Кровь в круге (СИ) - Марс Остин

— Ага. Продолжай.

— Док… просто хороший человек. Желает мне добра, помогает, лечит, он мне нравится. И разбирается в своей работе…

— Ты ему доверяешь.

— Да.

— То есть, ты сама к нему притягиваешься, это твое решение. Черт! — она ударила ладонью по столу и с силой потерла лицо, глухо простонав в ладони: — Нафига я тогда все это всю ночь читала…

Вера сочувственно шмыгнула носом и мысленно погладила Кайрис по плечу:

— Отдохни. После отдыха старая информация приобретает новые смыслы. Читать всю ночь и правда лишнее.

— Ага, а если кто-то опередит? Шен не заплатит двоим, это все будет зря.

Булат усмехнулся, посмотрел куда-то поверх Вериной головы, она обернулась и увидела идущего к ним министра Шена, какого-то очень медленного и бледного, за ним шли специальные мальчики, в том числе, Эрик и тот маг, который был в его второй группе. Министр окинул взглядом стол, с улыбочкой похлопал Кайрис по плечу:

— Иди работай, денежки хотят к тебе в карман, не заставляй их ждать.

Она ругнулась и встала, побрела к себе, министр сел на ее место, Булат придвинул ему тарелку, рядом с Верой уселся Эрик, она отодвинулась, Эрик подсел ближе, на освободившееся место сел маг. Вера сделала вид, что страшно увлечена едой, Эрик толкнул ее плечом и шепотом спросил:

— Как ручки, анаконда?

Вера крепко зажмурилась от смеси удовольствия и смущения, тихо буркнула с улыбкой:

— А тренер говорил "удав карманный".

Эрик рассмеялся, Вера таяла от его голоса, внутри был алкогольный расслабленный кайф, на него хотелось лечь, без эротики, просто для большей площади контакта.

«Амулет снял, какая прелесть.»

Кайрис злобно крикнула через весь зал:

— Тебе все-таки плохо от этих амулетов?

Вера старалась ни о чем не думать, но молниеносная нарезка из ощущений все равно вспыхнула в голове. Кайрис выругалась, отталкивая тетради, встала и стремительно вышла, хлопнув дверью. Тут же открыла и угрожающе ткнула пальцем в министра, заявляя:

— Ты думаешь, что все обойдется, и все ерунда, но нихрена не обойдется, и когда она скопытится от твоих экспериментов, ты вскроешься, сволочь. Ты можешь врать себе, что этого не будет, но мне врать ты не можешь, это будет, и я на это с удовольствием полюбуюсь. Тварь.

Она захлопнула дверь, повисла тишина, министр цинично сказал:

— Ставлю сотню, что она вернется в течение минуты, сядет обратно и будет работать.

Вера смотрела в тарелку, все переглядывались, Булат вздохнул:

— Пять на то, что не вернется.

Министр посмотрел на часы, повернул круг указателем на секундную стрелку, продолжил есть. Эрик сказал:

— Десять. Она уже давно психует, это последняя капля.

Сидящий рядом маг кивнул:

— Пять.

Кто-то еще добавил:

— И я пять.

Министр спокойно ел, поглядывая на часы, Вера тоже следила за стрелкой.

— Поднимаю до десяти, — усмехнулся Булат.

— И я, — сказал маг.

Министр посмотрел на часы и поднял палец:

— Тридцать секунд, еще десять — и ставки больше не принимаются. Решайтесь, господа.

— Поднимаю до двадцати, — усмехнулся Эрик.

— Рискуешь, — улыбнулся ему министр. Открылась дверь и вошла Кайрис, прошла к своему столу, нервным жестом поставила вокруг себя серую полупрозрачную стену, взяла карандаш и уткнулась в записи.

Министр обвел самодовольным взглядом расстроенных игроков, показал жест "гоните ваши денежки", они стали мрачно доставать из карманов монеты. Министр с высокомерной укоризной посмотрел на Эрика, качнул головой и вздохнул:

— Профукал все боевые премиальные, за сегодня и за вчера, всего лишь потому, что плохо знаешь женщин. Это же не новость, зачем было столько ставить на то, в чем не силен? Надеялся на удачу? Так у меня ее все равно больше.

Эрик молча отсчитывал деньги, поставил стопку на стол, улыбнулся Вере:

— Поздравляю с первой официальной победой. Красивый был бой.

