Маг-крестоносец - Кристофер Сташеф

— Этот выстрел должен был сделать рыцарь, да? — осведомился Рамон вполголоса.

— Верно, — подтвердил сэр Брок. — Если бы стрелял Перкин, нам пришлось его за это повесить — таков закон. Но рыцарь, ранивший другого рыцаря, достоин славы.

Рамон с усилием улыбнулся, радуясь тому, что в этом мире, куда его перенес сын, он является особой благородных кровей.

* * *

На горизонте показались верхушки тонких, высоких минаретов. Глаза Мэта взволнованно сверкнули.

— Багдад! Легендарный город Гаруна аль-Рашида, Омара Хайяма и «Тысячи и одной ночи»! Просто не могу дождаться встречи с ним! — Он запрокинул голову и крикнул:

— Я намерен пожелать оказаться там, если не возражаешь!

— Неужели не хочешь для начала взглянуть на город вблизи? — удивилась Рухи.

— Вблизи? — Мэт посмотрел вниз и вперед и увидел мечети, дворцы и базарные ряды всего в полумиле. — Эгей, а наша пташка летит очень быстро! — В следующее мгновение он нахмурился. — А откуда же столько всадников на улицах? И к тому же — они разъезжают отрядами...

Его голос сорвался.

Балкис запустила когти в циновку и отважилась посмотреть вниз.

— Эти конники... вооружены копьями, а на головах у них — остроконечные шлемы, маг, — сообщила она.

Мэт, прищурившись, стал разглядывать широченные штаны, длинные усищи, кривые мечи. Это были не татары — скорее всего турки или половцы, однако вид у них при всем был устрашающий.

У Мэта пребольно заныло сердце.

— Они все-таки взяли и этот город! Бедный Багдад! — Он поднял голову и устремил взгляд на груду перьев. — Эй, пилот! Хотелось бы попросить о смене курса...

Однако сначала птице нужно было остановиться на заправку. При том, сколько лошадей насчитывалось у варваров в корале, они бы вряд ли заметили пропажу пары-тройки из них. Тем не менее к закату птица Рух и ее пассажиры уже пролетали над Тадмуром.

— Вокруг города войска нет, а на улицах слишком много воинов, — проговорил Мэт, и у него тоскливо засосало под ложечкой.

— Гур-хан и вправду завоевал много земель, — прошептала Балкис.

— Это точно. — Впервые за все время Мэт по-настоящему забеспокоился. — Будем надеяться, что Иерусалим он пока не занял. Рухи, не могла бы ты свернуть чуть подальше на запад?

— Утром, — решительно ответила птица, но потом летела до тех пор, пока не нашла холма, на вершину которого опустила Мэта и кошку. Убедившись в том, что Рухи предпочитает возвышенности, Мэт задумался о том, а способна ли вообще эта гигантская птица взлетать с ровной поверхности? До сих пор ему ни разу не доводилось наблюдать за тем, как она взлетает, — Рухи всегда являлась за ним и Балкис с небес.

Припасы, которыми нагрузили Мэта жители деревни, скоро должны были закончиться, и потому Балкис восполнила недостаток питания тем, что добыла на охоте. Когда Мэт устроился на ночлег, кошка немного повозилась, прежде чем свернуться клубочком у него на животе, и, нахмурившись, отметила:

— Ты сегодня нервничаешь больше обычного. Натянут как струна. А я, между прочим, когти старательно втянула. Что тебя тревожит?

— Судьба Иерусалима, — честно признался Мэт. — Это город, священный для людей трех вероисповеданий, и если Орда захватила его, то силам Добра нанесен значительный урон.

— И значит, силы Зла укрепились?

Мэт кивнул:

— Надеюсь, мы обнаружим, что город до сих пор не в руках язычников.

— То есть — в руках иудеев, христиан или мусульман?

— Верно, — отозвался Мэт. — Помурлычь немножко, ладно? Может быть, это меня убаюкает.

Балкис свернулась калачиком, уткнула носик в лапки и по просьбе Мэта замурлыкала. На какое-то мгновение Мэт вспомнил о том, что на самом деле на животе у него устроилась хорошенькая девушка-подросток, но тут же убедил себя в том, что эта мысль глупа: ведь Балкис была женщиной ровно настолько же, насколько она была кошкой. Конечно, то же самое он мог бы сказать о целом ряде молоденьких девушек, некогда бывших его ровесницами, но уж это было совсем другое дело.

Поутру Мэта и Балкис вместе с циновкой подобрала Рухи и они отправились на запад. Мэт задумался о том, почему птица Pyx — не вегетарианка, как многие птицы, но потом вспомнил, что птицы-вегетарианки только тем и занимаются, что непрерывно едят. А птица Рух много времени проводила в полете и потому калории должна была потреблять в максимально концентрированной форме.

К вечеру подлетели к Иерусалиму и увидели, что город окружен темным, шириной в полмили, кольцом осаждавших его воинов.

Мэт облегченно вздохнул:

— Слава Богу! Святой Город пока не тронут варварами!

— И где же мне здесь приземлиться? — проворчала Рухи.

— Не надо тебе приземляться, — успокоил ее Мэт. — Ведь у нас есть летающая циновка. Пролети еще с милю и отпусти нас.

Балкис протестующе мяукнула.

Мэт стал ее уговаривать:

— Не бойся. У нас будет вполне достаточно времени для того, чтобы расправить циновку и начать самостоятельный полет задолго до земли. Спасибо, что подвезла нас, Рухи.

— Не за что, — прогрохотала птица Рух. — Будет о чем моим птенчикам порассказать, когда я в следующий раз их выведу.

Мэт мог бы ей что-нибудь ответить, но в это мгновение птица разжала когти, и в последовавшие за этим несколько минут Мэту пришлось изрядно сосредоточиться на произнесении полетных заклинаний и попытках оторвать от своего предплечья цепкие коготки Балкис. А к тому времени, когда Мэт сидел на циновке, скрестив ноги по-турецки, а Балкис устроилась между его лодыжек, птица Рух уже успела превратиться в крошечную черную точку на горизонте восточное от города. Мэт покачал головой, представив мамашу Рухи, рассказывающую сказочки своим деткам.

* * *

Мэт покружил немного над самым высоким зданием в городе. По идее, это должна была быть либо главная мечеть, поскольку в данное время Иерусалим пребывал в руках мусульман, либо дворец правителя. Ну и естественно, стражи на стенах подняли тревогу, сбежались лучники и принялись обстреливать пришельца. Мэт пожалел о том, что его европейскую одежду забрали пираты, но, стараясь не обращать внимания на лучников, повел циновку по спирали на посадку во внутренний двор, распевая при этом:

Стрела летит из лука к цели,Но попадает не всегда.Вы угодить в меня хотели,Но промахнетесь, господа!

Я беспрепятственно и гладкоИду на мягкую посадку!

Стрелы, нацеленные в Мэта, вдруг взлетели выше, развернулись и начали падать вниз. Некоторые из них вообще не долетели до циновки, а некоторые перелетели через нее, описали в воздухе красивые дуги и попадали на землю. Балкис проводила взглядом стрелу, взлетевшую выше других.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});