Принцесса из рода Борджиа - Мишель Зевако

— Кажется, мы пропали!

Он продолжал атаковать Карла, а Бюсси-Леклерк, пьяный от бешенства, пытался нанести Пардальяну смертельный укол.

— Давайте! Давайте! Он отступает! — говорил Пардальян так, словно Бюсси-Леклерка не существовало. — Не убивайте его, черт возьми! У меня есть одна идея… Хорошо!.. Хорошо… А!

В этот момент Карл выбил у Менвиля шпагу. Тот, поскользнувшись, упал на колени. Герцог приставил клинок к горлу противника и спросил:

— Вы сдаетесь, сударь?

— Сдаюсь, — ответил Менвиль.

В этот момент Пикуик пришел в себя, вскочил на ноги и быстро связал Менвиля. Пардальян посмотрел на своего противника и спокойно сказал:

— Итак, милостивый государь, что вы желаете?

— Я желаю, — прохрипел Бюсси-Леклерк, — пригвоздить вас к стене!

Пардальян отразил очередной удар.

— Вы говорите — «пригвоздить»? В самом деле, вы тычете своей шпагой, как гвоздем. Сейчас я преподам вам урок… Смотрите внимательно…

— Ничтожество! — прошептал Бюсси-Леклерк.

И в ту же секунду шпага была выбита из его руки и упала в десяти шагах, у стены. Он бросился ее поднимать, но натолкнулся грудью на пистолет, который наставил на него Пикуик… Бюсси-Леклерк опустил голову и заплакал… Он плакал не оттого, что удача отвернулась от него; признанный мастер фехтования, потерпевший поражение первый раз в жизни, оплакивал свою репутацию.

— Продолжим ужин! — сказал Пардальян, убрав шпагу в ножны. — Господин Пикуик, как вы думаете, почему мой стакан пуст?

— Но что вы собираетесь делать с этой парочкой? — спросил Карл, взволнованный своей победой.

— Увидите, новый день уже начался… А пока дайте им вина, если они хотят пить.

Пикуик воспринял эти слова как приказ. Менвиль выпил стакан вина, который поднесли к его губам, и воскликнул:

— Благодарю, господин Пардальян. Когда-нибудь я тоже прикажу поднести вам хорошего вина перед казнью.

И Менвиль затянул боевую песнь Гизов. Бюсси-Леклерк, опечаленный своим поражением и потерявший надежду снова увидеть своего господина, отказался от вина и, посмотрев на шевалье глазами, полными слез, сказал:

— Торопитесь нас прикончить, сударь, ибо вскоре вы увидите под своими окнами тысячу вооруженных людей, преданных Лиге. Вы будете захвачены. И я вам обещаю, что помилования вы не дождетесь.

— Что ж, а я вас помилую! — ответил Пардальян.

— Я думаю, дорогой друг, что самое время нам отсюда убираться, — сказал Карл Ангулемский, приблизившись к окну. — Поглядите-ка!

Пардальян подошел посмотреть. В неверном свете занимавшейся зари он увидел, что у подножия холма выстраивались люди, вооруженные аркебузами. Со стороны ворот Сен-Оноре к холму приближались отряды горожан с криками:

— Смерть гугенотам! Да здравствует Гиз!

Ночью распространился слух, что господин де Гиз раскрыл заговор гугенотов, что презренные безбожники затворились на мельнице Сен-Рок и что герцог лично собирается захватить их там. Гиз, воодушевленный поддержкой, с довольным видом принимал добровольцев.

Вокруг холма собрались четыре или пять тысяч вооруженных горожан, объединенных в отряды, и огромное количество зевак, сбежавшихся поглазеть на предстоящее сражение.

— Дьявол! — воскликнул Пардальян. — Действительно, самое время уносить ноги. Но это легче сказать, чем сделать.

— К тому же, — тихо добавил Карл, — мы должны сегодня утром обязательно увидеть цыганку: вы обещали мне. Пора удирать отсюда.

Шевалье взглянул на герцога восхищенно и немного виновато.

— Бедный малыш! — прошептал он.

— Бежать поздно! — сказал Карл. — Мы слишком замешкались!

— И все-таки мы выберемся отсюда! — произнес Пардальян. — От этих криков можно оглохнуть… Эй, господин Пикуик, за работу! Взваливайте себе на спину господина Менвиля, а я возьму господина Бюсси-Леклерка. Он потом сможет хвастаться, что я был ему вместо лошади!

Гиз и его люди пребывали в недоумении — их смущала тишина, царившая на мельнице.

— Это неспроста. Они что-то замышляют, — сказал Гиз Мореверу. — Где же Менвиль? И куда запропастился Бюсси?

В Париже звонили колокола. К холму подходили все новые отряды горожан, рвавшихся в бой с безбожниками. Люди герцога ждали, когда неприятель откроет огонь.

Тем временем Пардальян и его товарищи, убедившись, что все пути к отступлению перекрыты, заняли оборону. Пикуик был в дурном расположении духа и давно уже сожалел, что не последовал примеру Кроасса. Карл шептал:

— Жизнь потеряла для меня смысл, ведь Виолетта наверняка забыла обо мне. Что ж, я умру здесь. Я прожил двадцать лет, а это немало…

— Умру, умру… — ворчал Пикуик, готовя к бою аркебузы и пистолеты. — Вы увидите, что это вовсе не так легко, как вам кажется. Я-то уже пробовал раз сто, да не вышло.

Как только взошло солнце, Гиз дал сигнал к атаке. Со всех сторон его люди двинулись к мельнице. Герцог решил сам принять участие в штурме, опасаясь, что после сражения он может недосчитаться нескольких мешков Сикста V. Вдруг нападавшие замерли — невероятное зрелище открылось их глазам.

Из дверей мельницы вышли три человека, ведя за собой четвертого. Втроем они начали привязывать его к одному из мельничных крыльев.

— Это Менвиль! — воскликнул обескураженный Гиз.

Тем временем осажденные вывели еще одного человека и привязали его к другому крылу.

— Бюсси-Леклерк! — выдохнул Моревер.

— Чтобы их разорвало, этих дьяволов! — прохрипел Гиз. — Огонь!

Сотня аркебуз выстрелила. Когда дым рассеялся, нападавшие увидели, как Пардальян, стоя на верхней ступеньке лестницы, приветственно помахал шляпой, а затем зашел внутрь мельницы и ударом ноги повалил лестницу на землю. В то же мгновение крылья мельницы начали вращаться!

— Помогите! — вопил Менвиль, описывая в воздухе огромный круг.

— На помощь! — вторил ему Бюсси-Леклерк.

Бедолаги то взмывали вверх, то проносились у самой земли.

— Вперед! Вперед! — кричал Гиз.

Раздался залп: это выстрелили десять аркебуз Пардальяна. Штурм начался… Спустя две минуты атакующие ворвались в дом мельника. К немалому своему изумлению они обнаружили, что там никого нет. Заметив лестницу, ведущую на мельницу, самые отважные ринулись туда.

Ни души!

Троица пряталась в помещении для сбора муки. Пикуик был вооружен двумя пистолетами, Пардальян и Карл — только шпагами. Они прекрасно слышали крики и топот своих преследователей.

Пардальян отодвинул две доски в стене и вместе со своими товарищами проскользнул в образовавшуюся щель. Они оказались в узком коридоре между наружной и внутренней стенками мельницы.

Сквозь тонкие доски беглецы могли слышать, как преследователи сбежали по лестнице. Кто-то крикнул: