Невидимка с Фэрриерс-лейн - Энн Перри

Клио взяла ответ на себя и сообщила, что она приятельница пианиста, который будет сегодня играть перед гостями, и что ее сопровождает кузина. Лакей немного поколебался, взглянул на своего ливрейного собрата, но затем снисходительно кивнул и позволил им войти.

Холл, выложенный черно-белыми, словно шахматная доска, мраморными плитами, был очень величествен. В нише, около подножия лестницы, стояла античная статуя. Лестница поднималась к широкой площадке с балюстрадой, ограждавшей галлерею, уже заполненную очень элегантно одетой публикой. Женщины были в платьях с блестящей вышивкой, многие с обнаженными плечами, блиставшими белизной в свете канделябров.

– Вы не сказали, что будет такой большой и официальный прием, – прошептала Шарлотта Клио. Она уже почувствовала себя не только провинциальной кузиной, но к тому же еще и очень бедной, прямо из сельской глуши. Надевая свой туалет, Шарлотта думала, что он очень красивый и идет ей, но теперь ощущала не только его позапрошлогоднюю давность – платье показалось Шарлотте невыразительным и постным. Темно-золотистый оттенок был слишком старомоден, и она, наверное, кажется в нем пятидесятилетней.

– По правде говоря, я не подозревала, что все будет так торжественно. Регги сказал, что придет десяток-другой друзей и знакомых. Наверное, с тех пор они увеличили число приглашенных и придали вечеру более официальный характер. Но из-за этого будет только легче словно случайно повстречаться с Кэтлин, не вызывая подозрений. Вот оно, настоящее приключение!

У Шарлотты было более точное представление о приключениях, и она понимала, что сегодняшняя афера очень легко может обернуться неприятностями, если потерять осторожность. Все же «кузина из провинции» последовала за Клио в огромную, гудящую голосами комнату, где было подготовлено шестьдесят или больше мест, расположенных столь художественно, что присутствовавшие получили возможность поддерживать интересную и возвышенную беседу в промежутках между исполняемыми пьесами.

Несколько минут Шарлотта и Клио прохаживались туда-сюда, не смешиваясь с толпой и делая вид, что они кого-то высматривают. Клио представила Шарлотту своему другу Регги, стоявшему в изящной позе около рояля и готовому играть, как только прозвенит звонок и хозяйка представит его гостям.

Они оживленно переговаривались – возможно, оттого, что нервничали, – и делились забавными воспоминаниями. Шарлотта громко рассмеялась, Клио зажала рот, чтобы приглушить хихиканье. Несколько дам оглянулись на них с суровым видом, и одна молодая аристократическая особа стала пристально разглядывать их поверх веера, который то складывала, то с треском раскрывала.

– Кто эти люди? – довольно пронзительным голосом спросила она своего соседа. – Не помню, что знакома с той, что в розовом. А вы?

– Конечно, нет, – фыркнув, ответил сосед. – Как это вы могли предположить, Милдред, что я могу быть с ней знаком, с женщиной, которая одевается подобным образом?

– О, вы имеете в виду ту, что в коричневом? Да, весьма странная фигура. И, честное слово, мне кажется, что Джейн Дигби-Джонс надевала что-то вроде этого года два назад.

Шарлотта просто кипела желанием ответить им как следует. Она взглянула на Клио и увидела, как та вспыхнула.

– А кто та дама, что так громко говорит? – спросила она, улыбаясь пианисту и тоже покрывая голосом расстояние между ними. – Вон та, с ожерельем из горного хрусталя? – Шарлотта прекрасно понимала, что это бриллиантовое ожерелье, и с большим удовлетворением услышала, как молодая особа негодующе ахнула.

– Миссис Каретряд [7], полагаю, – ответил пианист, стараясь не улыбнуться. – А может, мисс Колесонби?

– Нет, это мисс Повознер, – поправила его с улыбкой Клио.

– Да, что-то вроде этого, – подтвердил Регги, – что-то имеющее отношение к перевозкам. Но почему?

– Что почему? – растерялась Шарлотта.

– Почему вы спрашиваете? Хотели бы познакомиться с ее портнихой?

– Нет, – пискнула Шарлотта, – я вовсе не хочу этого, спасибо. И мы действительно сейчас должны…

– Точно. У нас есть дело, – подтвердила Клио.

И, взявшись под руки, две «кузины», ослепительно улыбаясь, продефилировали мимо мисс Повознер, не спеша пробираясь сквозь толпу. Но вот Клио остановилась возле молодой женщины со светлыми волосами, очень модно зачесанными наверх; ее лицо было необычным из-за сочетание высоких скул и карих глаз.

