Ищите женщину (СИ) - Козьякова Наталья Дмитриевна

— Дожила, амо, — склонил голову Вождь. — Мы вернулись, и сейчас едем к Долгому озеру. Соблаговолишь ли ты вернуться туда вместе с нами, и стать нашей Ани-амо?!*

Старуха какое-то время смотрела на склонивших головы мужчин. Думала о чем-то своем, теребила выцветшую опояску на пыльном балахоне.

— Обещаешь ли ты, Вождь, заботиться обо мне и моих внуках так, как подобает старшему мужчине племени? — спросила она, вытягивая из — за спины бурдюк, в котором что-то булькало. Следом на ее коленях появилась ячменная лепешка, бережно увязанная в платок горсть соли и неожиданно острый нож в прочных кожаных ножнах. — Помнишь ли ты обычаи нашего народа?

— Помню, — вновь склонил голову Вождь. — Помню — и обещаю. Раздели с нами трапезу, Ани-амо.

Лепешка была поломана на число едоков, в бронзовую чашу сцежена кровь из рук одиннадцати мужчин и одной старой женщины. Бурдюк радостно булькнул, расставаясь с изрядной долей кумыса. Кумыс и кровь смешались. Чашу трижды пронесли над пламенем костра, и наконец, все сделали по нескольку глотков, закусили присоленной лепешкой, тем самым становясь братьями и сыновьями. Родство, замешанное на крови, ячменном хлебе, огне и кобыльем молоке — по древнему преданию, именно из этих священных ингредиентов и был создан первый орк.

Потом маленькое племя продолжило свой путь на юг. Через два дня достигли берегов Долгого озера. Стойбище встретило их запустением, ароматом степных трав, чистой водой и овечьей отарой.

Крошечной, всего-то голов в двадцать. Но это уже было что-то, с чего можно было начинать хозяйство. К вечеру первого дня уже стояли три юрты, овцы были собраны в уцелевшей кошаре, старая Алагей сменила дорожные тряпки на платье уважаемой женщины, завязав головной платок концами назад, и бодро принялась готовить баранью шурпу, не забывая командовать самыми молодыми орками.

— А жизнь-то налаживается, — подумал Вождь, почтительно принимая из рук Ани-амо пиалу с шурпой. — Значит, мы на верном пути.

Где-то в Горних Высях

Злотинка с интересом наблюдала, как старая Алагей наводит порядок в своем маленьком племени, и улыбалась. Здоровенные мужики едва ли не на руках носили бабку, угадывая все ее желания.

— Да, пожалуй, из этих мальчиков будет толк, — сказал на ухо любимой красавец с золотистой гривой коротких волос. — Думаешь, им стоит вручить наш приз?

— Ты об этих ужасных зверюгах из мира Старшего? — откинулась на его грудь Злотинка. Потерлась щекой, поцеловала в краешек лукавой улыбки. — Думаю, стоит.

Третье утро в стойбище стало благословенным. Прямо из золотистого тумана к юрте вождя неторопливо и величаво вышел громадный двугорбый зверь. Следом за ним — второй, третий…. По бокам зверей покачивались в такт шагам пестрые вьюки, между горбами восседали закутанные в шали и платки девушки.

Подчиняясь команде, звери опустились на землю, позволив девушкам спешиться. Самая старшая из них, оглядевшись, безошибочно вычленила среди толпы растерянных мужчин вождя. Подошла, внимательно вгляделась в его лицо. Обернулась к старухе.

— Матушка Алагей! Мы добрались, — поклонилась она старухе. — Дозволишь ли войти в род мужей?

Старуха величественно кивнула. Женщина вновь обернулась к вождю.

— Назовешь ли меня своей женой, Вождь?

И были принесены брачные клятвы огню, воде, земле и ветру. Огонь одарил теплом, ветер принес тучи, пролившиеся дождем. Дождь смочил иссушенную землю, а земля откликнулась, прорастив свежие травы.

Рядом с юртой вождя встали еще юрты, стойбище огласили звонкие женские голоса, зазвучал смех и песни. Мужчины вздохнули с облегчением. Им теперь есть для чего жить дальше.

А ровно через девять месяцев, в первый день последнего весеннего месяца в стойбище привычные звуки смешались с новыми. На свет появились первые дочери племени.

Темный Властелин

— Во мужикам свезло! И почему я не орк?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Золотой Барс

— Потерпи, малыш. Твое счастье мимо тебя не пройдет.

