Однажды суровой зимой (СИ) - Михалева Елена

Авершам вполне могла быть не просто нефилимом, а дочерью ангела.

Вендал изумленно молчал.

Чародейка рассеянно запустила пальцы в распущенные волосы. Чтобы занять вспотевшие от волнения руки, она принялась заплетать косу. О своих подозрениях касательно своего отца она еще никому никогда не говорила. Даже Малиссе. Но была убеждена, что корень ее проблем кроется именно в этом. Ей предстояло донести все до Вендала, если она действительно хотела, чтобы он понял ее. И не испугался. Желательно.

Она старалась говорить спокойно, но голос все равно надломился в конце:

— Думаю, его послали избавиться от меня, когда прознали о новом маленьком нефилиме. Но он знал, что я — его дитя. И защитил меня. Как мог.

Чародейка поджала губы, чтобы немного перевести дух.

— Эстлин…

Вендал изо всех сил искал нужные слова. Но она выручила его. Продолжила говорить, не моргая глядя на огонь:

— Конечно, мы никогда с ним это не обсуждали. И Рафаил никоим образом не демонстрировал ничего, что могло бы вызвать подозрения. Кроме того, что подарил мне свой посох, конечно. Но то можно было списать на героический порыв. На стремление поддержать нефилимов. Не дать им усомниться в себе. Обрести веру в свои силы. Ну и показать другим, как важно выступить на нашей стороне.

Она грустно улыбнулась.

— И в отличии от матери, отец хотя бы не выгнал меня в страхе. Один чародей сказал мне в детстве, что она дала мне имя, но знать меня не пожелала. Из-за моего происхождения. Скорее всего, он солгал, чтобы я отстала. В детстве я была довольно докучливым ребенком. И Эстлин меня тоже нарек отец.

Чародейка протянула руку, чтобы кончиками пальцев коснуться посоха. Ангельская реликвия отозвалась тотчас. Золотой блик пробежал по поверхности ласковым солнечным зайчиком.

Вендал чуть наклонил голову, наблюдая за ней. Девушка выглядела и печальной. Открывать сокровенные тайны — занятие непростое и зачастую неблагодарное. И что-то подсказывало юноше, что эти истории о трудном детстве — лишь верхушка потухшего вулкана, в глубинах которого все еще опасно клокочет лава.

Авершам вновь задумчиво погладила предмет и продолжила рассказ:

— Чародеи ордена говорили, что скорее всего моя мать состояла в очень близком родстве с демонами. Возможно, даже родилась дочерью инкуба. Потому что стигмы мои довольно яркие. Кровь демона сильна, значит, я, скорее всего, отпрыск во втором поколении. Инкубы красивы. Они соблазняют смертных дев ради развлечения. А потом на свет появляются очень красивые дети. Значит, матушка моя должна быть непередаваемо хороша. Настолько, что ангел польстился на нее. Это и объясняет мое появление на свет. Но это все были теории. Я жаждала спросить маму лично.

Эстлин встала и пошла к буфету, чтобы налить им воды. Но за время ее отсутствия в графине образовался лед, который еще не успел растаять. Поэтому девушка с удовольствием сделала то, что весьма сильно желала: обратилась к чарам и преобразила снедавшую ее тоску в живительный жар. Тепло полилось по пальцам, что сжимали холодный глиняный сосуд. Лед начал понемногу становиться водой, а неприятное чувство успокоилось.

— И ее нисколько не обрадовало, что дочь — легендарная героиня Срединного Мира? — тем временем спросил ее Вендал, который уже был тут как тут и услужливо доставал две чашки из стылого буфета.

Девушка покачала головой. Налила им попить и жестом предложила вернуться к камину, где было теплее.

Они вновь уселись рядом на расстеленные шкуры. Эстлин прислонилась плечом к плечу Вендала. Сделала несколько неторопливых глотков и продолжила свой рассказ:

— Я искала мать много лет. Искала очень красивую женщину со стигмами демона на ногах. Это был поиск иголки в стоге сена. Я ведь ничего не знала о ней. А кто добровольно будет показывать стигмы? Такие вещи усердно скрывают. Для поисков я использовала магию и все свои связи. И нашла, — она улыбнулась грустно и рассеянно. — Она жила в деревне, в окружении большого семейства. Счастливая мать семерых детей. Я пришла в их двор. Мне было семнадцать. Ватага ребятишек младше меня высыпала навстречу. Они галдели и скакали вокруг легендарной героини Срединного Мира, как ты говоришь. Из домика вышел их отец, высокий сердитый мужчина. А потом я увидела ее. Она шла следом, вытирая руки о передник. Красивая и холодная, как и подобает потомку демона. Но стоило ей увидеть меня, в глазах отобразился ужас. Она велела мужу и детям уйти в дом. А потом, когда мы остались наедине, сказала, чтоб я убралась прочь и забыла к ним дорогу. Ничего не объясняя. И не дав объясниться мне.

