Клан Серебряного Топора 2 - Артем Юрьевич Матюшенко

в немилость к Князю… хотя нет, — мотнула она головой, отчего ее белокурые волосы собранные в хвост описали дугу, — не правильно сказала, те, кто у Князя в немилости живут недолго и крайне мучительно. Скорее, после того, как я повинилась и рассказала ему о твоих планах, то он просто стал держать меня на расстоянии. Да и задачи ставил сложные, оттого жизнями поиздержалась, эта — последняя, пришлось рисковать с сынком банкира. Зато получу от Князя шарик «последнего шанса», восстановлю свои жизни. Да и еще ништяков небольшую кучку. Он обещал, а каким бы параноиком и садюгой наш кланлид не был, но свое слово держит.

— Значит, это ты меня продала?

— Ой, только не начинай, Призрак! Ты сам себе враг, Буратино! Весь твой план сразу на ладан дышал, да и Князь не такой простак, чтобы его, как пешку простую, с шахматной доски щелчком убрать. У него паранойя врожденная, он же всех проверяет и перепроверяет.

— Ладно, замяли. — Покривился Дмитрий. — Слушай, Кицунэ, а ты какого уровня?

— Зачем тебе? — Насторожилась девушка.

— Да брось, мне-то можешь сказать, куда я денусь с подводной лодки? — Криво усмехнулся Димка и посмотрел на свою пленительницу. — Да и вообще инфой поделись, вдруг Князь и меня простит?

Алиса рассмеялась, — Князь, тебя? Да он тебя, родной, долго убивать будет. Но не простит, это точно. Он тебя личным врагом тогда объявил, а кто врага за спиной оставляет? И не надейся!

— Ну, убьет он меня разок и что с того? Возрождение-то по месту привязки пройдет, у меня-то жизнь не последняя.

— Да ты, Призрак, и впрямь все позабыл. — Покачала она головой. — Если человека в каком-то месте, более двух недель держать, то привязка слетает и возродится такой узник в той же камере, где его по новой пытать можно. А уж Князь на тебе душу отведет, да и я, может, участие приму. — Ее глаза стали вдруг холодными, словно льдинки, и она, сделав пару быстрых шагов. нанесла Димке резкий удар, отчего его голова мотнулась, и скулу зажгло огнем.

«Хм, а ведь меньше трех часов прошло, потому „каменная кожа“ не включилась. Хотя интересно, сработает она при рукопашном поединке, по идее должна только на применение оружия. А вот про возрождение человека в тюрьме, информация ценная, выходит, если бы Степу Злого подольше в подвале продержали, он у нас и возродился? Надо побольше инфы из этой сучки попытаться вытянуть. Хотя и затягивать не стоит, она говорила, что скоро за ней кто-то приедет.»

— Уф, даже полегчало! Ты не поверишь, Призрак, как давно я хотела это сделать. Ну честно говоря, ты мудачина, это сам давно заслужил, так что без обид.

— Да какие обиды между нами, Кицунэ? Парня только жалко, — мотнул он головой в сторону связанного Стиляги, — может, все же отпустишь его?

— Хватит мне на жалость давить! Сказала же- нет! Не бойся, Призрак, его смерть будет быстрой, он ничего не успеет почувствовать, в отличие от тебя, — растянула она губы в ехидной улыбке. Что ты там еще спрашивал, про уровень мой? Девятнадцатый. Еще чуть скакну и буду сама чужие уровни видеть.

— Значит их видит тот, у кого двадцатый?

— Ага! — Кивнула девица. — Вот у Князя двадцать пятый или даже двадцать шестой уже, так он и характеристики твои видит и принадлежность к клану или сообществу, а с двадцатки только уровень. Говорят, если выше тридцать пятого, то все навыки и способности сразу при взгляде раскрываются. Хотя может врут, — пожала девушка плечами, — я таких прокаченных игроков тут еще не встречала.

«Ну, что ж это полезная инфа и тут шерсти клок с паршивой ов… вернее лисы. Чтобы еще у нее выспросить ценного?» Его размышления отвлек треск портативной радиостанции.

«— Девятихвостая, слышишь нас? Это Гравер, что там у тебя?

— Гога, все норм, вас жду.

— Посылка упакована? — Хрипела рация.

— Да и еще сюрприз будет, сам увидишь. Когда вас ждать? У меня ампулы с пылью кончаются, сосунок может в себя скоро прийти, кто знает, какие у него способности, поторопитесь!

— Не сцы, лисица, едем уже. Патрулей воякинских много, приходится задворками двигать. Минут через двадцать точно будем. Отбой!»

— Ну вот, Димасик, Гравер уже едет, уж он тоже рад будет тебя увидеть, даже не сомневайся. Он кстати, уже двадцать второго уровня боец, тебя сегодняшнего голыми руками порвет. Я больше чем уверена, что ночка тебе сегодня бессонная предстоит, есть вам о чем пообщаться и с ним и с Князем! Что, булки уже жим-жим, родной?

«Вот же сука стервозная! А в доме, кроме нее, вроде никого больше, только „сосунок“ Эдик, как она его обозвала, наверное, где-то здесь. И скорее всего, тоже связанный и „ангельской пылью“ обколотый лежит.»

— Алиса, в туалет отведи! — Потребовал Дмитрий.

— Еще чего! Потерпишь. — Отмахнулась девушка и тут же засмеялась. — Уже описался, боишься?

— Сколько терпеть? — Проигнорировав ее насмешки спросил парень. — Они полчаса ехать будут, а потом еще полчаса как минимум до Затона? Я или тут обоссусь или в машине вашей. Ну будь человеком, девятихвостая?

— Ладно, отведу! — Зло рыкнула Алиса. — Но дернешься, сразу стреляю! И учти, убивать я тебя не буду, не надейся, колено тебе прострелю, даже оба. А как я стреляю, ты знаешь, родной! И ширинку сам будешь расстегивать, меня даже не проси.

— Да справлюсь как нибудь. — Вытянул он перед собой руки, скрученные в запястьях толстым слоем широкого скотча, который даже с увеличенной силой было не разорвать. — Только до толчка отведи, а там я сам все сделаю.

Девушка, вытянув руку, разрезала путы скотча на его ногах и мотнула стволом револьвера, приглашая следовать впереди.

Сделав свое дело, Дмитрий, немного повозился с пуговками на штанах, вздохнув, спросил: — Слушай, Кицунэ, а если я тебе красный шарик «последнего шанса» достану, отпустишь нас? Зачем тебе мы, жизни свои восстановишь, еще и несколько фиолетов от меня получишь. Не обманываю, честно, считай просто сделку предлагаю. Ты нас отпускаешь и Князю про меня не говоришь, а я в твои дела и в вашу войну не лезу. Ну как по рукам?

— Кончай агитацию, Призрак! — Рассмеялась Алиса. — Не обессудь, но торг здесь не уместен. Просто смирись, что проиграл и вы оба уже мертвы.

— Ну как скажешь! — Димка пожал плечами и резко развернулся к стоявшей позади девушке. Ее глаза, еще секунду назад насмешливо прищуренные, вдруг удивленно расширились и опущенная рука с хромированным револьвером дернулась вверх. Раздался выстрел, грохотом отразившийся от отделанных плиткой стен ванной комнаты. Револьвер выпал из ее руки на кафельный пол