Записки Барри Линдона, эсквайра, писанные им самим - Уильям Теккерей

- С этим-то я здорово справляюсь, можешь не сомневаться, - говорил мне Улик, вздыхая из глубины души. - Что касается доброй выпивки или, положим, лихой скачки по полям и лугам, тут ни один человек в Ирландии меня не переплюнет.

- Не унывай, Улик, - подбадривал я его, - не будь я Редмонд Барри, если ты не получишь свою Амелию.

Милорд Чарлемонт, один из самых изысканных и образованных ирландских вельмож той поры, великий острослов и путешественник, исколесивший всю Европу, где я имел честь с ним встречаться, давал грандиозный бал-маскарад в своем замке Марино, в нескольких милях от Дублина по Данбирийской дороге. Этим-то празднеством я и решил воспользоваться, чтобы устроить счастье Улика. Мисс Килджой была приглашена на маскарад вместе с маленьким лордом Буллингдоном, который горел нетерпением увидеть столь занимательное зрелище. Было решено, что он отправится под охраной своего наставника, моего старого приятеля мистера Ранта. Я узнал, в каком экипаже поедет вся компания, и принял свои меры.

Улик Брейди на бал не собирался. Не будучи достаточно богат и знатен, он не мог рассчитывать на приглашение в такой аристократический дом, и я еще за три дня распустил слух, будто он арестован за долги. Никто из знавших Улика этому не удивился.

Я появился на маскараде в достаточно знакомой мне роли рядового прусской королевской гвардии. На мне была причудливая маска - длинный нос и огромные усищи, - к тому же я изъяснялся на немыслимом жаргоне - забавном смешении английских и немецких слов с преобладанием последних. Мой ужасный выговор вызывал общий смех, а так как многим история моя была известна, то за мной ходили толпы любопытных.

Мисс Килджой была одета в платье средневековой принцессы, и Буллингдон сопровождал ее в роли пажа. Волосы мальчика были напудрены, на нем был розовый камзол со светло-зелеными рукавами, весь расшитый серебром, сбоку болталась моя шпага; словом, Буллингдон был красив на загляденье и с предерзким видом посматривал вокруг. Что же до мистера Ранта, то он скромно расхаживал в черном домино и частенько наведывался в буфет, где проглотил столько холодной дичи и шампанского, что хватило бы на роту гренадеров.

Прибыл и лорд-наместник - и отбыл с великой помпой, - словом, бал удался на славу. Мисс Килджой была нарасхват, я тоже прошелся с ней в менуэте (если поступь ирландской наследницы, ковылявшей, как утка, заслуживает столь пышного названия); и даже воспользовался этим случаем, чтобы в самых трогательных выражениях излить перед ней свои чувства к леди Линдон и попросить младшую подругу заступиться за меня перед старшей.

Было три часа ночи, когда гости из замка Линдон распрощались. Маленький Буллингдон успел уже соснуть в одном из чуланов леди Чарлемонт, где обычно хранилась парадная посуда. Мистер Рант говорил простуженным голосом и заметно покачивался на ходу - какая-нибудь пигалица из нынешних испугалась бы джентльмена в таком состоянии, но это было самым обычным зрелищем в те благословенные времена, когда мужчина, не имевший обыкновения напиваться при всяком удобном случае, считался тряпкой, нюней. Вместе с другими повесами я проводил мисс Килджой до ее кареты и, стоя в толпе оборванцев с факелами, кучеров, нищих побирушек, неизвестного звания мужчин и женщин в разной степени подпития, осаждающих ворота вельможи во время пышных празднеств, дождался, пока карета не отъехала под громкое "ура!" этой черни, после чего вернулся в буфет, где говорил исключительно по-немецки, исполнил несколько немецких песенок, к великому удовольствию трех-четырех засидевшихся там выпивох, и весьма решительно накинулся на вино и закуски.

- Неужели вам не мешает пить ваш длинный нос? - поинтересовался кто-то из гостей.

- Убирайтесь-ка подальше, и пусть вас там повесят! - ответил я с отменным немецким акцентом и снова взялся за бутылку. Все засмеялись, а я продолжал уписывать за обе щеки.

С одним из джентльменов, провожавшим девицу Килджой, я заключил пари, проиграл - и на следующее же утро заехал к нему отдать долг. Читатель, должно быть, недоумевает, зачем я рассказываю все эти подробности, но дело в том, что вместо меня на бал вернулся мой слуга Фриц; он был одного со мной роста и в моем костюме и маске вполне сошел за своего хозяина. Мы обменялись с ним платьем в наемном экипаже, стоявшем позади кареты Линдонов, после чего я поскакал за нею вдогонку.

