Невеста Соболя (СИ) - Довлатова Полина

— Я знаю, Саш, — горько ухмыляется. — И я не стану тебе запрещать. Всё, чего я хочу — чтобы ты была счастлива. Хотя мне всё равно пока сложно уложить ваши отношения в своей голове. Ведь столько лет прошло, Саша…

— «Любовь никогда не перестаёт». Слышал такое? Просто в твоей жизни ещё нет женщины, которую ты готов закрыть от пули. Или принять её любой, какой бы она ни была, и чтобы между вами ни произошло. Он ради меня отдал жизнь. И я бы сделала тоже самое не задумываясь.

В горле начинает першить. Толи от усталости, толи от того, что в нём снова застряли непрошенные слёзы.

— Ты не мог бы принести мне воды, — поворачиваюсь к брату.

— Да, конечно.

Поднимаю взгляд на Славу, когда мы с ним снова остаёмся одни.

Из его горла торчит трубка, а мониторы не переставая пищат. Наверно, я никогда не смогу привыкнуть к этой картине.

Закрываю глаза и усмехаюсь. Не могу поверить, что совсем недавно я жила совершенно другой жизнью.

Колледж, Америка, Макс… сейчас это всё кажется таким чуждым. И как будто совсем не моим.

Словно все эти девять лет я проживала чужую жизнь. Тогда как моя всегда была здесь. Рядом со Славой.

С мальчиком, который нянчил меня, когда я была младенцем.

С парнем, который поддерживал меня, когда не стало родителей. И в которого я влюбилась без памяти ещё маленькой девочкой.

С мужчиной, который стал для меня всем.

Тянусь к Славиной руке и переплетаю наши пальцы.

Ну же, дай мне знак, что ты меня слышишь… Сожми мою ладонь… Пожалуйста…

Но этого не происходит.

Глажу обручальное кольцо на его безымянном.

На моём такое же.

Что бы ни случилось дальше, я никогда его не сниму.

Как и кулон ангелочка, который висит на моей шее вот уже десять лет.

«Дольше чем вечность. Вот так нужно любить, Саш».

Я буду любить тебя дольше чем вечность, Слава.

При любом исходе.

Эпилог

Саша

Я надеваю чёрное платье ниже колена, застёгиваю сапоги и сверху накидываю пальто. Какое-то время сомневаюсь стоит ли скрепить волосы траурным платком, но всё же реашаю этого не делать. Вся эта внешняя атрибутика всегда меня раздражала. Траур в сердце в любом случае отражается на лице и в глазах. Его не нужно никому лишний раз демонстрировать.

Паша ждёт меня в машине внизу. Я как обычно медлю.

С самой смерти родителей посещение кладбища стало для меня мучением. Слишком больно смотреть на могилы тех, кто уже никогда не вернётся.

Но сегодня я должна…

Взяв заранее купленные цветы с комода и ключи, я выхожу из квартиры, запираю дверь и спускаюсь вниз по лестнице.

Холодно. Снега здесь пока немного — не так, как было в Териберке, и всё же белое покрывало уже начало устилать улицы города. Странно, но теперь я без конца сравниваю городскую природу с красотами северного края. Например, там снег всегда был чистый и пушистый, воздушный какой-то, а здесь он чаще всего смешан с грязью. Наверное, это естественно — сравнивать? Ведь там, на краю мира, мы со Славой были так счастливы…

— Готова? Едем? — хмуро спрашивает Пашка, когда, потерев ладони, я забираюсь в салон и кладу цветы на заднее сидение.

— Едем, — киваю, поджав губы.

Когда в последний раз я видела улыбку на Пашином лице? Кажется, он становится всё мрачнее и мрачнее день ото дня.

И сегодня ему тяжело не меньше, чем мне.

На кладбище как всегда стоит сильный ветер и сметает снег с надгробий. Выйдя из машины, мы с братом неторопливо идём вперёд, взявшись за руки. Когда доходим до нужного места, останавливаемся и по очереди опускаем на могилу цветы.

— Спасибо тебе, — шепчет Паша, глядя на фотографию на памятнике.

Это очень больно — благодарить того, кто отдал за тебя жизнь. И я не могу сказать вслух слова благодарности.

По телу пробегает дрожь то ли от холодного ветра, то ли от горечи, заполнившей душу. А потом я резко дёргаюсь, потому что мне на плечи ложатся чьи-то руки и сдавливают.

