Мор, ученик Смерти - Терри Пратчетт

Смерть усмехнулся.

— Я ВОСХИЩЕН ТВОИМИ УСИЛИЯМИ, — сказал он. — НО ОНИ ТЩЕТНЫ. ОТОЙДИ.

— Нет.

— ТЕБЕ СЛЕДУЕТ ЗНАТЬ, ДАЖЕ ЛЮБОВЬ НЕ МОЖЕТ ЗАЩИТИТЬ ОТ МЕНЯ. ИЗВИНИ.

Изабель подняла меч.

— Извинить?

— ОТОЙДИ, Я СКАЗАЛ.

— Нет. Ты просто хочешь отомстить. Это несправедливо!

Смерть на секунду склонил череп, затем опять посмотрел на нее. Его глаза полыхали яростным пламенем.

— ТЫ СДЕЛАЕШЬ ТАК, КАК ТЕБЕ СКАЗАНО.

— Не сделаю!

— ТЫ ЧРЕЗВЫЧАЙНО ОСЛОЖНЯЕШЬ ПОЛОЖЕНИЕ ДЕЛ.

— Отлично.

Пальцы Смерти нетерпеливо забарабанили по лезвию косы, точно мышка выбивала чечетку на консервной банке. Казалось, он размышляет. Он посмотрел на Изабель, стоящую над Мором. Затем повернулся и посмотрел на остальных, прижавшихся к полкам.

— НЕТ, — в конце концов произнес он. — МНЕ НЕЛЬЗЯ ПРИКАЗАТЬ. МЕНЯ НЕЛЬЗЯ ЗАСТАВИТЬ. Я БУДУ ДЕЛАТЬ ТОЛЬКО ТО, ЧТО СЧИТАЮ ПРАВИЛЬНЫМ.

Он взмахнул рукой, и меч, крутясь, вырвался из руки Изабель. Он сделал еще один сложный жест, и сама девушка оказалась мягко прижатой к ближайшей колонне.

Мор увидел, как Мрачный Жнец опять надвигается на него с занесенным лезвием, чтобы нанести последний удар. Он стоял над юношей.

— ТЫ ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЕШЬ, КАК МНЕ ЖАЛЬ, ЧТО ПРИХОДИТСЯ ЭТО ДЕЛАТЬ.

Мор подтянулся на локтях.

— Может, и имею, — сказал он. Несколько секунд Смерть удивленно смотрел на него. Затем начал смеяться. Сверхъестественный звук вибрировал, громом катился по комнате, заставлял звенеть полки. А тем временем Смерть, все еще хохоча, точно землетрясение на кладбище, поднес часы Мора к глазам их хозяина.

Мор сделал попытку сфокусировать взгляд. Он увидел, как по глянцевитой поверхности скользнула последняя песчинка, заколебалась на краю и начала медленное падение ко дну. Сияние свечей отражалось от ее крошечных силиконовых граней, пока она, мягко вращаясь, падала вниз. Она приземлилась бесшумно, вырыв крохотный кратер.

Свет в глазах Смерти разгорался все ярче и ярче, пока не заполнил зрение Мора. Смех сотрясал мироздание.

А затем Смерть перевернул часы.

* * *

И опять в огромном зале Сто Лата горели свечи и гремела музыка.

Пока гости спускались по ступенькам и кучковались вокруг буфета с холодными закусками, церемониймейстер без устали представлял тех, кто, по причине важности собственной персоны или просто рассеянности, явились позже.

Как, например:

— Королевский Узнаватель, Камергер Королевы, Его Несссравненноззабавноссть Огниус Кувыркс, Волшебник Первой Степени (Незримый Университет).

Кувыркс надвигался на новобрачных, улыбаясь и зажав в руке большую сигару.

— Могу я поцеловать невесту? — осведомился он.

— Если волшебникам это дозволяется, — ответила Изабель, подставляя щеку.

— Мы считаем, что фейерверк получился изумительным, — встрял Мор. — И полагаю, что внешнюю стену удастся отстроить. Дорогу к закускам ты сам найдешь.