Обреченная карета, уносившая очаровательный предмет воздыханий Улика Брейди, не успела отъехать далеко, как ее сильно тряхнуло на каком-то ухабе и накренило набок; лакей с возгласом "стой!" спрыгнул с запяток и крикнул кучеру, что колесо слетело, - не ехать же дальше на трех колесах! В ту пору еще не было в заводе всяких гаек, до которых позднее додумались строители Лонг Эйкр. Каким образом чека вывалилась из оси, я объяснить не берусь, не иначе как ее вытащил какой-нибудь бродяга, затесавшийся в толпу у ворот лорда Чарлемонта.

Мисс Квлджой высунула головку в окошко и, по обычаю всех девиц, закричала благим матом; мистер Рант с трудом очнулся от хмельных грез, а маленький Буллингдон вскочил и, обнажив свою шпажонку, воскликнул:

- Не бойтесь, мисс Амелия, если это разбойники, у меня есть оружие! - У негодного мальчишки было сердце льва, что правда, то правда, я готов признать это даже сейчас, после всего, что между нами было.

Тем временем подъехал кеб, следовавший сзади; увидев, что произошло, возница слез с козел и учтиво предложил ее милости пересесть к нему - у него-де такой чистый, удобный экипаж, что самая привередливая леди не побрезгует. Это предложение после минутного колебания было принято пассажирами кареты, тем более что возница обещал доставить их в Дублин "сей минут". Лакей Теди вызвался проводить своего юного господина и молодую леди, но возница, у которого на козлах прикорнул какой-то субъект, видимо, вдрызг пьяный, с усмешкой предложил Теди примоститься сзади. Однако задняя подножка была утыкана гвоздями, должно быть, на страх уличным мальчишкам, которые, как известно, не упустят случая прокатиться на даровщинку, и преданный Теди не решился подвергнуть себя такому испытанию. Сдавшись на уговоры, он остался при пострадавшей карете и принялся вместе с кучером мастерить чеку, для чего выломал кол из соседней изгороди.

Между тем возница гнал во весь опор, а дороге все конца не было видно, и наши путники начали уже беспокоиться. Каково же было удивление мисс Килджой, когда, высунувшись из окна, она увидела только бескрайнюю степь и никаких признаков жилья. Испугавшись, она крикнула вознице, чтобы он сей же час остановил лошадей, но тот знай гнал вперед, словно подхлестываемый ее криками, и только уговаривал ее "чуток потерпеть", он-де хочет проехать напрямки.

Мисс Килджой продолжала кричать, возница - нахлестывать лошадей, а лошади - мчать галопом, но тут из чащи кустарника вынырнули три фигуры; прекрасная дева воззвала к ним о помощи, а маленький Буллингдон, распахнув дверцу кеба, храбро выпрыгнул наружу, покатился кубарем и тут же вскочил, выхватил из ножен шпагу и побежал за кебом, крича на ходу:

- Сюда, джентльмены, сюда, держите негодяя!

- Ни с места! - крикнули незнакомцы, и возница с необычайной готовностью придержал лошадей. Рант все это время лежал в пьяном забытьи и только краешком сознания улавливал, что происходит.

Новоявленные защитники угнетенной невинности стали держать совет, посмеиваясь и с интересом поглядывая на юного лорда.

- Не пугайтесь, - сказал их вожак, подойдя к окну кеба. - Один из моих молодцов взберется к негодяю на козлы, а мы с приятелем, с разрешения вашей милости, сядем к вам в кеб и доставим вас домой. Мы хорошо вооружены, с нами вам бояться нечего.

Сказав это, он тут же, без дальнейших церемоний, забрался в кеб, а его товарищ последовал за ним.

- Знай свое место, негодяй! - крикнул маленький Буллингдон, вскипев. И дай сесть лорду виконту Буллингдону! - С этими словами он преградил дорогу плечистому верзиле, который собирался уже выполнить свое намерение.

- Пошли вы подальше, милорд, - отвечал тот с характерным ирландским акцентом, отстраняя мальчика, а тот с криком: "Разбойники, разбойники!" кинулся на противника с обнаженной шпагой и наверняка б его ранил {ибо маленький клинок разит не хуже большого), если бы верзила дубинкой не выбил оружие у него из рук: шпажонка пролетела у мальчика над головой, оставив его безоружным и в полном замешательстве.

Незнакомец снял шляпу и, низко поклонившись его милости, сел в карету. Товарищ захлопнул за ним дверцу и полез на козлы. Мисс Килджой принялась было кричать, но раздумала при виде огромного пистолета, направленного на нее одним из ее рыцарей со словами: "Мы вам ничего плохого не сделаем, мэм, но поостерегитесь звать на помощь, а не то придется завязать вам рот". После чего она оставила всякие попытки сопротивляться и всю дорогу молчала как убитая.