– Добрый вечер, Кэтлин, – сказала Клио, разыгрывая большое удивление. – Как приятно снова встретиться. Вы так прекрасно выглядите. Могу я представить вам мою дорогую подругу Шарлотту? Вообще-то она приходится мне кем-то вроде кузины и приехала на время погостить. Я решила, что для нее этот вечер – прекрасная возможность познакомиться с интересными людьми – с такими, как вы. Как давно мы не виделись! Как вы поживаете?

Выбора у Кэтлин О’Нил не было, и та приняла знакомство, столь безыскусно и искренне предлагаемое.

– Здравствуйте, – Кэтлин не могла назвать новую знакомую по фамилии, поскольку Клио, по-видимому, намеренно ее опустила, чтобы лишний раз не солгать. – Я очень рада с вами познакомиться. Надеюсь, вам понравится пребывание в Лондоне. Откуда вы прибыли?

– О, не очень издалека, – ответила Шарлотта с ощущением вины, быстро заглушая его. – Я уверена, что мне предстоит в высшей степени приятное и интересное времяпрепровождение. Вы так любезны… Полагаю, вы привыкли к таким вечерам, но для меня это большое событие.

– Правда?..

Кэтлин была избавлена от дальнейшей необходимости продолжать разговор с появлением мужчины, в котором Шарлотта сразу же распознала Девлина О’Нила. Он был очень темноволос, черты лица исполнены юмора и романтического воображения – сочетание, которое она встречала только у ирландцев. Его нельзя было назвать красивым в строгом смысле слова – в лице его было что-то неопределенное, неуловимое; возможно, какая-то слабинка. Но вел он себя уверенно и казался очень обаятельным. Мужчина тепло ответил на приветствие Клио и любезно – на представление Шарлотты.

– Как чудесно опять с вами встретиться, – он улыбнулся Клио. – Я не видел вас очень давно и все это время встречался с самыми неинтересными людьми. – С видом собственника он обнял жену за талию, стоя к ней очень близко. – Извини, дорогая.

С невинно-хитрым видом он оглянулся вокруг. Его намек был прозрачен: окружающие вели себя слишком чопорно для музыкального вечера.

Шарлотта принялась за дело. Нужно, по крайней мере, попытаться что-то узнать – ведь она здесь не для того, чтобы развлекаться и участвовать в бессмысленном созерцании присутствующих.

– Вы здесь из чувства долга или по душевной склонности, мистер О’Нил? – спросила она, мило улыбаясь.

Тот улыбнулся в ответ.

– Исключительно по обязанности, мэм. Сопровождаю тестя и его матушку. Она очень привержена любительским концертам – по крайней мере, ей нравится встречаться с завсегдатаями таких вечеров. И быть в курсе событий.

– Ну разумеется, – поспешно согласилась Шарлотта. – Нет ничего интереснее слухов, если вы знаете людей, о которых сплетничают, и можете повторить услышанное тем, кто способен вполне оценить все нюансы.

– Да, вы не чужды откровенности, – сказал Девлин, и в глазах его вспыхнуло любопытство. Он явно забавлялся ее искренностью.

Две молодые женщины прошли мимо, взглянув на О’Нила поверх вееров и заставляя юбки волноваться особенно шумно и грациозно.

– А вы так не считаете, миссис О’Нил? – повернулась Шарлотта к Кэтлин.

Та улыбнулась, но в улыбке ее читалась сдержанность человека, которого весьма ранят необдуманные замечания.

– Сознаюсь, подобные вечера меня интересуют лишь иногда. Мне кажется, что люди здесь часто болтают со злым умыслом.

И Шарлотта подумала, что, пожалуй, в хоре пустопорожней болтовни сейчас прозвучал голос истинного чувства. Ей это остро напомнило, что перед ней женщина, муж которой был убит, после того как изменил ей с другой. И то, что Кэтлин О’Нил могла после всего случившегося продолжать дружеские отношения с Клио Фарбер, столь близкой к людям, причинившим ей такое несчастье, не просто актрисой, но другом и коллегой по цеху Тамар Маколи, очень располагало в пользу вдовы Блейна. Шарлотта почувствовала восхищение ею и неприязнь к самой себе за то, что ищет возможность обвинить в содеянном ее второго мужа. Двуличие само по себе омерзительно, и на какой-то момент приключенческий и детективный азарт Шарлотты угас.

– Конечно, – согласилась она с внезапной серьезностью, – когда такие разговоры причиняют вред, это совсем другое дело. И, наверное, так бывает нередко. Многие очень плохо знают, о чем говорят, и лучше бы им не злословить. Я говорю только о безвредной чепухе, но, наверное, слишком легкомысленно трактую сей предмет. – Она приняла стакан лимонада из рук проходящего лакея, как и остальные.