Сталин. Кто предал вождя накануне войны? - Олег Козинкин

3) Нами арестованы — начальник связи фронта Григорьев, начальник топографического отдела фронта Дорофеев, начальник отделения отдела укомплектования фронта Кирсанов, инспектор боевой подготовки штаба ВВС Юров и нач. военторга Шейнкин.

4) Предаются суду помначотделения АБТУ Берко-вич, командир 8-го дисциплинарного батальона Дыкман и его заместитель Крол, начальник минского окружного сан. склада Белявский, начальник окружной военветлаборатории Овчинников, командир дивизиона артполка Сбиранник.

Тимошенко. Мехлис. Пономаренко. 6.7.41 г.”

(Отдел хранения документов Генерального штаба. Оп. 1554, д. 90, л. 301–303- Цит. по: Анфилов В.А. Дорога к трагедии сорок первого года. М, 1997, с. 287–288, а также: Рубцов Ю. Мехлис. Тень вождя. М, 2007, с. 296–297.)

Как видите, реакция Мехлиса чётко совпадает с данными о результатах разгрома фронта и потери им гигантских материальных ресурсов.

В тот же день они получили ответ от Сталина: “Тимошенко, Мехлису Пономаренко. Государственный Комитет Обороны одобряет Ваши мероприятия по аресту Климовских, Оборина, Таюрского и других и приветствует эти мероприятия как один из верных способов оздоровления фронта. № 7387. 6 июля 41 г. И. Сталин”. (ОХД ГШ, оп. 1554, д 9, л. 79. Цит. по: Анфилов В.А. Дорога к трагедии сорок первого года. М., 1997, с. 287–288, а также: Рубцов Ю. Мехлис. Тень вождя. М., 2007, с. 296–297.) А 7 июля начались допросы арестованных…»

Теперь перейдём к воспоминаниям ветеранов из Бреста.

Во всех округах происходили «странности» с приведением в боевую готовность до 22 июня. Но Западный особый подвергся самому сильному удару со стороны вермахта, и в нём было больше всего «накладок», как пишут многие «адвокаты Павловых»… И именно вокруг Бреста. Поэтому в следующей главе разберём события в Бресте достаточно подробно. То, что привело к разгрому, что повлекло за собой прорыв немцев на этом направлении, а следом стали рушиться и соседние округа-фронты.

ВОСПОМИНАНИЯ ВЕТЕРАНОВ БРЕСТА О НАЧАЛЕ ВОЙНЫ,

как изымали патроны в Брестских дивизиях перед 22 июня

В 1989 году Военно-исторический журнал в № 3 и 5 опубликовал вопросы Военно-научного управления (начальника генерал-полковника А.Л. Покровского) Генерального штаба Вооруженных Сил СССР по обобщению опыта сосредоточения и развёртывания войск западных приграничных военных округов по плану прикрытия государственной границы 1941 года накануне Великой Отечественной войны:

1. Был ли доведён до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?

2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развёрнуто до начала боевых действий?

3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками?

4. Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах?

5. Насколько штабы были подготовлены к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны?

Эти вопросы и ответы на них генералов лета 1941 года — наиболее важные в понимании «трагедии 22 июня». Изучите ответы генералов на них — поймёте, «что произошло?» и «кто виноват?» в трагедии РККА в первые дни Великой Отечественной войны (понимание «трагедии 22 июня» невозможно и без изучения всех директив, шифровок и телеграмм Генштаба РККА примерно с мая 1941 года по 22 июня, а лучше — по конец июня).

В 1989 году в ВИЖ были опубликованы частичные ответы генералов только на первые три вопроса. В книге «Адвокаты Гитлера» данные вопросы и ответы разбирались достаточно подробно. И хотя это были не полные ответы генералов, по ним вполне можно видеть, что творилось в западных округах; как доводился «до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана»; как, с «какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развёрнуто до начала боевых действий», а также когда, в каком часу в ночь на 22 июня в округах «было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками» и как это всё выполнялось.

