Вик Разрушитель #5 - Валерий Михайлович Гуминский

с любопытством поглядела на темно-серую мордочку древней собачки.

— Какой маленький и миленький.

— А еще опасный, — добавил я. — Несмотря на рост, может мощно укусить и даже кость разгрызть. Пошли дальше? Думаю, самое интересное будет внутри.

Я коварно посмотрел на телохранителей, вынужденных покупать на свои кровные билеты, чтобы не упускать нас из виду. Ну, а кто говорил, что будет легко? Лично мне не хотелось, чтобы за нами постоянно топали шкафоподобные ребята с профессиональным взглядом ищущих злодеев. Но, это уже не моя прихоть. Статус обязывает.

Пожилая дама-контролерша попросила наши билеты и на миг замерла, заметив на моем пальце перстни: родовой, подаренный отцом и второй, с двойной буквой «В» — личный от императора. Но справилась со своим волнением (наверное, не каждый день молодые аристократы заходят поглазеть на ископаемые кости), улыбнулась и пожелала приятного просмотра.

Высокие, под самый потолок, окна давали достаточно солнечного света, и посетители могли в полной мере оценить экспонаты, стоявшие на постаментах. Надо сказать, музейные работники постарались, чтобы скелеты доисторических животных были представлены в полной красе. Я подивился информационной новинке. Оказывается, для самых ленивых возле каждого скелета поставили небольшой монитор с наушниками. Надеваешь их, тычешь на нужную кнопку и слушаешь рассказ гида с одновременным анимированным показом. Ника сразу же оценила новшество, а мне пришлось терпеливо ждать, когда она наиграется.

Обрадовался, когда перед скелетом мамонта и его детеныша, княжна требовательно уставилась на меня. Я прочитал ей лекцию, которую специально готовил перед походом, а в конце вспомнил, как отец рассказывал о необычных находках на берегах якутских рек, о том, что находили даже цельные туши, из которых охотники вырезали куски мяса и ели их. Судя по недоверчивому взгляду, Ника мне не поверила.

— Тысячи лет в ледниках туша сохраниться может, я не спорю, — задумчиво произнесла она, медленно продвигаясь к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. — Но использовать мясо в качестве еды? Бр-р! Я бы не стала.

— Так если еда закончилась, а кругом на сотни километров ни одного зверя? Поневоле сожрешь и мамонта! — отстаивал я охотничьи байки.

— Слабый аргумент, — парировала Вероника и заскакала по ступенькам наверх. Я засмотрелся на нее. Темно-голубые джинсы, заправленные в сапожки, облегали ее стройные ноги, длинный — до бедер — вязаный свитер хорошо сидел на фигурке княжны. Заплетенная коса задорно прыгала по спине. — Эй, ты чего застыл?

Она со смешинкой в глазах смотрела на меня, перегнувшись через перила. Я очнулся от наваждения и быстренько присоединился к спутнице. На втором этаже царил полумрак. В больших и маленьких стеклянных шкафах, освещенных точечными светильниками, хранилась коллекция разнообразных драгоценных и полудрагоценных камней. Здесь были даже макеты горных хребтов России, выполненных с такой точностью, что хотелось смотреть на них не отрываясь. Какой-то магический артефакт, встроенный в каждую из моделей, периодически показывал, как изменялся рельеф этих гор в течение многих миллионов лет. Мы надолго увлеклись просмотром, и я даже не заметил, как Вероника вложила свою ладошку в мою руку.

А потом я замер, разглядывая абсолютно черный кусок камня, лежащий на алой бархатистой подложке. Это был метеорит, найденный в васюганских болотах экспедицией князя Строганова в 1920 году, и переданный в дар Русскому Географическому Обществу.

«После того, как выяснилось, что это не Источник, — подумал я, прочитав информацию. — Видимо, Строгановы прочесали все болота в поисках упавших Небесных Камней, и что-то да прилипло к их рукам».

Я выставил ладонь над стеклянным кубом ради забавы. Метеорит не представлял никакой ценности для одаренных, так почему бы и не пошалить? Внезапно, мои пальцы ожгло холодным огнем, и вмиг покрылись искрящимися звездочками, перетекавшими друг в друга как водный поток. Какую-то долю секунды я оторопело глядел на них, а потом тряхнул рукой, словно хотел сбросить как надоедливых муравьев.

Ведь это были те самые звездочки из Источника Ушатых. Атрибут Воздуха почуял родство с метеоритом из васюганских болот и заволновался (если так можно сказать о бездушной Стихии), стремясь соединиться с родственным камнем. Но такого не должно быть в принципе! Звездочки, построившись в эллиптическую конфигурацию, попробовали пробиться через стекло к камню и обреченно втянулись обратно в мой аурный кокон.

— Что это было, Андрей? — потрясенно прошептала Вероника, переводя взгляд с метеорита на меня.

Я воровато оглянулся по сторонам, но кроме десятка посетителей, разбредшихся по огромному залу, и наших телохранителей, внимательно следящих именно за этими людьми, не заметил никого, кто бы заинтересовался произошедшим.

— Ника, — мой голос охрип. — А у вас есть родовой Источник?

— Как и у всех княжеских родов, — пожала плечами девушка. — Кто-то находил Небесные Камни по случаю, кого-то одаривали правители. Елецкие получили небольшой атрибут от Великого князя Мстиславского в тысяча шестьсот сороковом году за верную службу, и с тех пор поддерживаем свой Дар, увеличивая силу Источника кровью. Эти прописные истины должны быть тебе известны.

Ее глаза сверкнули, она схватила мою руку и внимательно рассмотрела, чуть ли не в ладонь уткнулась своим аккуратным носиком. Как будто пыталась понять, куда исчезли звездочки.

— А зачем ты спрашиваешь?

— Вдруг подумал, как поддерживают свою искру те, у кого нет Источника, — мне было интересно, обнаружит Ника что-нибудь на пальцах. Больно уж внимательно изучает.

— Тренировки, разгон искры с помощью артефактов, — вздохнув, девушка отстала, наконец, от моей руки. — Но большинство все же стараются усиливать Дар рода с помощью удачной женитьбы. Если искра у человека есть, она никуда не денется. Все зависит от внутренних резервов организма и правильной прокачки энергетических каналов. Вот меня, к примеру, в восемь лет инициировали Источником. Раз в год я обязательно отдаю немного крови Алтарю. Мужчины нашего Рода бахвалятся, режут ладонь, а я до ужаса боюсь этих процедур. Так меня иголкой в вену тычут теперь, — она хихикнула. — Наберут в пробирку, а я потом выливаю ее в чашу.

— Халтурщица, — добродушно проговорил я и получил чувствительный тычок в бок.

— Можно подумать, ты по-другому Источник кормишь, — без злости парировала княжна.

— А вот и нет. Так же, как все настоящие мужчины. Режу ладонь, — я показал заживший шрам, протянувшийся от большого пальца наискось до мизинца.

— Да, теперь я убедилась в этом, — вздохнула Вероника. — Все пытаетесь показать свою бесшабашность и крутость. А потом, в шестьдесят лет, ноете, что старые раны болят.

— Был пример? — я рассмеялся.

— Прадедушка по материнской линии. Афанасий Васильевич. Такой же любитель был пошутить, о ратных подвигах поболтать. А по ночам кряхтел, жаловался коту, что косточки перед дождем ноют.

— Коту?

— Кот Сержант у нас в Ельце жил, — улыбнулась воспоминаниям девушка. — После смерти прадеда ушел из дому.