— В последнее время он стал выглядеть гораздо лучше, — пробормотала Изабель, не меняя выражения лица (на нем застыла неподвижная улыбка), когда Кувыркс исчез в толпе.

— Уж конечно, многое можно сказать о единственном человеке, имеющим право не повиноваться королеве, — шепнул Мор, обмениваясь приветственными кивками с проходящими придворными.

— Говорят, он представляет собой реальную власть, стоящую за троном, хмыкнула Изабель. — Важная… как это там, рыба?

— Птица, — рассеянно поправил Мор. — Заметила, он теперь совсем забросил магию?

— Молчивононаидет.

— Ее Несравненное Величество, Королева Келирехенна Первая, Госпожа Сто Лата, Защитница Восьми Протекторатов и Императрица Длинной Узкой Спорной Полосы К Пупу От Сто Лата.

Изабель подпрыгнула. Мор поклонился. Кели просияла при виде обоих. Они не могли не заметить, что она подпала под влияние кого-то, склоняющего ее носить одежду, хотя бы приблизительно повторяющую форму ее тела, и отказаться от причесок, напоминающих результат скрещивания ананаса с красным перцем.

Она клюнула Изабель в щеку, затем отступила на шаг и с ног до головы оглядела Мора.

— Как Сто Гелит? — поинтересовалась она.

— Отлично, отлично, — успокоил Мор. — Однако надо что-то делать с темницами. Твой покойный дядюшка имел необычные… увлечения и…

— Она имеет в виду тебя, — прошептала Изабель. — Это твое официальное имя.

— Я всегда предпочитал зваться Мором, — огрызнулся Мор.

— И какой необычный герб, — продолжала королева. — Скрещенные косы на песочных часах на черном поле. Королевский Колледж изрядно потрудился…

— Не то чтобы я возражал быть герцогом, — признался Мор. — Женитьба на герцогине, вот что потрясает.

— Ты привыкнешь.

— Надеюсь, нет.

— Хорошо. А теперь, Изабель, — сказала Кели, сжимая зубы, — если ты хочешь вращаться в королевских кругах, то есть некоторые люди, с которыми ты просто обязана познакомиться…

Изабель, непреодолимой силой увлекаемая в толпу, бросила на Мора отчаянный взгляд и вскоре исчезла из поля зрения.

Мор пробежался пальцем по внутренней поверхности воротничка, посмотрел направо-налево и метнулся в завешанный папоротником уголок у самого краешка буфета, где он мог посидеть и слегка отдышаться.

У него за спиной прочистил горло церемониймейстер. Его взгляд принял отсутствующее выражение, точно подернулся дымкой.

— Похититель Душ, — произнес он тоном человека, чьи уши не слышат, что говорят уста, — Разрушитель Империй, Поглотитель Океанов, Вор Всех Времен, Наивысшая Реальность, Жнец Рода Человеческого…

— ХОРОШО, ХОРОШО. Я МОГУ САМ СЕБЯ ПРЕДСТАВИТЬ.

Мор замер с холодной индюшачьей ножкой на полпути ко рту. Он не повернулся. Он не нуждался в этом. Этот голос, скорее ощущаемый, чем слышимый, узнавался безошибочно. И это потемнение, похолодание воздуха тоже невозможно было спутать ни с чем. Болтовня и музыка брачного пира замедлились и постепенно затихли.

— Мы не думали, что ты придешь, — буркнул он, обращаясь к горшку с папоротником.

— НА СВАДЬБУ СОБСТВЕННОЙ ДОЧЕРИ? ДА И ПОТОМ, Я ВПЕРВЫЕ ПОЛУЧИЛ ПРИГЛАШЕНИЕ КУДА-ЛИБО. ОНО С ЗОЛОТЫМ ОБРЕЗОМ, С «БРАКОСОЧЕТАНИЕ СОСТОИТСЯ» И СО ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ, ЧТО ПОЛАГАЕТСЯ.

— Да, но когда ты не пришел на службу…

— МНЕ ПОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ЭТО, ВЕРОЯТНО, БУДЕТ НЕ СОВСЕМ УМЕСТНО.

