Одна женщина и много мужчин - Мария Жукова-Гладкова

Как я в свое время решила, она меня соперницей не считает. Жанночек-Анджелочек, наверное, тоже не принимает в расчет, а вот с Сениной женой намерена потягаться… Ладно, это не мое дело. Пусть между собой разбираются. И желательно, чтобы меня в свои личные отношения не впутывали. Мне хватает и фирмы.

– Ну, как дела, Сашенька? – расплылся наконец-то в улыбке Сеня.

– У кого? – ответила я вопросом на вопрос.

Сеня замялся, молчал какое-то время, а потом спросил:

– Ты приехала меня навестить?

– Нет, – ответила я, глядя ему прямо в глаза. – И вообще, неужели ты думаешь, что тебя здесь никто не найдет?

– Саша, у Семена Григорьевича был сердечный приступ, – заговорила Вера Николаевна. – Ему нужен покой. Ему нельзя волно…

Я повернулась к Сениной секретарше и заявила, что все это она завтра будет говорить нашим партнерам, клиентам, коллегам и кому там еще. Только мне не надо.

– Саша, у меня вчера… – попытался вставить Сеня.

– Заткнитесь оба! – резким тоном произнесла я. – Мы знакомы не первый день. Времени нет. Вы хотите, чтобы я продолжала работать с вами, – или мы здесь и сейчас говорим друг другу «до свидания»? Решайте – и я уйду. Или останусь. Но тогда вы расскажете мне все как есть, и мы будем вместе думать, как выкрутиться.

Сеня с Верой Николаевной переглянулись.

– Шубаков мне вчера сказал, что Цыган предложил тебе перейти в «Балттайм», – вместо ответа на мой вопрос заявил Сеня. – Это правда?

– Правда, – не стала скрывать я. – И сам Шубаков тоже сделал мне кое-какое предложение. То есть отходные пути у меня есть. И я ничего не наворотила. Наоборот, пытаюсь вытянуть фирму. Но, похоже, брошу все к чертовой бабушке и уйду. Своя шкура, как вы понимаете, друзья мои, всегда дороже.

Сеня вытащил из-под подушки бутылку виски, отвинтил крышку, хлебнул из горлышка, не предлагая нам с Верой Николаевной, закрутил и убрал обратно под подушку.

Потом заявил, что надо как-то избавляться от Шубакова.

Мне стало смешно.

– Хочешь, чтобы я киллера нашла, что ли?

– Нет… Но вообще-то… А как?.. То есть…

– Я еще не получила ответа на свой вопрос. Первый и основной, – напомнила я, перебивая этот бессвязный поток. – После чего решу, остаться мне или уйти.

– Да, Саша, мы хотим, чтобы вы остались, – отчеканила Вера Николаевна, перехватывая инициативу. – Сеня, нам вдвоем не справиться. А Саша нам поможет. Ты же понимаешь…

Семен Григорьевич кивнул.

– Сашка, придумаешь, как разобраться с Шубаковым? – с надеждой уставился на меня шеф.

«Так, этому идея с киллером пришлась по душе».

И тут я сделала ход конем. Я рисковала, но только таким способом могла получить ответ. Я поставила условие:

– Тридцать три процента – мои. То есть ровно одна треть.

– Фирмы? – посмотрел на меня Сеня.

– Нет, денег. Но и фирмы, кстати, тоже.

«Чего уж мелочиться? Я ведь этого хочу».

– Саша, откуда вы могли узнать про деньги? – выдала себя Вера Николаевна, уставившись на меня большими округлившимися глазами. Распределения акций фирмы она не коснулась. Значит, Шубаков все-таки был прав?

У Сени тут же возник другой вопрос:

– А кто еще знает?

Я расхохоталась.

– Про их существование знают многие, но о том, что эти деньги у вас, догадалась пока только я.

Я не стала сообщать Сене с Верой Николаевной, что ударила наугад в темноте, но мой удар достиг цели – парочка себя выдала. Вот только интересно, как они смогли прихватить этот миллион? Опять мое чисто женское любопытство не давало мне покоя.

– Итак? – напомнила я. – Тридцать три процента.

– Но, Саша… – Семену Григорьевичу, конечно, было жаль расставаться с такой суммой.

– Саша, вы включаетесь в дело не на первой стадии, – подала голос Вера Николаевна. – Вы должны понимать, что мы уже рисковали, понесли определенные расходы…

Так, про акции фирмы опять ни слова. Пока делим миллион, который для меня – шкура неубитого медведя.

Какое-то время мы препирались, потом я милостиво согласилась на двадцать процентов. Сеня с Верой Николаевной хотели дать мне десять, я уже намеревалась встать и уйти, они заговорили про траты и прочее, и прочее, я – про риск, приложение собственных мозгов, в общем, сошлись на двухстах тысячах долларов. С паршивой овцы, как говорится… Это я про двести тысяч. Но если подумать, что они из миллиона… Шубаков-то предлагал мне одну треть. Заплатил бы или нет – другой вопрос. Но я лично этот миллион еще в глаза не видела.

– Десять процентов сегодня.

– Хорошо, – сказал Сеня. – Верочка, ты?..

– Я встречусь с вами вечером, Саша, и все передам.

– Действовать начну только после этого.

