Не проси прощения (СИ) - Анна Шнайдер

Кира Алексеевна выглядела разочарованной, а разочаровывать возможного врача Иры он не желал. — Не понимаю, о чём вы.

— Пятница на прошлой неделе, — с улыбкой вздохнула женщина. — Мы с дочкой возвращались домой, и на автомобильной стоянке…

Теперь он вспомнил. И узнал. Не лицо, нет — Виктор тогда и не посмотрел матери спасённой девочки в лицо, — а голос. Хотя в тот момент голос женщины дрожал от напряжения и звучал слегка в другой тональности, но всё же был узнаваем.

— Надо же, какое совпадение… — пробормотал Горбовский, не представляя, как на это реагировать. — И вы знакомы с моим отцом…

Ему на мгновение стало любопытно: а в курсе ли Кира Алексеевна, что её наставник не общался с сыном много лет? И по какой причине это произошло? Зная отца — вряд ли. Подробности тот рассказывать точно не стал бы, но упомянуть мог.

— Ваш отец, Виктор Андреевич, замечательный человек и специалист, — серьёзно кивнула женщина. — Я ему многим обязана. И вам теперь тоже.

— Бросьте, это…

— Только не говорите, что это была случайность. — Кира Алексеевна мотнула головой, и из-под хирургической шапочки выбился тёмный кудрявый локон. Она не обратила на это внимания, продолжая говорить: — Случайностью было то, что я не уследила за Маришкой — всегда берегу её, она самое дорогое, что у меня есть в жизни. Но нельзя случайно броситься на помощь ребёнку наперерез машине.

— Это инстинкт.

— Какой? — возразила она насмешливо. — Отцовский? Или самосохранения?

Горбовский непроизвольно улыбнулся, но ответить не успел — Кира Алексеевна вновь заговорила:

— Я тогда не поблагодарила вас нормально, в шоке была, а вы так быстро уехали… — Она слегка порозовела и поинтересовалась чуть севшим голосом: — Приходите к нам в гости в пятницу вечером? Маришка будет рада с вами повидаться. Она вас, кстати, Аркадием Паровозовым называет. Правда, не выговаривает…

— Кем? — изумился Виктор. — А кто это?

— Персонаж одного детского мультика, — засмеялась женщина и сильнее порозовела. — Ну что? Придёте?

Горбовский колебался. Он видел и по улыбке, и по взгляду собеседницы, что она заинтересована в нём как в мужчине — и отказался бы только из-за этого, не желая заводить сейчас никаких отношений, даже в горизонтальной плоскости, но…

Ира. Расстраивать сейчас врача, который может помочь с операцией, из-за собственных предрассудков — глупо.

— Хорошо. Приду. Только я работаю до шести.

— Вот после шести и приезжайте, — приободрилась Кира Алексеевна, сразу как-то приосанившись. — Мы с Маришкой вас ужином накормим.

Горбовскому хотелось поинтересоваться, не будет ли против муж Киры и отец девочки, но он промолчал — догадывался, каким будет ответ. Да и, если спросит, собеседница решит, будто Виктор рассчитывает на продолжение знакомства.

— Договорились, — Горбовский кивнул и достал из сумки распечатку выписки бывшей жены. Протянул её Кире Алексеевне и сказал: — А вот, собственно, то, из-за чего я к вам пришёл. Но это всё, больше ничего нет, поскольку человек не желает делать операцию.

Врач смотрела документ недолго, но спокойно и вдумчиво и больше не улыбалась. И её глаза, когда она подняла их от листка бумаги и посмотрела на Виктора, были серьёзными, а брови озабоченно хмурились.

— Надо уговаривать. В принципе, шансы хорошие. Конечно, если показатели остались на прежнем уровне или хотя бы примерно на прежнем — всё же последний раз данная пациентка обследовалась чуть больше двух месяцев назад. Если принесёте мне анализы — список я дам — числа девятого-десятого января, то я смогу положить её на операцию практически сразу. Конечно, по результатам анализов.

Виктор обрадовался. Он не знал точно, но смел надеяться, что за новогодние праздники им удастся уговорить Иру не дурить и сделать операцию.

— Спасибо вам огромное, — поблагодарил искренне, и Кира Алексеевна вновь улыбнулась — тоже вполне искренне.

— Пока не за что, Виктор… Андреевич.

Обращаясь к Горбовскому, женщина демонстративно запнулась, и он поспешил уверить её, что можно без отчества. В ответ врач, разумеется, предложила и себя называть по имени. Виктор согласился и поспешил удалиться, провожаемый ласково-понимающим взглядом глубоких тёмно-карих глаз.

Симпатичная женщина. Нет, пожалуй, даже красивая. Но…

74

Ирина

Почему-то перед детским концертом, на который позвал Виктор, она нещадно волновалась. Хотя абсурд — не свидание ведь, кроме бывшего мужа там будет ещё как минимум его ассистентка, её двое детей и брат. И множество других зрителей. Потом, возможно, Виктор напросится отвезти Ирину домой… Ну и что? Отвозил уже. Волноваться нет причин.

Однако она отчего-то переживала и хотела если не быть, то хотя бы казаться красивой, а не болезненной женщиной средних лет. Тщательно выбирала и одежду, остановившись на сине-сером брючном костюме из тонкого кашемира и кремовой вязаной блузке, и косметику. Всё это очень ей шло, подчёркивало цвет глаз, а с макияжем даже не оттеняло не совсем естественную бледность лица.

Стоя перед зеркалом за полчаса до приезда Виктора, Ирина аккуратно красила карандашом глаза и невольно думала об этой ассистентке, чьи дети сегодня должны были выступать на концерте. Двенадцать лет назад Виктор ведь именно с ассистенткой… Хотя в то время Ирина ещё об этом не знала — позже узнала, Маша Вронская поделилась слухами от общих знакомых. И стало так противно, хоть плачь… Сразу представилось, как муж зажимает эту девчонку где-нибудь в углу, вместо того чтобы работать. Пока Ирина сидит с детьми и готовит ужин…

Интересно, правду ли сказал Виктор? И у него действительно сейчас ничего нет с его ассистенткой? Наверное, глупо даже рассуждать о подобном: всё-таки приглашать бывшую жену на концерт детей любовницы — верх цинизма и подлости. А Виктор никогда не был ни циничным, ни подлым.

Впрочем, это не значит, что он не спит с кем-то ещё, с какой-нибудь другой ассистенткой, не со своей личной, а у коллеги одалживает. Почему нет-то? Ему ведь ничего не мешает так делать. Жены и детей под боком не имеется, твори, что хочешь.

Почему она об этом вообще думает? Ирине должно быть всё равно, безразлично, где находится Виктор, с кем он спит, и не только спит. И в принципе… да, наверное, если говорить в целом — сейчас это ей почти безразлично. Но в частности… где-то на дне подсознания что-то скреблось: маленькое и неуютное. Будто бы ты лежишь в очень красивом и тихом доме, пытаешься уснуть и каждый раз, закрывая глаза, слышишь, как где-то под полом негромко копошится мышь…

75

Ирина

Виктор заехал за Ириной около пяти часов вечера. Бывший муж показался ей каким-то довольным — будто случилось что-то хорошее. Но на