— Полагаю, что так…

— ЕСЛИ УЖ ГОВОРИТЬ НАЧИСТОТУ, Я ДУМАЛ, ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ ЖЕНИТЬСЯ НА ПРИНЦЕССЕ.

— Мы обсуждали это, — вспыхнул Мор. — И пришли к выводу, что, если ты спасаешь принцессу, это вовсе не означает, что надо сломя голову бросаться в воду.

— ОЧЕНЬ БЛАГОРАЗУМНО. СЛИШКОМ МНОГИЕ ДЕВУШКИ ПРЫГАЮТ В ОБЪЯТИЯ ПЕРВОМУ ЖЕ МОЛОДОМУ ЧЕЛОВЕКУ, ПРОБУДИВШЕМУ ИХ, К ПРИМЕРУ, ОТ СТОЛЕТНЕГО СНА.

— И вот, еще мы подумали, что, в общем и целом, раз уж я действительно хорошо узнал Изабель…

— ДА, ДА, Я УВЕРЕН. ОТЛИЧНОЕ РЕШЕНИЕ. ОДНАКО ЛИЧНО ДЛЯ СЕБЯ Я РЕШИЛ БОЛЬШЕ НЕ ИНТЕРЕСОВАТЬСЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ ДЕЛАМИ.

— В самом деле?

— ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ТЕХ СЛУЧАЕВ, КОГДА ЭТОГО ТРЕБУЕТ РАБОТА, РАЗУМЕЕТСЯ. ЭТО ЗАТУМАНИВАЛО МОЮ СПОСОБНОСТЬ К ТРЕЗВОМУ СУЖДЕНИЮ.

Уголком глаза Мор заметил высунувшуюся из рукава костяную руку, мастерски наколовшую на палец фаршированное яйцо. Мор развернулся.

— Что произошло? — воскликнул он. — Я должен знать! В одно мгновение мы находились в Длинной Комнате, и вдруг — бац! Мы в поле за городом и при этом остались прежними нами! Я хочу сказать, изменились не мы, а реальность, которая была подогнана, чтобы вместить нас! Кто это сделал?

— Я ПЕРЕМОЛВИЛСЯ СЛОВЕЧКОМ С БОГАМИ, — неловко, словно смущаясь, признался Смерть.

— О. Неужели ты это сделал? — воскликнул Мор.

Смерть упорно избегал его взгляда.

— ДА.

— Вряд ли они были очень довольны.

— БОГИ СПРАВЕДЛИВЫ. КРОМЕ ТОГО, ОНИ СЕНТИМЕНТАЛЬНЫ. МНЕ ЛИЧНО ТАК И НЕ УДАЛОСЬ ПОНЯТЬ, ЧТО ЭТО ТАКОЕ. НО ТЫ ПОКА ЕЩЕ НЕ СВОБОДЕН. ТЫ ДОЛЖЕН ПРОСЛЕДИТЬ ЗА ТЕМ, ЧТОБЫ ИСТОРИЯ ШЛА ПО ПРЕДНАЗНАЧЕННОМУ ЕЙ ПУТИ.

— Знаю, — кивнул Мор. — Объединение королевств и прочее.

— НЕ ИСКЛЮЧЕНО, ЧТО В ИТОГЕ ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ, ЧТО НЕ ОСТАЛСЯ СО МНОЙ.

— Я, конечно, многому научился, — признал Мор. Приложив руку к лицу, он рассеянно погладил четыре тонких белых шрама, идущих поперек щеки. — Однако не думаю, что я скроен для работы вроде этой. Послушай, мне действительно очень жаль…

— У МЕНЯ ДЛЯ ТЕБЯ ЕСТЬ ПОДАРОК.

Смерть поставил тарелку с закусками и принялся рыться в таинственных складках своего одеяния. Когда костяная рука появилась вновь, между большим и указательным пальцами был зажат маленький глобус.

Он достигал приблизительно трех дюймов в диаметре. Можно было подумать, что это самая большая во всем мире жемчужина, если бы не поверхность: она представляла собой беспрерывно движущийся водоворот сложных серебристых теней, которые вы вроде бы где-то видели, но никак не могли понять, где.