Отдельно был рассмотрен в предыдущих книгах и вопрос № 4: «Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах?», на который ВИЖ ответы генералов не опубликовал. Но наиболее интересными являются в нашем случае вопросы № 2 и 3, ответы на которые лучше всего читать в воспоминаниях самих участников событий от рядовых до полковников в том же Бресте. Но прежде чем разберём, что творилось в Бресте, посмотрим, что творили с артиллерией Павловы. И снова читаем, что писал 15 июля 1941 года начальник контрразведки 10-й Армии ЗапОВО, находящейся в «Белостокском выступе», полковой комиссар Лось: «…по распоряжению штаба округа с 15 июня все артиллерийские полки дивизий, корпусов и артполки РГК были собраны в лагеря в двух местах: Червонный Бор (между Ломжей и Замбровом) — 22 полка 10-й армии и в Обуз-Лесном — артполки тыловых дивизий армии и других частей округа…»

Повторюсь, «Червонный Бор (между Ломжей и Замбровом)» находился недалеко от тогдашней границы, и там же располагалась артиллерия гаубичного «22-го полка 10-й армии». «Обуз-Лесной» — полигон под Барановичами, чуть дальше от границы.

С этим полигоном под Барановичами и артиллерией на нём («все артиллерийские полки дивизий, корпусов и артполки РГК») вообще интересная история.

«По словам тогдашнего начальника штаба 4-й армии Л.М. Сандалова, в полосе армии на окружном полигоне юго-западнее Барановичей (у станции Обуз-Лесная) весной 1941 года имелось 480 152-мм орудий для формирования десяти артполков РГК [Сандалов Л.М. Боевые действия 4-й армии Западного фронта в начальный период Великой Отечественной войны. М.: Воениздат, 1961 (рассекречена в 1965 г.)]. Он не уточнил, о каких именно орудиях идёт речь, и неука-зал, с какого именно времени началось формирование этих частей. Но заметил, что создать и сколотить эти полки до начала войны также не успели.

А вот небезызвестный В. Резун, ссылаясь на генерал-полковника Л.М. Сандалова, уже указывает время — в мае и даже тип поставленных орудий — гаубицы-пушки МЛ-20. И что к каждому из этих орудий было заготовлено по десять боекомплектов (один б/к — 60 снарядов на орудие). Это зачем же сосредоточивать столько снарядов для формируемых полков на небольшом полигоне бывшей польской армии, который считался нештатным? Он даже не имел постоянной кадровой команды и обслуживался силами прибывавших на него артчастей. Где хранить снаряды (выстрелы), на чём перевозить? Ведь для начала формируемому полку при наличии транспорта достаточно 1–2 б/к (возимый запас). Остальные боеприпасы хранятся на складах.

Всё это Ревуну понадобилось, чтобы потом расписать, как доблестные немецкие войска захватили под Барановичами 480 новеньких, только что с завода, гаубиц-пушек МЛ-20. Для сведения: в первой половине 1941 года их было изготовлено всего 497 штук. И что же, 480 из них отправили под Барановичи?» (Допуховский Л.В. первые дни войны / Сб. «Великая Отечественная катастрофа-3». М.: Яуза, 2008. С. П.О. Есть в Интернете.)

То есть это Резун сочиняет, что там было именно 480 и именно МЛ-20 и попали в плен. На самом деле орудия были разных систем, и часть всё же успели вывезти. Этот полигон был всё же не у самой границы. Другое дело, что у немцев всё равно оказалось «на вооружении» столько советских орудий большого калибра… Но это уже с разных мест, и не только МЛ-20. В дальнейшем в Германии наладили и выпуск боеприпасов под эти «трофейные» орудия.

Резун и его поклонники заявляют: артиллерию собирали на тех полигонах для нападения на Гитлера первыми. Мол, артиллерию всегда собирают в кучу перед наступлением! Для «прорыва» обороны. В принципе, действительно, для наступления во время войны артиллерию собирают на участке фронта для будущего прорыва. Но здесь-то собирали и держали артиллерию на полигоне. И не обязательно у госграницы. А в данном случае на полигонах собирали орудия для формирования новых артчастей и РГК в том числе. И также на этом полигоне были и орудия, собранные на учебные стрельбы, о которых поведал Лось. То есть часть орудий большого калибра просто хранилась на полигоне как на «складе», и никаких запасов выстрелов к ним особых не было. А часть находилась с небольшим запасом б/п для стрельб. В итоге большая часть этих орудий была вывезена, но часть орудий всё же достались немцам, ведь тягачей для орудий, хранящихся на полигоне для формируемых полков, просто не было. И именно это и описал Стаднюк в беседе Павлова со «старшим батальонным комиссаром» следственной части контрразведки.