Я знаю, кому эти руки принадлежат. Сразу чувствую. И мне не нужно оборачиваться, чтобы убедиться, поэтому я просто откидываюсь назад, позволяя заключить себя в тёплые родные объятия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я думала, ты не успеешь приехать.

— Ну, я же обещал, Сань.

Слава. Мой любимый человек. Самый родной. Лучший. Единственный.

Что мы пережили с тобой, и как я счастлива, что не потеряла тебя — не смогут описать ни одни слова в мире. Я никогда не теряла надежду. Даже когда все готовы были смириться с тем, что ты уже не очнёшься, я верила.

Наверное эта вера, надежда и наша любовь помогли вернуть тебя к жизни. Без тебя я бы погибла. Небо сжалилось надо мной.

Слава отодвигает меня в сторону и тоже кладёт на могилу цветы.

— Хороший был друг. И настоящий мент.

Паша кивает, соглашаясь.

— Все они были отличные ребята.

Ровно сорок дней прошло с момента похорон тех, кто погиб на деле Решетова. Многие из них прикрывали моего брата. Я не могла не прийти, хотя Паша и не настаивал. Увидев собственными глазами, на что способен этот ублюдок, я не перестаю удивляться смелости и отваге этих мужчин, которые каждый день продолжают рисковать собой ради других. Это дорогого стоит.

В тот страшный день, когда Славу подстрелили, тоже многие пострадали, но не смертельно. Людей Решетова удалось взять, а сам он успел сбежать и скрыться. Паша не успокоится, пока его не поймает. Мне кажется, брат почти всё своё время проводит на работе. Я волнуюсь за него, но сделать ничего не могу. Он этим живёт и дышит, как и мой Слава.

И с этим мне тоже придётся смириться.

С тем, что я люблю настоящего мужчину.

Настоящего оперативника.

— Вы точно решили съехать? — спрашивает брат, когда мы возвращаемся к машине. Только на этот раз я не сажусь к нему, а вместо этого подхожу к Славиному авто, припаркованному рядом с машиной Паши.

На вопрос брата Слава кивает.

— Да. Сейчас Сашка вещи заберёт. Ты всё ещё против?

— Нет, — Паша качает головой и усмехается. — Так даже лучше будет. Пока Решетова не взяли тем более.

— Ну и дальше мы отдельно жить планируем, Клим.

— Соболь, я об этом сообразил, когда ты ещё на больничной койке в проводах бока тёр.

— Паш! — фыркаю я тут же.

Конечно, мне прекрасно известно, что брат за друга тоже переживал, но эти их дурацкие приколы, когда они подшучивают даже над жизненно сложными ситуациями — к такому я, наверное, никогда привыкнуть не смогу.

— Собаку хоть выгуливаешь, Соболь, как на службу вышел?

— Всё делаю как надо. Правда, Клим мне уже всю мебель погрыз.

— Хорош хернёй страдать! Назовите собаку нормально!

— «Клим» мне нравится, — откровенно смеюсь, глядя на Пашино недовольное лицо.

— Ты на учёбу когда, Саш?

— Пока нет необходимости. На дистанционку меня перевели. Буду отсюда учиться.

— Ну, хорошо, — брат вздыхает, открыв дверцу своей машины.

Мы стоим напротив друг друга. Слава бережно прижимает меня к себе за талию. А в глазах брата какая-то мягкая печаль. Словно он по-братски никак не может отпустить меня.

— Ладно, ребят. Езжайте. Мне тоже на работу надо.

— Гор помогает?

— Да. Всё-таки приехал сюда и никак не угомонится. Службу вспомнил. Но отдать ему должное — помог он сильно. Только благодаря ему мы Сашу тогда нашли вовремя.

Вспоминать не хочу… Вообще ничего об этом. Забыть бы как страшный сон.

— Побыстрее решай вопрос с Решетовым. А то свадьбу сестры и лучшего друга пропустишь, — подмигивает Слава, на что брат сразу хмурится.

— В смысле, свадьбу? Когда?!

— Да расслабься. Я пошутил. Ну, во всяком случае, пока. Мы тебя подождём, — Соболев ржёт, похлопав Пашу по плечу.

Вот же гад! Шутки у него! Знает ведь, как я мечтаю стать его женой…

Мы прощаемся и рассаживаемся по машинам. Пашка уезжает первым. Слава же не торопится трогаться, вместо этого поворачивается ко мне, берёт мои ладони в свои руки и подносит к губам.