Гарем - Кэти Хикман

Присутствие посторонних сделало продолжение беседы невозможным, и они сидели в молчании, пока прислуга суетилась рядом. Тени в саду удлинились, огромные кипарисы слали на маленький изящный павильон вечернюю прохладу.

Селия бросила осторожный взгляд на молодую женщину, сидевшую рядом с ней, и внезапно поняла, почему валиде имела основания ее бояться. Под мягкой и нежной внешностью таилось что-то другое, и это что-то, несмотря на страх Селии, заставило ее сердце учащенно забиться. Иногда лицо хасеки выказывало не смущение или застенчивость, свойственные ей, а глубокую сосредоточенность.

«Если она станет моим другом, — пронзила девушку неожиданная мысль, — тогда, может, мне и удастся выжить».

Но под внимательными и цепкими взглядами прислуги вся непринужденность их разговора растаяла. Почти в ту же минуту хасеки подала Селии знак, что той следует уходить.

— Надеюсь, мы встретимся еще, Кейе-кадин, — мягко сказала она. — Мне столь о многом хотелось бы побеседовать с вами.

Обе молодые женщины обменялись понимающими взглядами. Когда же служанки удалились, Селия предприняла попытку попросить объяснить ей самое главное.

— Но почему именно я, хасеки? — шепнула она, надеясь, что никто другой ее не слышит. — Не понимаю, почему они следят за мной.

— Из-за того сахарного кораблика, разумеется. — Такой же едва слышный шепот в ответ. — Разве вы не понимаете? Этот кораблик был послан англичанами.

В наступившей тишине взгляд Селии метнулся к водам Мраморного моря, сиявшим вдалеке, подобно расплавленному серебру.

— Спросите у вашей подруги, Аннетты. Ей о нем известно, — продолжала хасеки. — Она была здесь, в павильоне, вместе с валиде в тот день, когда прибыл в бухту английский корабль. Две недели назад.

— Английский корабль? — непонимающе переспросила Селия.

— Ну да. Корабль английского посольства. Тот самый, который привез великие дары нашему султану. Его ждали почти три года. Послушайте! — До ушей девушки снова донесся тихий перестук молотков. — Теперь они работают прямо у ворот.

— У ворот?

— Конечно. Подарок оставят у Ворот Птичника.

— Ты знала об этом?

— Да.

— Знала!! И не сказала мне ни слова?

— Ты знаешь, почему я это сделала.

Аннетта стояла перед Селией. Их беседа происходила в дворике наложниц, и в присутствии Селии, которая теперь была признана кадин — довольно высокое положение в иерархии гарема, — Аннетта не смела садиться без особого ее позволения. Селия же, разгневанная на подругу, все не давала этого разрешения.

Спускались сумерки. В угасающем свете дня она видела, что Аннетта выглядит необычно плохо, ее кожа приобрела жирный серовато-желтый оттенок, который иногда имеет старый сыр.

— Ты же знаешь, мы с тобой решили начать жизнь заново и не оглядываться назад. Пожалуйста, балда, подай знак, чтобы я могла сесть.

— Нет. Мне нужно, чтобы ты продолжала стоять передо мной, — отрезала Селия.

Выражение удивления пробежало по лицу ее подруги, но она продолжала сохранять почтительную неподвижность.

— К чему хорошему это могло бы привести?

— И ты так думаешь после всего, о чем я рассказала тебе? — Губы Селии побелели от гнева, страх почти исчез. — Тебе не кажется, что судить об этом лучше было б мне?

Аннетта опустила глаза и ничего не ответила.

— Английский корабль прибыл сюда две недели назад. Английский посольский корабль! И на нем мог приехать Пол! Он может быть здесь, даже сегодня. Разве ты не понимаешь, насколько это все меняет?

Аннетта подняла на нее тусклый взгляд.

— Это ты никак не можешь понять, что для нас ничего измениться не может. — Она говорила будто через силу, голос ее звучал хрипло — Мы же с тобой все решили, помнишь? Для нас нет пути назад.

Гнев сделал Селию смелой.

— Помню, что ты так не раз говорила, но не помню, чтобы я соглашалась с тобою. Но даже в этом случае прибытие корабля меняет все. Наше положение может стать совсем другим.

— Не будь такой дурой. Если хоть кто-то узнает об этом, мы погибли, как же ты не видишь этого? — Аннетта почти умоляла ее. — Отсюда нам не выбраться. В тебе наша единственная возможность спастись, пойми, единственная! Ты можешь стать одной из любимиц султана, возможно, даже его хасеки.

— Ты совсем не хочешь подумать обо мне? Все, о чем ты беспокоишься, это только твоя драгоценная особа! Все, к чему ты стремишься, это спасти свою шкуру.

— Прекрасно. Если тебе от этого легче, можешь так думать. — Рука Аннетты легла на грудь, будто помогая девушке глубже дышать. — Но моя судьба связана с твоей, связана неразрывно. Разве я не помогала тебе, ты не забыла об этом? Вдвоем легче, чем одной. Сколько раз… ладно, не важно. — Она устало покачала головой. — Тебе лучше спросить себя, с чего бы хасеки рассказывать тебе такие вещи? — Взгляд девушки стал умоляющим. — Зачем ей ссорить нас с тобой?

— Что за чепуха! — отрывисто бросила Селия. — Ты сама делаешь это достаточно успешно. Она пытается помочь мне, вот и все. Она ведь и понятия не имеет о том, как для меня важно то, о чем она рассказала. Разве не так?

— Это ты так думаешь. Но поверь мне, — Аннетта пожала плечами, — тебе не следует придавать значение прибытию английского корабля. Особенно после того, что случилось с Хассан-агой.

— Думаю, что могу сама разобраться в этом, — горько произнесла Селия.

Хоть наступивший вечер принес с собой прохладу, она видела, что лицо Аннетты покрыто испариной. Крохотные капельки усеивали ее лоб, копились над верхней губой.

— Ну пожалуйста, балда, разреши мне сесть. — Аннетта покачнулась.

— Ладно, сядь. — Смягчившись, Селия подала давно ожидаемый знак. — И прекрати называть меня балдой.

Прижав руку к груди, примерно там, где билось сердце, Аннетта осторожно присела. Селия молча наблюдала за подругой.

— Тебе плохо?

Не вопрос, скорее утверждение.

— Нет. У меня болит вот здесь. С самого утра.

— У меня тоже. — В голосе Селии не было сочувствия. — Возможно, несварение желудка.

— Несварение! — возмущенно простонала Аннетта. — А по-моему, это злой глаз той ведьмы, Мальхи, губит нас, вот что.

— Она не ведьма, — спокойно возразила Селия. — Тот песок был просто как бы талисманом на счастье.

— Кто тебе такое сказал? — Голос девушки звучал скептически.

— Хасеки.

— Хватит уже про нее. Ты лучше задай себе вопрос, зачем бы ей искать твоего расположения, причем так внезапно?

— Ты не понимаешь.

Обе девушки замолкли в сердитом молчании, дуясь одна на другую.

Уже совсем стемнело. Остальные карие — кто с веселым смехом, кто в молчании — направлялись во внутренние покои. У Селии мелькнула мысль о том, до чего похожи их силуэты на те вырезанные из черной бумаги фигурки, которые по праздникам продают нищие на улицах Лондона. Высоко над головами беззвучно метались летучие мыши, в наступившей темноте на клумбах можно было различить лишь белые розы, словно излучавшие бледное сияние.