Рандеву с водяным - Дарья Калинина

Мариша кивнула.

— Это бред! — вспыхнула я. — Семен к тому времени сменил фамилию, имя, адрес. И к тому же за двадцать лет он должен был до неузнаваемости измениться. Его преследователь просто не узнал бы его.

— Если бы они случайно встретились на улице, возможно, и не узнал бы, — согласилась Мариша. — А если он все эти двадцать лет старательно разыскивал след убийцы своего сына? Разыскивал и разыскал наконец. Тогда что? Разумеется, узнал своего врага даже постаревшим и обрюзгшим. В общем, ты как хочешь, а я остаюсь тут. Переночую в гостинице. И ты тоже можешь остаться. В крайнем случае можешь позвонить своим в Италию и что-нибудь им соврать. А насчет Жихарева, так он как-нибудь перетопчется.

— Понимаешь, Делон, он сегодня вечером обещал заехать… — пробормотала я.

— Ах вот оно в чем дело! — разозлилась Мариша. — Так бы сразу и говорила, что мужик тебе свидание назначил!

— А я так и говорю! — тоже разозлилась я. — Зачем ты меня потащила с собой в этот Псков?

— Конечно же, исключительно ради того, чтобы не дать тебе встретиться с этим скользким типом Делоном! — яростно прошипела Мариша. — Да я вообще не знала, что он назначил тебе на сегодня свидание.

Но наше затруднение неожиданно помогла разрешить Татьяна.

— Послушайте, я завтра возьму дело из архива и пошлю его вам по факсу с работы мужа. У вас есть какой-нибудь знакомый, у которого был бы факс, чтобы принять мое письмо?

— Конечно, есть! — закричала я. — У Юлькиного отца на работе куча факсов. Я и номер помню.

Таким образом все уладилось самым лучшим образом. Мы довезли Татьяну до дома, зашли попрощаться к Елизавете Михайловне. А потом я помчалась в машину, а Мариша осталась еще о чем-то переговорить с Татьяной. Переговоры заняли примерно около двадцати минут. Я терзалась от желания прикончить Маришу, будучи совершенно уверенной, что она нарочно затягивает наш отъезд исключительно с целью добиться того, чтобы я опоздала на свидание с Делоном.

— Скоро ты там?! — закричала я, высунувшись из окна машины.

Мариша подошла довольно быстро. Не обращая внимания на мое ворчание, она завела машину, и мы наконец поехали домой. Всю дорогу Мариша была необычно задумчива и даже мрачна. Должно быть, благодаря этому ехали мы с разумной скоростью, и нас ни разу не остановили работники ГИБДД.

Первым, кто нам позвонил, стоило нам с Маришей оказаться дома, был Жихарев.

— Где вы все время шляетесь? — сердито спросил он у нас.

— А в чем дело? — спросила я. — Ты нас в чем-то подозреваешь?

— Подозреваю, — сказал Жихарев. — Подозреваю в том, что вы ведете самостоятельное расследование. Что-то слишком часто я о вас слышу от своих подчиненных, а?

Я промолчала.

— Это всего лишь обычный интерес человека, которому за несколько дней угораздило найти целых два свеженьких трупа, — сказала я.

— Ага, — вспомнил Жихарев. — Кстати, о втором трупе! Верней, о вашем алиби.

— А что с ним? — прошептала я.

— А то, что у вас его нет! — радостно объявил Жихарев. — Еще хорошо, что отпечатки на ноже, которым был убит Михаил, не совпадают с вашими.

— С нашими отпечатками? — ошеломленно переспросила я. — А откуда наши отпечатки оказались у вас в милиции?

— Так вы же ко мне приходили? — удивился Жихарев. — Воду пили? А вода в чем была?

— В стаканах, — машинально ответила я, вспомнив, как настойчиво Жихарев предлагал нам выпить натурального «Боржоми» из высоких, ослепительно чистых бокалов.

— О господи! — простонала я.

Надо же было попасться в такую детскую ловушку. Да над нами с Маришей теперь могут потешаться все наши подруги и весь преступный мир. Преступный мир вряд ли, потому что едва ли узнает. А вот от подруг ничего не скроешь. Они мигом сложат два и два и получат верный ответ. Остается только вообще никому не рассказывать про эту историю.

— И что это еще за интерес к ножу, которым был убит Михаил? — продолжал допытываться у меня Жихарев. — И главное, что вы делали сегодня в Пскове?

Теперь я окончательно онемела.

— Ты за нами следишь? — обретя способность говорить, прошипела я, прочно переходя с Жихаревым на «ты». — Это противозаконно!

— Ты не ответила на мой вопрос, — невозмутимо сказал Жихарев. — Впрочем, я и сам догадываюсь. Зачем вы сначала помчались к семье Боровиковых, а затем в архив суда. Так вот, я звоню, чтобы предупредить, не ждите. Никто вам результаты дела по факсу не перешлет. Они будут выданы нашему сотруднику, и он доставит их прямиком ко мне. А вы, девочки, отдыхайте. Честное слово, вы за последние дни столько всего наворотили, что лучше бы вам немножко сбавить обороты. Мне и без двух дур есть чем заняться.

