Пять баксов для доктора Брауна. Книга первая - М. Маллоу

- Трудно было, да, мальчики? — вздыхая, улыбалась миссис Маллоу.

- Поначалу да, — кивнул Джейк. — Велел мне как-то старший помощник залезть на фок-мачту…

Тогда, почти год назад он и думать не мог, что история с линем на самом деле — смешная до колик. М.Р. тоже только сегодня узнал, что мытье нужника — веселое дело.

- Мармадьюк! — стонала миссис Маллоу, вытирая выступившие от хохота слезы. — Как тебе только не стыдно, бессовестный мальчик!

- Ну мама! — округлил шоколадные глаза Дюк, даже и не глядя в сторону дяди Фалвиуса. — Это же не просто нужник, это капитанский сортир! Совсем другое дело!

- Джейк, немедленно вылезай… те… вылезай из-под стола, паршивец ты этакий! — миссис Маллоу все-таки удалось взять себя в руки, перестать смеяться и начать наводить порядок. Которого, как не замедлил повторить ее кузен, в этом доме никогда не было и не ожидалось.

Вечером пришел с лекций мистер Маллоу. Кузен, увлеченно критиковавший газеты, стал допытываться, что мистер Маллоу предпринимает для улучшения финансового положения семьи. Мистер Маллоу сначала покашливал в кулак, затем вежливо ответил, что как раз недавно получил дополнительные часы лекций и…

- И сколько же вы получаете жалованья за эти ваши дополнительные часы? — перебил гость.

Мистер Маллоу допил чай.

- Надеюсь, вы извините меня, Фалвиус, — сказал он. — Срочный заказ от Оптического общества. Мне нужно работать.

И, отодвинув стул и поблагодарив жену, ретировался в свой кабинет. После этого выяснилось, что в этом городе слишком дорогое пиво, зелень, мясо и табак; что на вокзале орудуют карманники, куда только смотрит Городская Управа; а вместо полиции в штате до сих пор какая-то ерунда, куда только смотрит правительство. Что если сейчас же не отремонтировать дом семейства Маллоу, он через два года превратится в сущие руины; что вон те стенные часы — прекрасный образчик дурного вкуса середины прошлого века; что вон там не так стоит, а здесь не так висит, да и лежит вот тут тоже не очень-то.

К восьми часам вечера диспозиция была такая: Голос миссис Маллоу слышался из ванной: они с Мэри купали двойняшек; потом скрылись в детской. Мистер Мал-лоу так и не показывался из своего кабинета. А искатели приключений приняли ванну, переоделись во все чистое и засели в комнате молодого головореза.

- И вот так, — Джейк повел рукой вокруг себя, — всегда, когда он приезжает?

Дюк мученически шевелил бровями.

- Долго он тут пробудет? — поинтересовался компаньон.

- Говорит, с недельку, — Дюк упал на постель, закинув руки за голову и глядя в потолок. — Значит, дней через десять, если повезет, уедет.

- Но нельзя же это терпеть! — взорвался Джейк. — Надо что-то делать!

- Надо-то надо, — Дюк вздохнул. — Только вот что? Ты же сам слышал: половина всего в этом доме куплена на его деньги.

- Деньги, снова деньги, — Джейк, тоже лежа, уставился в потолок. — Когда-нибудь у нас будет достаточно денег, чтобы не думать о них совсем.

Компаньон не ответил.

- Но это, — продолжал Джейк, — потом. Сейчас надо придумать, как выкурить дядю. Желательно, так, чтобы он не испытал больше желания приехать «погостить недельку».

- Мы могли бы смыться во Фриско прямо завтра, — проговорил Дюк. — Но…

Искатели приключений сели, глядя друг на друга.

- Да погоди ты с Фриско, — сказал Д.Э.

За вечерним чаем дядя Фалвиус по обыкновению страшно хрустел сахаром. Вдруг, хрустнув особенно громко, что-то охнул, вскочил, схватился за щеку.

- Кузен? — обеспокоилась миссис Маллоу.

Из неразборчивого мычания можно было разобрать только то, что что-то случилось с его зубом. Сберегатель усов, звякнув, упал с края чашки на блюдце. Дядя Фалвиус стонал, шаря пальцами во рту.

- Тьфу, вот! — он продемонстрировал раскрытую ладонь сначала миссис Маллоу, затем ее мужу.

Там лежало что-то белое и что-то, пожалуй, желтое, вида неприятного.

- Полюбуйтесь! Зуб сломал! Откуда это в сахарнице, я вас спрашиваю?

- Это же кварц! — воскликнул физик.

И немедленно отвернулся от протянутой руки кузена Фалвиуса, делая вид, что совсем не обращает на нее внимания. Оглядел по очереди мальчишек. Сначала младших. Затем старших.

- Наверное, случайно попал в сахарницу, — откашлявшись, предположил Дюк. — У тебя на полках столько всякой ерунды!

- Да еще и в холле темно, — поддержал Джейк. — Наверное, выпал из какой-нибудь коробки.

- Или банки, — добавил Дюк.

- Мэри, — позвал мистер Маллоу, — будьте добры, выбросьте это.

Кварц вместе с обломком зуба завернули в салфетку и унесли.

- Я все время говорю, — дядя Фалвиус вытирал щеку салфеткой, — в этом доме нет никакого порядка! Нет и не было!

Компаньоны приготовились услышать приятные новости, но начавшийся было шторм стих, дядя Фалвиус опустился на свое место и продолжал чаепитие, не переставая брюзжать.

Прошел и час, и два, и вот уже наступил поздний вечер, а уезжать дядя, похоже, не собирался.

- Не получилось, — констатировали искатели приключений, сидя на крыше и закуривая совершенно законные теперь сигареты.

- Мелко плаваем, сэр, — грустно сказал М.Р.

Ночью Д.Э. Саммерс встал посетить уборную. В этом не было бы ровно ничего примечательного, если бы на обратном пути он не услышал на лестнице легкий шум. Д.Э. тихонько подошел к перилам, но, сколько ни вглядывался в темноту, ничего не увидел. Зато услышал.

- Дюк, Дюк! — он влетел в комнату и потряс компаньона за свесившуюся с кровати руку. — Да вставайте же, сэр, ржавый якорь вам в корму! Кажется, дядя Фалвиус смылся!

- Чего, куда? — взлохмаченный М.Р. недовольно морщился, хлопая сонными глазами.

- Откуда я знаю, куда! — возмутился Д.Э. — Вставай, тебе говорят!

Комната дяди Фалвиуса была пуста, все вещи на месте. Самого дяди нигде не было. Компаньоны обошли весь дом, заглянув на всякий случай даже в кладовую и прачечную. Остановились в холле возле парадной двери.

- Порядочные люди, — высказался Д.Э., глядя куда-то на полки, — по ночам не ходят.

- Может, он воздухом подышать вышел, — заметил М.Р., любуясь косым лунным квадратом на полу.

- Может, и воздухом, — мирно согласился компаньон.

- Эй, ты что! Ты куда! Ты вообще, что ли! — встрепенулся Дюк.

- А что — я? — Д.Э., уже вставший коленом на буфет, обернулся. — Это ты про что?

- Надо быть профессором… Миссис Маллоу соседи заедят! И тогда мне конец!

- За что же? — Джейк доставал знакомый ящик. — Мало ли ворья по ночам шастает. Дом надо защищать!

Он задел поднос, на котором Мэри сервировала обед, и тот полетел на пол.

- Ой, дурак! — Дюк запоздало подхватил поднос и успел поймать в воздухе солонку. — Сейчас весь дом поднимешь!

- Так ты держи же! — зашипел Джейк, отодвигая босой ногой мешающую сахарницу.

Он вынул что-то из ящика с несчастливыми творениями мистера Маллоу, сунул это что-то компаньону и легко спрыгнул на пол.

- Мне, может быть, показалось, что кто-то лезет в дом.

- Ой, меня убьют! — стонал шепотом Дюк. — Ой, что будет!

- А что будет? — возразил ему молодой головорез. — Убьют, заметь, не тебя, а нас. Нас убьют.

М.Р. мрачно осмотрел предмет, который держал в руках, и направился к парадной двери.

- Держи карман, — заметил он и присел на корточки, скрывшись в темноте. — Убьют-то меня. А ты опять будешь бедненький. Несчастное заблудшее дитя.

- В каком смысле «опять»? — не понял Джейк. — И сам ты бедненький!

- Я? — послышался голос компаньона. — Еще какой бедненький! С таким-то бандитом в компании!

Проделав ряд нехитрых манипуляций, он выпрямился, едва не съездив макушкой по зубам слишком близко подошедшего Джейка.

- Твоя печать семейного проклятия, сэр, шикарная штука.

- Чего? — Джейк так и ахнул.

- Вечно тебя всем жалко, — продолжал компаньон. — То Хэннену, то капитану, то вон даже служанке в кабаке. А миссис Маллоу — в первую очередь. Она про тебя знаешь, что говорит?

- Да не хочу я такое знать! — скривился Джейк.

- Что ты при живых родителях — сиротка, — безжалостно закончил Дюк. — Поэтому попадет мне. Я-то, как известно, трудный ребенок, все делаю назло, и вообще со мной тяжело.

- Нет уж, сэр, позвольте! — возмутился Д.Э. — Какая из меня сиротка, обалдел, что ли? Нечестивый проходимец, паршивая овца, да и только!

- Вот-вот, я и говорю, — кивнул трудный ребенок. — И влетит поэтому мне.

- Да за что?

- За издевательство, во-первых, над пожилым человеком, вдобавок, родственником, — принялся перечислять Дюк.

- Хороший какой родственник! — не удержался Джейк.

- А неважно, — Дюк махнул рукой, — родственник, и все.

Компаньоны поднимались по ступенькам. Лицо Д.Э. выразило все, что можно выразить как о родственниках вообще, и о дяде Фалвиусе в особенности, так и о правилах поведения, которые предписывают позволять таким вот дядям изгаляться над хорошими людьми.