Старуха 2 (СИ) - Номен Квинтус

— Что «но»?

— Прозвучит, конечно, смешно, но я даже не знаю, сколько она денег от буржуев получает и как. То есть то, что по контрактам, которые в Стокгольме подписываются, я знаю суммы до копеек, но у нее и какие-то, скажем, неформальные договора есть. Я, например, до сих пор не знаю, этот самолет ее ей на самом деле Марта просто подарила или она его купила и Мартой прикрылась. У нее только патентов в других странах десятка два, если не больше, и она за лицензии какие-то деньги получает — а мы об этих деньгах узнаем только когда она их в СССР переводит и на рубли меняет. Или когда груз какой-то внезапно появляется в наших портах с оборудованием, за которое нам платить уже не надо.

— Это неправильно.

— Сам знаю… хотя в отдельных случаях это и хорошо. Я же говорил уже сколько раз: у нее по поводу секретности просто какое-то помешательство…

— И что?

— А то, что когда нам надо что-то незаметно за границей сделать, причем, так скажем, незаметно потратить какие-то довольно немаленькие суммы, то она просто говорит, куда наш человек за этими деньгами там зайти должен. Очень удобно: отсюда денег везти не надо, источник денег с Советским Союзом вообще не связан, а иногда этот источник вообще всеми там, за границей, рассматривается как антисоветский, и на нас там никто в принципе подумать не сможет, если что-то не так пойдет.

— Это как?

— Пример нужно? Хорошо, вот тебе пример: в Париже есть небольшая организация, состоящая практически полностью из эмигрировавших в революцию дворян и белых офицеров. Они даже журнальчик какой-то антисоветский издают — но если наш человек придет в гости к одному из ее членов и скажет волшебное слово, то ему, ни о чем не спрашивая, просто выдадут деньги. Вообще ни о чем не спрашивая, и суммы в пределах полусотни тысяч золотых франков! А Старуха говорила, что можно и больше, но это, мол, надо заранее согласовывать… В Германии и того проще: человек просто заходит на почту, отправляет телеграмму и на следующий день получает деньги, поступившие на его имя телеграфным переводом, причем откуда бы ты думал? Из Испании! Или из Италии, что, по мне, еще более странно, потому что из Италии они высылаются от каких-то фашистских организаций.

— На почту?

— На почте проще: если деньги через банк переводить, то там требуется серьезное подтверждение личности получателя. А на почте… у немцев достаточно водительской лицензии.

— Надо с ней отдельно поговорить об этих деньгах… и о фашистских организациях… Я про ракеты эти, которые броню корабельную пробивают, спросить хотел.

— Я их сам сегодня впервые увидел. Да, Старуха просила тебе передать, что у немцев что-то похожее очень скоро появится.

— А кто там эти занимается, она знает?

— Она сказала, что такой снаряд какой-то русский инженер придумал больше шестидесяти лет назад и о нем много кому известно в мире. Но мне вот известно не было… а кому это станет известно уже через несколько дней…

— На кого-то персонально думаешь?

— Мое дело — сохранять государственные секреты. Пока ни на кого конкретно не думаю, но вот кто разболтать может… да ты и сам знаешь, кто у нас языком как помелом…

— Сможешь болтовню пресечь? Скажем, на неделю, дней на десять? Старуха нам дала очень серьезный довод… я думаю, если натравить Дыбенко…

— Одного Ворошилова не хватит?

— Есть мнение, что товарищ Ворошилов тут вообще не должен участвовать. Его роль будет заключаться в том, что он — потом — просто горестно разведет руками…

— Я понял, значит, на десять дней пресечь болтовню… Сделаю.

Когда Вера Андреевна в молодости моталась по Европе, она обзавелась довольно обширными знакомствами. И люди среди ее знакомых были очень разными — но вот отдельные персонажи из ее «коллекции» оказались очень интересными. Интересными в свете «новой жизни» и отдельных моментов Вериного существования в «новом старом» окружении. Сама Вера Андреевна была полностью согласна с тезисом товарища Дэна относительно кошек, поэтому для каждой «мыши» она выбирала «кошек» исключительно по способности мышь в нужный момент поймать.