Эстлин допила воду и отставила пустую чашку в сторону. Понизила голос.

— Вендал. Я ждала этой встречи всю жизнь. Так много хотела спросить. Откуда в нас кровь демонов. Почему она оставила меня. Чего испугалась. Как вышло, что отец меня забрал. Была ли у них любовь или случайная связь. Я так мечтала ее обнять. Сказать, что не держу зла. Что мной она может гордиться. Но когда я увидела выражение ее лица… Я ушла. Отослала с посыльным так много золота, как только могла. Чтобы они не нуждались ни в чем. Но больше в ее жизни не появлялась.

— Мне так жаль, — он положил руку ей на плечо. Притянул ближе и крепко обнял. — Вероятно, она просто испугалась своей беременности от ангела и появления нефилима на свет. Боялась растить тебя. А потом боялась смотреть тебе в глаза.

— Посмотри на меня, Вендал, — она повернулась к нему, взяв его лицов в свои руки. — Посмотри внимательно. Что видишь ты за этим девичьим лицом?

— Я вижу…

— Ты видишь силу? — торопливо говорила чародейка. — Видишь ее корни? То, что посеяли и взрастили? Что сделало меня такой? Мозаика из отдельных поступков и решений совершенно чуждых друг другу существ. Людей. Ангелов. Демонов. Чародеев. И немудрено, что я внушаю страх, Вендал. Все, как написано в Ал`Ором. Нефилиму равных в трех мирах нет. Он может уничтожать и созидать. Может вмешиваться в само мироздание, опасно нарушать баланс. Я способна на чудовищные разрушительные вещи.

Последнюю фразу она произнесла шепотом. Обессиленно опустила руки.

— Я знаю, — кивнул Вендал. — Отец рассказывал о том, как ты спалила целое поле с демонами, которые начали вылезать прямо из земли. Как тебе вообще это удалось? Такой расход сил. Ты же ведь могла погибнуть. Это какая-то тайная магия нефилима?

— Знаешь, чему я прежде всего научилась в том ордене у чародеев? — вопросом на вопрос ответила Эстлин. — Никогда и ни при каких обстоятельствах не расходуй свои силы. Расходуй чужие.

— Ты…

Девушка поцеловала его прежде, чем он закончил фразу.

— Для любых чар я использую окружающие меня энергии. И гораздо реже — сильные эмоции. Свои и чужие, — она прищурилась. — Этому меня тоже научили чародеи. Колдун — это тот, кто умеет правильно использовать силы. А хороший колдун — это проводник, который превращает одну силу в другую. Я могу поглотить ветер, чтобы начать дождь. И могу заставить бегущую воду быстрой реки заморозить эту же реку. Но больше всего сил в живых существах, — Эстлин мягко погладила его по руке, обрисовывая пальцем контур вен на запястье. — Кровь несет по жилам мощь ни с чем не сравнимую.

Вендал поймал ее за руку.

— На том поле…

Эстлин неторопливо кивнула, неотрывно глядя в глубокие зеленые глаза. Искала в них ожидаемую панику. Но вместо паники видела заинтересованность.

— Их были тысячи под землей, — она вздохнула. — Норы, заполненные копошащимися телами и обглоданными трупами их жертв. Целая колония, которая хотела покормиться нами, — она прищурилась. — Я обратила их всех в пламень. Высвободила энергию каждого. До последнего. Меня тошнило от ужаса, пока я направляла чары. Но потом… Потом я не боялась больше ничего. Даже Владыка не смог напугать меня.

Она замолчала. Не мигая, глядела на огонь в очаге широко раскрытыми глазами.

Принц решил, что чародейка погрузилась в воспоминания. Но на самом деле Эстлин лишь собиралась с мыслями. Решала, как лучше продолжить.