Вера улыбнулась и опустила глаза, Булат фыркнул:

— Правда красивый?

— О, это было нечто! — кивнул Эрик, с грубоватой нежностью толкая Веру плечом, посмотрел на Булата: — Зря ты не пришел, такое зрелище бывает раз в жизни. Наблюдать, как госпожа святая госпожа держит принцессу за волосы и колотит лицом о площадь — это реально круто.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вера, — ахнул Булат, — че, серьезно?

— А как я еще из нее кровь достану? — скромненько пожала плечами Вера, — единственный способ, в котором уверенна — это пробить кожу осколком кости изнутри, но она на столько не нагрешила.

Все рассмеялись, Эрик изобразил мистическое благоговение:

— О, великая божественная госпожа, карающая и милующая! — Все заржали еще громче, Вера смутилась еще сильнее, Эрик придвинулся ближе: — Ты ее с таким невозмутимым лицом душила, это капец, как будто тебе скучно!

— А что там интересного?

— Я думал, вы будете друг друга в клочья рвать, с визгом и проклятиями.

Вера коротко посмотрела на него, качнула головой и чуть улыбнулась:

— Да ну, шутишь. Боец должен быть спокоен. Мой тренер говорил, что человек, который злится, неточен, импульсивен и глуп, его легко поймать на ошибке. Злость нужна на тренировке, в бою она мешает.

Все рассмеялись, министр улыбнулся, Вера не понимала, в чем дело, вопросительно посмотрела на Эрика, он скорчил рожицу:

— Наш тренер тоже так говорит. — Вера глянула на министра, Эрик кивнул, она улыбнулась:

— У нас это на стене было написано.

— Что именно?

— Всякие цитаты из древних книг по боевым искусствам. Хотя у нас было спортивное единоборство, но принципы многие схожи. А когда это написано на стенах, которые видишь каждый день, то помнишь каждую букву и каждую царапину на букве, это въедается в мозг.

— А ну, процитируй что-нибудь, — хитро улыбнулся Эрик, Вера изобразила пафосное одухотворенное лицо, и стала читать:

— "Есть достоинство в спокойствии. И есть достоинство в глубоком постижении и ясном понимании. Все достоинства проявляются на поверхности, но их залог есть простота мысли и сила духа". В слове "духа" буква "д" была замазана, там моего друга головой ударили… Ну, я ударила, да, мой косяк. Я не нарочно, — она подняла руки сдающимся жестом, все посмеялись, — всякое случается. А без первой буквы получается "сила уха", это было нашим приколом в группе, мы вечно друг другу на днюхи желали "силы уха", в тосты это вставляли. Потом… Так, это главная стена, пойдем по порядку, с левой. Дальше: "Степень болевого и травмирующего воздействия на противника определяется степенью его собственной агрессивности".

— Какое милое правило, — рассмеялся Эрик, Вера качнула головой:

— Это не правило, это главный принцип, почти физический закон, непреложный. Боевое искусство называлось "дзюдо", переводится как "мягкий путь", суть философии в несопротивлении, то есть, для броска используется сила противника, тренер говорил: "Противник хочет упасть, помоги ему". Он делает движение — ты его продолжаешь, немного корректируешь, где-то ставишь преграду, но основной вектор остается его собственным.

— А кулаком? — усмехнулся Эрик, все заржали, Вера улыбнулась и качнула головой:

— Нельзя, такие правила. Это спорт, там работаешь не с врагом, а с напарником, цель не убить его, а просто уложить на спину или заставить сдаться, при этом максимально поберечь и обойтись без травм.

— Ну ты обошлась, да, — медленно кивнул Эрик, вокруг рассмеялись, Вера улыбнулась, качнула головой:

— Я все делала не по правилам. Особенно первый бросок, его вообще в дзюдо нет, это нам тренер не в рамках спорта показывал, а в качестве бонуса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Какой первый? — нахмурился Эрик, Вера стала показывать:

— Вот так, когда я ее за ладонь поймала, этого нельзя делать, это травмоопасно.

— Где? — Эрик протянул ей руку, — покажи.

— Ну вот так, здесь, — она взяла, стараясь не видеть многозначительные улыбочки вокруг, быстро показала и сразу убрала руки, — по правилам, кисти вообще трогать нельзя, только рукава, максимум запястье.