Так, в Италии она «возобновила контакт» с очень интересной парочкой: и муж, и жена были ярыми поклонниками Бенито и довольно активными членами партии Муссолини — но эти ребята, кроме того, что были довольно жадными, отличались еще и довольно странной честностью по отношению к чужим деньгам. А еще они, как подозревала Вера, состояли в сицилийской мафии, так что просьба одной юной особы с явно тосканским происхождением относительно «неафишируемой помощи германским соратникам» они восприняли «с глубоким пониманием». Тем более с пониманием, что за такую «бескорыстную помощь» они лично получали минимум десять процентов от размера этой самой «помощи». Суммы там были не очень большими, в принципе Вера не очень и расстроилась бы при их потере — но эти ребята работали исключительно честно. И Вера лишь порадовалась тому, что их удалось в нужный момент вытащить в Швейцарию для заключения сделки.

В Париже ее «агентом» был человек поинтереснее: искренний враг советской власти в лице Ленина и Троцкого, бывший офицер тем не менее к России никаких плохих чувств не испытывал. И даже прилично помогал (по мелочам, конечно) Вериному мужу про части приобретения различной техники. Так что когда Вера ему сказала, что «нужна помощь в деле уничтожения троцкистов, окопавшихся в Европе», он лишь поинтересовался, нужно ли будет ему лично заниматься этой работой, ведь из-за возраста он может и оплошать: рука уже не так тверда…

А в Испании сейчас работал товарищ, который «в прошлой жизни» туда перебрался лишь в тридцать шестом. Бывший офицер армейской разведки, он считал Ленина «разрушителем империи», а вот Сталина, наоборот, «спасителем России» — и тогда очень сильно помогал республиканской армии (точнее, советским войскам в Испании) благодаря германскому своему паспорту. Вера его встретила в Швеции — она просто помнила, где этот товарищ отсиживался до тридцать шестого, и «немного помогла» ускорить переезд…

Но все же Лаврентий Павлович заблуждался относительно финансовых возможностей Старухи «за кордоном»: суммы в этой «сети» крутились небольшие, в пределах полумиллиона шведских крон, так что «на работу» их хватало, но не более того. А Вера изначально всю эту схему замутила исключительно для того, чтобы время от времени можно было приобрести что-то, что Советскому Союзу буржуи не продали бы ни при каких условиях. Но оказалось, что буржуи готовы продать почти что угодно, а вот в иных целях ее придумал использовать как раз Лаврентий Павлович.

В Москве Вера прежде всего пообщалась с «кабельщиками», и результат общения ее порадовал: ребята, как оказалось, практически закончили проект установки, которая будет нужный кабель делать по паре километров в час и дело было лишь за финансированием ее изготовления. Следующая встреча состоялась в университете, где она обстоятельно побеседовала с Сашей Новосёловой, которая практически закончила подготовку тридцати новых выпускников для работы на заводах по извлечению «нужных металлов» из руд, где этих металлов имелось по несколько граммов на тонну. Там Вера «прозрачно намекнула» подруге, что в определенном месте есть руда, где, скажем, того же скандия было больше сотни граммов на тонну — но там этот скандий вообще можно было рассматривать как сугубо побочный продукт переработки руды. А еще посоветовала отправить в те края геологическую экспедицию под руководством профессора Мирчинка, который, хотя и стал уже ректором новенького Геологического института, связи с университетом не потерял.

В целом же «отдых» у Веры получился довольно напряженным, но этот факт ее вообще не расстроил. И в Кремль она отравилась в самом радужном настроении. Хотя, по идее, первая встреча со Сталиным «наедине» могла бы ее и взволновать — однако она прекрасно знала, что пока еще товарищ Сталин не является «властителем Вселенной» и страной не руководит. И даже партией не руководит, а всего лишь старается двигать ее в нужном направлении. В правильном направлении…