Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Едва только Улад вернулся с перевязанной рукой, с восточной стороны появилась карета, влекомая четырьмя прекрасными серыми жеребцами, и остановилась у «Оленьего дома». Знаменосец с традиционным тотемом Кузнечиков спешился и с торжественным штандартом в руках застыл перед рестораном.
«И первыми взвились знамена владыки ада», — мрачно процитировал Чернозуб древнего поэта.
Потом Нимми узнал, что, когда Коричневый Пони встретил Халтора Брама, тот в сопровождении шестнадцати вооруженных до зубов всадников ехал в королевской карете (скорее всего восточного производства, похищенной во время набега в восточные леса), а князь церкви, оставив дома своих внушительных телохранителей, предстал перед ним в сопровождении лишь скромного полицейского из Валаны. Брам явно смутился, увидев, что одинокий церковник — это тот, кто пригласил его, и незамедлительно отослал домой всю охрану, кроме двух стражников. Таким образом, Коричневый Пони вернулся в карете, которую делил с удивленным, но все еще настороженным военным вождем. Когда прибывшие остановились, гигант Улад подошел к карете и представился кардиналу, который, нахмурившись, бросил несколько слов и жестом отослал его.
— Первым он пригласит тебя, — сказал великан Чернозубу и повернулся к Вушину: — А ты будешь охранять вход, — Улад был явно взвинчен. — Когда Кочевники приезжают в город, их надо тут же сажать в тюрьму.
— Так как же они будут заниматься делами?
— Их единственное дело — это воровать.
— Понимаю. Для тебя это увлечение, а для них — дело.
Улад что-то проворчал про себя, а Вушин подтолкнул монаха.
Рядом с возницей сидел Кочевник с длинным ружьем и недобро сжатым ртом. Два вооруженных всадника несли охрану. Полицейский и возница слезли с козел и теперь помогали прелату и другому Кочевнику выйти из кареты. Второй Кочевник был ярче первого. Улад был явно разочарован, видя Кочевников не за решеткой. Трое из них вместе с полицейским остались у кареты, а разодетый Кочевник вместе с прелатом отправились поесть.
После путешествия по равнинам карета была вся в пыли, но видно было, что, богато разукрашенная, она вышла из рук хорошего мастера. Лошади, пусть и уставшие, были элегантными и чистых кровей; упряжка их стоила не меньше тысячи. Дверца кареты была расписана синим с золотом, а из-под слоя дорожной пыли просвечивал красный крест. Кто-то сказал о кресте. Они стояли в центре группки людей, но любой, кто проходил мимо или выходил из гостиницы, обращал внимание на Кочевников, на полицию, на эффектную карету и на прибывшую с ней энергичную команду, после чего присоединялся к зевакам, компания которых уже превращалась в толпу. Чернозуб опасливо посмотрел на Улада.
— Говорю тебе, что это не может быть секретариатской, — сказал бакалейщик из соседних дверей. — Ни у них, ни у церковников нет оружия.
— А как насчет девиза? — спросила женщина рядом с ним. — Он же на латыни, не так ли? — и когда бакалейщик пожал плечами, она обратилась к монаху, который, выйдя из гостиницы, шел мимо кареты: — Разве это не латинский, отче?
— Строго говоря, нет.
— Но ведь это не язык Кочевников!
— Нет, это доподлинно церковный. Английский.
— И что на нем сказано?
— Я кончил школу двадцать лет назад, — сказал клирик. Он двинулся было дальше, но остановился, чтобы добавить: — Хотя тут говорится что-то об огне. И поскольку в ней прибыл кардинал Коричневый Пони, вам лучше уйти.
— Это вы уходите, отец! А я тут живу.
— Может, папа решил создать свою собственную пожарную службу, — сказал студент колледжа Святого Престола. Он повернулся, и тут выяснилось, что это Аберлотт.
Ясность внес Чернозуб.
— Девиз гласит: «Разжигайте огни», — сказал он. — Это геральдический девиз военачальников Кузнечиков. Увидимся потом, — сказал он бывшему соседу по комнате и, покинув собравшихся, пошел постоять около окна.
В таверне кардинал делил трапезу с представителями Кочевников. Им подали жареного цыпленка, запеченного с травами, и местное пиво. Голодным обитателям равнин хватило такта не сетовать на малое количество мяса, но они начисто вымели всю зелень. Брам продолжал бесконечный монолог, начатый им еще в дороге, но кардинал увидел в окне своего секретаря и позвал его в дом. Войдя, Чернозуб увидел, что его хозяин буквально загнан в угол напористым военачальником, который не выбирал выражений в теологическом споре.
— Отец Матери Божьей в то же время ее сын и ее любовник, — говорил Кочевник. Он прищурился, глядя в окно, и сделал вид, что не замечает, как кардинал наблюдает за ним. — Так объясняют наши Виджусы.
Кардинал, отрезав очередной кусок цыпленка, старательно прожевал его, после чего поднял глаза на Брама.
— Ты слышал, что я говорил? — спросил тот.
— Нет, — соврал Коричневый Пони. — Скажи снова, — его диалект Кузнечиков был безупречен, но порой он поглядывал на Чернозуба, словно ища поддержки.
— Отец Матери Божьей в то же время ее сын и ее любовник. Вот так считается у Кузнечиков среди сторонников духа Медведя.
— Ясно, — Коричневый Пони обмакнул цыпленка в соус и оторвал очередной кусок.
Халтор Брам откровенно и неприкрыто старался вызвать у него неприязнь к себе. Он выпрямился и свел брови.
— Ясно! Это означает, что ты согласен?
— Ясно означает, что я услышал твои слова, вождь. Я юрист, а не богослов. Возьми цыпленка.
— Он пригласил вас на цыпленка, — сказал монах, уточняя фразу на языке Диких Собак.
— Если ты юрист, то почему бы тебе не арестовать меня?
— Потому что я юрист не от богословия, а если я тебя арестую, то ты уже никому не принесешь никакой пользы, — он посмотрел на Чернозуба, который согласно кивнул. Ему лишь от случая к случаю приходилось уточнять сказанное.
— Ты папский законник.
— Именно так. Белое мясо суховато. Попробуй темное.
— Иисус — любовник Марии.
Кардинал Коричневый Пони с отвращением вздохнул, постукивая по столу косточкой от куриной ножки.
— Почему тебе так хочется завязать ссору со мной? Разве я говорил что-то непристойное о Пустом Небе или о вашей Женщине Дикой Лошади?
— Один раз было. На священном костре совета. Поэтому я и разговариваю с тобой таким образом. Ты стараешься отвести разговор от нее, а ваша христианская марионетка обихаживает ее священников.
Коричневый Пони вздохнул.
— Значит, я не искупил свою вину? Сановташ Ан не является ничьей марионеткой. Что же до меня, то вел я себя глупо. Теперь я это понимаю и весьма сожалею. Но это случилось в сельских угодьях, а не на восточных равнинах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Дорогое аббатство - Терри Биссон - Научная Фантастика
- Параллельный мир (сборник) - Геннадий Разумов - Научная Фантастика
- Когда пробьют часы - Алексей Бессонов - Научная Фантастика
- Двойной мир. Орбитальная сага - Оксана Тарасовна Малинская - Космическая фантастика / Научная Фантастика / Периодические издания
- Длинный Меч - Пол Эш - Научная Фантастика
- Двойной эскорт. Экзамен для героев - Алекс Орлов - Научная Фантастика
- «Если», 2001 № 11 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер - Научная Фантастика
- Туманность Андромеды - Иван Ефремов - Научная Фантастика
- Бригада «Боло» - Уильям Кейт - Научная Фантастика