Шанакарт 2. Корона Сумрака - Белая Лилия Альшер

Она судорожно пыталась вздохнуть и сучила в воздухе ногами, вцепившись пальцами в его каменную руку и пытаясь убрать с горла. Глаза её покраснели и слезились, лицо уродовала гримаса ужаса, боли и страдания. Эженталль же был непреклонен. Обнажив удлинившиеся острые клыки, демон рычал, и она знала, что, стоит ему сжать ладонь сильнее, её шея захрустит, как свежий снег морозным утром, и жизнь будет прервана до следующего воплощения.

- Эжен! - крикнул Дейриан, склонившийся над лежавшей над землёй Шеларой и державший её под голову. У него повод прервать Князя был посерьёзнее.

Тианшель раздражённо фыркнул, клацнул белоснежными клыками и отбросил демоницу от себя на землю, как негодный мусор.

- Живи пока, тварь!

Не обращая ни малейшего внимания на Наследника, бросавшего неодобрительные, сулящие королевскую немилость, взгляды, и на откашливавшуюся девушку, припавшую к земле у монарших ног, Князь быстро подошёл к Шеларе, Кайрине и Дейриану. Выглядела тэл’ла Альшерриана… умирающей.

Эженталль опустился на одно колено в пыль дороги и коснулся когтистой ладонью горячей щеки девушки. Ресницы слабо задрожали и вспорхнули над влажными синими глазами, затуманившимися горячкой и болью.

- Шелара?

Сухие, пышущие жаром, губы привычно искривились в усмешку, и она едва слышно прошелестела:

- Вы выглядите, как Смерть, Эженталль…

- Я демон Жизни, Шелара. И так выглядит сама Жизнь. Она страшна и сурова, - ответил с улыбкой Князь и поднял её на руки, как пушинку. Девушка согласно опустила веки. И не открыла. - Алый, убери трупы и поставь шатёр. Мы не можем сейчас ехать.

Дейриан дежурно кивнул и пошёл исполнять приказ. Вспышка света почему-то застала врасплох, арши едва успели закрыть глаза, наслаждаясь гневной нецензурной бранью Кайрины. Как только магический свет погас, Шейлирриан потребовал объяснений. Вернее, спросил, в своём ли уме Князь.

- При всём уважении, Ваше Высочество, - процедил Эженталль, глаза которого блистали явным неуважением, - это не Ваше королевское дело! Айша прекрасно знает, что сделала, как и я. И мы это ещё обсудим, - как раз в этот миг Алый поставил шатёр. - Как только будет возможно.

Эженталль, не теряя ни минуты утекающей жизни Шелары, внёс её в прохладный шатёр Дейриана и уложил на груду мягких жёлтых подушек. На лбу уже выступила испарина, она тяжело дышала. Демон бегло осмотрел девушку: стрела прошла навылет, липкая кровь сочилась, не переставая, пропитав куртку. Нужно снять лишнюю одежду и обработать рану. Но Шелара уже умирала, её отравляла чародейская сталь, жестокая смертельная отрава, убивающая всё живое. Эжен вздохнул и склонился над ней, припадая к губам и с дыханием отдавая часть своей Силы. Так быстрее и передача почти без потерь. Пусть ненадолго, но это задержит яд.

- Князь!

Шейлирриан вошёл в шатёр следом и встал у входа. Напряжение, сковавшее черты и заморозившее глаза арши, говорило о том, что он скорее раздражён и растерян, чем действительно зол. Полы шатра зашуршали снова, в них протиснулась встревоженная Кайрина и встала рядом с Принцем, наблюдая за действиями Князя, деловито и осторожно высвобождавшего Шелару из куртки. Через несколько мгновений быстро вошёл Алый, оттеснил обоих зрителей с дороги и опустил тяжёлую сумку, принадлежавшую Тианшелю, возле его ног. Тот кивнул, принимая к сведенью и безмолвно благодаря друга за помощь, но от дела не отвлёкся, только потянулся за кинжалом и стал разрезать блузку. Снимать её - долго и бессмысленно, всего лишь тряпка.

Дейриан глянул на открывшуюся взорам рану, припухшую, потемневшую, оплетённую сеточкой выступивших сосудов и вен, и сухо промолвил:

- Если я буду нужен тебе, зови. Пойду гляну, как тот сельский защитничек. Его, вроде, тоже эльфы подстрелили, когда голосил.

- Угу, - отозвался Эженталль, начиная методично промывать рану и понимая, сколь бесполезно это занятие - лучше бы прижечь кинжалом изнутри. Но вряд ли девушка выдержит эту процедуру: болевой порог намного ниже, чем у арши, да и регенерация чересчур медленная. Даже с его помощью. Подумав, демон добавил ещё обезболивающей магии.

- Как она? - очень тихо спросила Кайрина, о которой все забыли.

- Пока дышит, - сдержанно ответил Князь, пальцами водя вокруг раны и пытаясь теперь Силой Жизни запечатать повреждённый участок плоти, чтобы яд не распространялся. Стоит ему достичь сердца и поразить его…

Шейлирриан тяжело вздохнул и прошёл дальше в шатёр, остановился по другую руку девушки и сел на подушки. Медленно, но верно его начинало грызть чувство вины. Да, Шелара была наёмницей, а их жизнь недорого ценится, но он уже как-то привык к её обществу, она была очаровательно жизнерадостна и смешлива, да и услуги её были специфичны и неоценимы для него и короны, это стоило признать. И он ведь обещал, что её жизни ничто не угрожает…

Арши задумчиво смотрел, как светлеет её кожа под пальцами Эженталля, как уходят вглубь вены, и как возвращаются вновь чёрными узорами яда, когда демон передвигает ладонь. Она лишь человек, она обречена, что бы ни делал Князь.

- Я могу чем-то помочь? - отстранённо спросил Наследник, сам удивлённый, что задал этот вопрос.

Эжен изумлённо поднял голову и посмотрел в лицо своего Принца. Но нашёл там только прохладное сострадание. С таким обычно подданные Светлого Келя говорят что-то постное, вроде ‘Нам очень жаль’.

- Скажите мне, Ваше Высочество, Вы действительно не связаны с ней церемонией ша-ирлеш?

- Не связан, - спокойно и грустно покачал он головой.

- Тогда Вы ничем не можете помочь, - арши вновь вернулся к наблюдению за раной. - При других обстоятельствах мы могли бы попробовать действовать через вашу связь или соединить Силы, но, к сожалению, сейчас всё зависит только от меня.

Наследник вздохнул, принимая эти двусмысленные слова, вновь намекающие, что он не Шанакарт Астель, и нетвёрдо положил ладонь на влажный лоб Шелары, пребывающей в беспамятстве. Горячка.

- Мне очень жаль, что так получилось. Видят Боги, я хотел бы сдержать слово. Или хотя бы помочь, но я бессилен перед обстоятельствами, - Шейлирриан взмахнул рукой и вытащил из воздуха чёрный бархатный мешочек, туго перевязанный тесёмкой, и положил рядом с её головой на солнечную жёлтую подушку. - Здесь вторая