Ну что ж, аванс в сотню – тоже неплохо. Но это надо еще посмотреть, за какую работу. А там можно и побольше стребовать. И опять же на расходы…

– А как насчет фирмы? – напомнила я.

– Сашка, имей совесть! – заорал Сеня, наткнулся на мой холодный взгляд, согласился, что фирма во многом держится благодаря моим усилиям, но твердо стоял на том, что контрольный пакет должен остаться у него. Следовательно, я могу получить еще девять процентов из Сениных шестидесяти. Ну что ж, прибавить их к моим пятнадцати… Будем действовать поэтапно.

– Итак? – Я снова вопросительно посмотрела на Сеню, потом перевела взгляд на Веру Николаевну.

– Ты вначале скажи, что делать с Шубаковым, – заявил Сеня, – а там будем решать дальше. Киллера сможешь нанять?

Я уже сама думала, что неплохо бы нам сменить «крышу» – только не таким способом, а тут подобное желание изъявляет генеральный. Как хорошо, когда у директоров совпадают мысли. Они, конечно, иногда совпадают и кое у кого другого, но я к категории дураков не причисляла ни себя, ни Сеню. А тут следовало воспользоваться ситуацией и гнуть свою линию – чтобы получить режим наибольшего благоприятствования хотя бы для себя лично. Ну и для фирмы тоже. Правда, я всегда против лишней крови. И зачем убивать человека, даже если это Шубаков?

– Я считаю, что нам следует сменить «крышу», – заявила я вслух.

Сеня хмыкнул.

– Так Шубаков нас и отдал. Жди больше. Знаешь, как он завелся, когда камчатские к нам пожаловали? Помнишь, я его потом вызывал? Числа пятого, что ли? Вера, когда это было? Ты же сама знаешь, Саша, фирма у нас надежная…

Тут уже усмехнулась я. Сеня махнул рукой и закончил речь:

– В общем, он нас не отдаст.

Я спокойно сказала, что надо попробовать откупиться.

– Ты что, хочешь, чтобы мы эти деньги?! – завопил Сеня.

Он собирался крикнуть что-то еще, но мы с Верой Николаевной одновременно на него цыкнули, чтобы замолчал.

– Ты не мог еще громче орать про деньги? – прошипела я.

– Саша права, – поддакнула Вера Николаевна. – Теперь и стены имеют уши.

– Кстати, о птичках, – заметила я. – В машинах постарайтесь никаких разговоров не вести. Лишних в смысле. – Я перевела взгляд с Сени на Веру Николаевну и обратно. – В квартирах тоже. Про офис даже не говорю, сами знаете, какой техникой он у нас напичкан.

– А ты думаешь… – начал Сеня.

– А ты нет? – зашипела я опять. – Как-никак с Японией торгуем. Я в следующую поездку думаю привезти себе чего-нибудь такого для личного пользования. Конечно, если еще одна командировка состоится, – добавила я.

– Состоится, конечно, состоится, – заверил меня Сеня. – Все будет по-прежнему. И мне наборчик какой-нибудь против «жучков» купишь. Ну, я на тебя полагаюсь, Саша. Что себе будешь брать, то и мне возьми.

Естественно, как всегда, Сеня полагался на меня. Я лучше знаю, что брать. Тьфу, генеральный директор называется!

Вера Николаевна заметила, что в палате ничего не должно быть установлено: никто сюда не заходил. Пока.

Я кивнула, соглашаясь с ней. Насколько мне было известно, на мне самой тоже ничего не висело – я специально каждый день меняла и одежду, и сумочки – если вообще брала их с собой. Сотовый телефон находился при мне постоянно, так что в него никто не сумел бы ничего вставить. Я считала, что «чиста», правда, про свой «БМВ» такого сказать не могла.

– Но в дальнейшем беседовать будем только на свежем воздухе, – заявил Сеня. – В парк можно выйти прогуляться…

– Там тоже никто не застрахован, – заметила я. – Сейчас такая аппаратура имеется…

– Так что же делать? – растерянно воскликнула Вера Николаевна.

– Ничего, придумаем что-нибудь. Свежий воздух, конечно, лучше. Какое-нибудь открытое место. Чтобы все вокруг хорошо просматривалось. Или в парке у еще не отключенного фонтана – чтобы шум воды глушил слова. Здесь, – я кивнула в направлении окна, – фонтан уже не работает. Но в центре, по-моему, еще шумят. Или раздобуду и в нашем городе что-нибудь необходимое. Не только в Японии все эти штуковины купить можно. Были бы деньги. Ладно, сориентируемся по ходу дела.

Со мной согласились. Я вернулась к поднятой мною теме. Сеня несколько раз пытался поорать, но мы с Верой Николаевной смотрели на него сурово и строго – и он обрывал вопли на полуслове. Генеральный периодически доставал из-под подушки бутылку виски, и она уже почти опустела. Нам не предлагал, зная, что мы обе за рулем. В конце концов было принято решение спросить у Шубакова, сколько бы он хотел в качестве отступных, затем следовало обратиться за этой суммой (или частью ее) к Цыгану – раз уж тот хочет взять нас к себе под крылышко. Пускать миллион долларов на отступные не было никакого желания. Но в крайнем случае…