозможно описать словами, поскольку он не испытал эмоций. И даже присутствия Амен-Хотпа. Печать вернулась, Печать снова обрела своего Хранителя.

— В том, что я найду, хотя бы не способ, а древний портал, и облучу сотню-другую кристаллов, — можете не сомневаться, — но ты должен мне помочь — мне нужно всего лишь детальное и системное спутниковое исследование девятисот квадратных километров таманского полуострова. Всего лишь — Хранители не могли и мечтать об этом, почитая за счастье, когда кому-нибудь из нас удавалось получить доступ к стратегическому разведывательному спутнику ВКГ, пролетающему над Таманью или Южным Уралом, чтобы пару раз прощупать радаром на разных частотах землю в интересующих локациях. По нашим расчётам, так искать Храмы Врат можно было десятилетиями, — Владимир прищелкнул языком — десятилетиями!

— Всё что угодно, Господи, ты ещё спрашиваешь! — Васильев довольно улыбнулся — но, даже если мы сосредоточим десяток — другой спутников с необходимой аппаратурой, на детальное исследование всё равно понадобится дня два-три. Но, конечно не десятилетия! — Васильев улыбнулся — почти тридцать лет…

— О чём вы? — в принципе Владимир понимал, что генерал имеет ввиду, но решил уточнить — пока не нужно загадывать, но проект экономико-энергетического оружия я бы предложил вашим аналитикам подготовить заранее.

— Володя, мы же договаривались! — Васильев с укоризной посмотрел на майора — о чём? А именно о том, что ты сказал только что! О том, что это новый уровень, который так необходим именно сейчас. Человечество подошло к бездне слишком близко, и Город, при всей его мощи, ещё неделю назад был бессилен. Мы могли уничтожить мир, а вот спасти от уничтожения — навряд ли. Катапульта не способно защищать, и не способна гарантированно обезоружить противника, это всего лишь оружие стратегического диспаритета, критичная только в комплекте со сверхмощными блоками, само применение которых — смерть для обеих сторон. В лучшем случае, Иллюзии удалась бы глобальная хирургия без большой крови, что всё равно привело бы к краху современной цивилизации как таковой. А вот Зверь бы выжил. Это химера не военная и не политическая — энергетическая и финансовая, у него много голов: уран, нефть, газ, и меновые единицы — золото, палладий, бриллианты, шесть мировых валют, на которые приобретаются носители энергии. Ты говорил, что технологиям Иллюзии пора покидать пределы Города в промышленных масштабах — именно. Теперь у нас есть оружие, способное поразить сердце Зверя, и мы воспользуемся им! — Васильев снова прикрыл глаза, эмоции переполняли его.

— Только, Александр, Зверя нельзя убивать — в агонии он вполне может плюнуть межконтиненталками из всех своих голов, а если этого и не произойдёт, просто придавит нас своей финансовой тушей. Зверя нужно смертельно ранить, так, чтобы он и не почувствовал рокового удара. А дальше — как любая химера человечества, он существует в своих адептах, исходящих их концепции выгоды, и когда единственно выгодной, да и вообще возможной, станет игра по нашим правилам, биржевые спекулянты сами порвут на кусочки своё божество, обменивая оставшиеся стабильными активы на акции энергетических предприятий. А идея великолепна — построить на Большой Земле десятки грошовых энергетических блоков и батарей, можно и при металлургических и машиностроительных производствах, объединить в единую госкорпорацию… — Владимир откинулся на сидение.

— Да, говорят, у дураков мысли сходятся, но, похоже, мы с тобой приятное исключение из этого правила! — Васильев улыбнулся — именно корпорация энергетики и производящего потребителя, подконтрольная Системе. Ты знаешь, это будет первый в истории Иллюзии экономический проект. Хотя — это тоже оружие, только иного порядка. Если холодная война была выиграна долларом, то мы будем использовать асимметричное оружие. Поезжай-ка к Белову, уточнить сроки реализации и готовь аналитическую разработку проекта… Назовём его «Проект Кладенец», Володя. Проработаем детали независимо, а потом подключим к вопросу аналитический и научный штат Города — грех не пользоваться открывшейся возможностью.

— Я рад, что мы поняли друг друга. И за доверие, конечно, спасибо, но… — Владимир внимательно посмотрел Васильеву в глаза — Александр, я понимаю, что в твоём положении, роль доброго волшебника, мечтающего о мире и счастье, как не смешно это звучит, единственный способ не двинуться крышей, но всё же… Экономическое благополучие и технический скачок в рамках Империи вполне осуществим, и эта цель, в принципе самодостаточна. А вы хотите большего! И как такой идеалист мог пройти в семидесятых сквозь кагэбэшное сито? — Владимир улыбнулся, попытавшись немного сгладить свой вопрос шуткой — или, как говорил древний мудрец: «Раб желает свободы, свободный — желает богатства, богатый — власти, властитель славы, а прославленный — смерти, так стремись только к познанию, если не желаешь быть рабом желания, разрушающим себя!»

— А вот тут — в точку. Хотя подобный разговор больше подобает беседе древнего или средневекового владыки с одним из своих генералов — Васильев хмыкнул, — но в точку. Чем больше человек познаёт, тем больше непознанного открывается перед ним. А насчёт большего… Хочу, Володя, ты правильно заметил — генерал положил руку на плечо Владимира — у нас с тобой много общего. Мы — дети Старого Света, многотысячелетней Цивилизации, единой во всём своём многообразии, потому что она основана на этике, эстетике и культуре познания — генерал вздохнул — а альтернатива — Контрцивилизация купленной за тридцать серебряников вседозволенности и субкультуры потребления. И с ней у мира шансов выжить нет. А, значит, и у нас выбора нет, — Васильев вздохнул.

— Выбора нет, Александр. А, возможно, и не было…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});