Эпизод второй

Валерия

В Безвременье времени нет. В Мирах могут пройти века и тысячелетия, а может промелькнуть пара миллисекунд. Где-то рушатся миры, где-то возникают новые империи, рождаются и погибают Разумные. А здесь все тот же золотисто-розовый туман, золотисто-розовый свет…. Ша, Валерия! Философию оставим в покое. В данный момент ты пытаешься спихнуть очередной экзамен в Школе Хранителей. Где там наша подопечная? А, вот она. Загребает короткими лапками с умильным выражением на мордочке. Ну правильно — нечего подопыт…. Нет, Мастер! Подопечным, конечно же! Нечего подопечным знать, что они подопечные.

Своего Мастера я пока не вижу, но чувствую, что он совсем рядом. Потому освобождаем мысли от вредных мыслей, думаем о Ляле как о существе высшего порядка. Гм. Как будто это не она втравила нас в проблемы.

— Гм?

Да-да, Мастер, я все понимаю. Уж такая мне досталась доля, нельзя пускать свинюшку в поле…. Она ведь даже в этом образе ухитрилась вляпаться в проблемы, и если б не помощь Барса — не знаю, куда занесло бы нашу королевишну. А вместе с ней и меня. Повезло, что ко времени нашего появления в Золотине мужики уже сами все сделали. Даже нам немного подыграли, помогли задание по практике отработать. Да-да — тот самый турнир. Иными словами — крупномасштабное массовое мероприятие.

— Хм?!

Да все я понимаю, Мастер. Со всем согласна, но от меня там реально мало что зависело. С основной задачей справилась — подопечная жива, здорова, и почти счастлива. А что она в образе свинки по облакам рассекает — так это не ко мне. Я магических способностей начисто лишена. Прошка? А что — Прошка. Хороший парень, надежный друг, и, можно сказать, брат. Да. Только брат. Ничего личного. Никаких иных чувств в моей душе не пробудилось. Кстати, не подскажете — где он в данный момент ошивается? Нам же еще экзамены в институте сдавать. Да и на каникулы у нас планы были. Лялькины родители обещали поездку в Сочи организовать. Нет, я бы лучше в Австралию на полгода. Туда, где одинокий утес, маяк, полные закрома продуктов и никаких связей с миром. Но чего нет — того и не будет….

— О?!

Кошу одним глазом в ту сторону, откуда слышатся междометия моего Мастера. Он видится мне плотным сгустком тумана. Впрочем, и мы с Лялькой такие же сгустки. Я к этому давно привыкла. Едва ли не с пеленок. Тс-с-с….

— Не виноватая я, Мастер! Этот придурок сам на удар нарвался. Я тихо сидела, Ляльку дрессировала….

— Угу…

Это он мне кивает, мол, ври дальше, я тебе почти верю.

— А…

Эх, тут и глазки не потупишь, и пол носком туфельки не поскребешь. Кто ж знал, что Прошкины уроки таким боком вылезут. Я ж ради самообороны занималась.

— Да-да….

Не, ну правда, Мастер! Мне ж эту свинку заморскую из каких только отстойников не приходилось вытаскивать! Встанет в коровью лепешку, глазки потупит, ручками очередной розовый ужас теребит, а ты, Лерочка, тужься. Тяни милую девочку из дерьма. Иной раз без драки уйти не получалось. Вот и пришлось слегка напрячь приятеля.

— И?

Да не ела я никаких грибов! И не курила! Я вообще не курю, чтоб вы знали! И самогон не пила. Это Трендель с Черным Эльфом нахрюкались до синих мгырей. Трендель? Это к Ляле. Почем же мне знать, какие такие черти в его орочьей душе гнездятся. Только влюбился наш Трендель в Лялю по самые эти самые. И я бы даже без особого трепета сдала Ляльку ему в жены.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хм?

Не жалко. Вот абсолютно. Они друг друга уравновешивают. Пару лет он будет на нее молиться. Потом начнет строить. В конце концов, Ляля начнет его ревновать к кабакам, друзьям и бабам. Нет. К бабам — это вряд ли. Она же Прынцесса, красавица, и…. про умницу я лучше помолчу. К тому же, Лялька со временем уговорится на одного ребенка. Тренделю больше и не надо. Если будет мальчик — он его в своем духе воспитает. Если девочка — Ляля станет «яжматерью». И будет им счастье.