Окончание разговора было настолько хамским, что я не выдержала и бросила трубку.

— Ты чего трубки бросаешь, — возникла у меня над ухом Мариша. — Кто звонил? Надеюсь, Делон?

— Нет, — покачала я головой. — Жихарев.

И я пересказала ей содержание нашего разговора.

— Вот дурак! — захихикала Мариша. — Думает, что всех обманул. И самый умный. Ну и пусть радуется!

— Не пойму, как он узнал, что мы были в Пскове? — задумалась я. — И как он узнал, что мы были в архиве суда и пытались добыть дело Боровикова Семена?

— Должно быть, Жихарев позвонил в суд, чтобы договориться насчет того, чтобы ему завтра выдали это дело. И там ему рассказали про двух особ, которые тоже интересовались им.

Маришино объяснение прозвучало правдоподобно.

— Как он сказал про нас, две дуры? — злилась Мариша. — Ну, я ему еще покажу, какие мы дуры! Хочет получить дело Семена Боровикова? Ну и плевать! Пусть получает!

— Как, разве ты не расстроена из-за того, что дело из архива не попадет к нам? — спросила я.

— Плевать я на него хотела, — повторила Мариша. — Завтра с утра мы с тобой едем в Новгород?

— Куда? — вытаращила я на нее глаза. — Зачем?

— Затем, чтобы наведаться еще в один судебный архив, — сказала Мариша. — И получить на руки дело об убийстве сестры Елизаветы Михайловны.

— Зачем оно тебе? — спросила я.

— Затем, что нам с тобой нужна не только фамилия того типа, который преследовал Семена, но и его фотография. Фотография даже, пожалуй, важней. Имя и фамилию, как мы видим на примере Семена, сменить довольно просто. А вот изменить до неузнаваемости собственную внешность, не прибегая к услугам хирургов, будет потрудней.

— В общем, да, — согласилась я. — И что дальше?

— Дальше вот что, — продолжила развивать свою мысль Мариша. — В судебном деле, которое хранится в архиве в Пскове, фотографии преследовавшего Семена человека, скорей всего, нет. Ведь там этот человек если и фигурирует, то только в качестве потерпевшей стороны. Нет, нам нужно дело, в котором он бы фигурировал в качестве обвиняемого. Вот там его фотография должна быть, или я ничего не понимаю в судебной практике.

Я немного подумала и возразила:

— Мне как-то раз довелось побывать в суде. И там папки с этими самыми уголовными делами валялись в полном беспорядке на столе у секретаря и у судьи. Смотри — не хочу. Так вот, пока они их листали, я что-то там фотографий обвиняемых не заметила. Да и зачем судье любоваться на фотографию подсудимого? Что он, артист какой? Или эстрадная знаменитость?

— Ты просто не заметила, — возразила мне Мариша.

— Да, могла и не заметить, — согласилась я. — Помню, были в деле фотографии с места преступления, тела жертв, были фотографии орудий убийства. Это все было, и очень зрелищно представлено. Не спорю. А фотографии самого преступника я из-за обилия впечатлений могла просто не заметить.

— Да, скорей всего, ты просто не обратила на фотографию самого преступника никакого внимания, — предположила Мариша. — Может быть, она была совсем маленькая. Наклеена где-нибудь в углу. Вот ты и не заметила.

Я молча пожала плечами.

— В разных судах, конечно, могут быть свои порядки, — сказала я.

— Вот и чудно, — вздохнула с облегчением Мариша. — Значит, ты согласна, что завтра нам необходимо съездить в Новгород.

— Хорошо, — пробормотала я. — Завтра поедем. А кстати, ты знаешь фамилию сестры Елизаветы Михайловны?

— Угу, — пробормотала Мариша. — Не бойся. Твоя подруга все предусмотрела. Колокольчикова ее фамилия.

— Похоже, ты уже знаешь все, кроме фамилии того несчастного, который преследовал Семена, — сказала я. — Но у меня в голове не укладывается, как ты собираешься искать в архиве Новгорода это давно положенное на полку дело, если даже не знаешь фамилии главного обвиняемого.

— Говорила же я тебе, что нужно остаться в Пскове! — набросилась на меня Мариша. — Вместе с Татьяной мы бы как-нибудь нашли способ заглянуть в дело Семена, несмотря на то, что Жихарев тоже послал в архив своих людей.

Я молчала. Возразить было нечего. И я сгорала от стыда, что предпочла свидание с Делоном нашему общему с Маришей делу. Да еще явится ли этот Делон? Да и, если разобраться, зачем он мне вообще нужен? Но неожиданно раздался телефонный звонок и оторвал меня от мрачных мыслей.