Вселенская пьеса. Дилогия (СИ) - Евгения Федорова

— Слушай внимательно, — постучав в нерешительности по бедру ладонью, сказал он. — Тебя нам продали. Теперь ты — собственность «Эри и Ко», лучшего торгового содружества на Парлаке 15. Будешь возникать — мы быстро умеем уговаривать, хотя не в твоем положении и… состоянии здоровья нам перечить.

— Парлак 15? Где это? — сделав несколько жадных глотков, спросил я.

— Далеко от Парлака 13 с которого нам тебя привезли. Не волнуйся. Кстати, если ты замыслил попытку к бегству…, - альбинос приглушенно фыркнул и вернулся за стол. Без сомнения мой внешний вид забавлял его. — Я понимаю, у тебя не выйдет, ты даже бегать вряд ли можешь, но я должен предупредить. Это, как ты понимаешь, входит в мои обязанности.

Он сделал длинную паузу, желая, по всей видимости, удостовериться, что я его понял. Пока он молчал, я допил содержимое фляги и с облегчением вздохнул. Голова прояснилась.

— Так вот, если ты решишь бежать, у тебя это не выйдет еще и потому, что с Парлака 15 мы просто так не отпускаем. Попытаешься прорваться силой, — он скривился, выражая свое отношение к подобным глупостям, — убьют. Потраченных денег не пожалеют — иллюзий не питай. Ты понял?

Я кивнул.

— Вот и хорошо. Тогда начнем с самого начала. Имя, возраст, планета.

— Антон Доров, двадцать семь лет, планета Земля.

— Земля? — заинтересовался альбинос. — А это где?

— Далеко, — процедил я сквозь зубы.

— Ладно, на этом и сойдемся. До твоей родной планеты очень далеко и ты здесь совершенно один.

— Ну-ну, — хмыкнул я.

— Кто ты у нас?

— Не понял, — я принялся осторожно ощупывать ребра.

— Кем работал, спрашиваю! — снова разозлился альбинос.

— Капитан я.

— Чего?

— Кого! — передразнил я альбиноса. — Корабля военного.

— Даже так? — альбинос что-то чиркнул на листке перед собой. — Не ожидал. Не тянешь на капитана.

— Это с какой стороны смотреть, — ребра мои были в плачевном состоянии, и я убрал руку.

— А с какой стороны не посмотри, я вижу тебя. И ты, поверь мне, не тянешь на капитана.

— А что делать?! — вздохнул я, с трудом встал и, пошатываясь, добрался до свободного стула у стола.

— Я даже не знаю, как тебя прописать, — альбинос задумчиво постучал пальцами по столу.

— Сколько нужно заплатить, чтобы меня отпустили? — осведомился я, облокотившись о край стола локтем.

— О, у тебя с собой таких денег нет. Мы проверяли, — альбинос снисходительно улыбнулся.

— У меня есть любые деньги, но не с собой.

— А вот такой расклад нас не устраивает. Заплатишь сейчас — уйдешь отсюда, не заплатишь… — он пожал плечами. Продолжения и не требовалось. Не заплачу, и они продают меня тому, кто заплатит.

— Дайте мне терминал, я зайду на личный счет…

— И тут за тобой немедленно явятся дружки! — с энтузиазмом закончил альбинос. — Приведут целую армию, чтобы выручить своего капитана. Любой перевод можно отследить, ты не держи меня за дурачка. Если ты капитан корабля, то тебя, наверное, будут искать. И счет твой из поля зрения не выпустят. Так что, — он неприятно улыбнулся.

— Разве можно угрожать целой планете? Небось, весь Парлак занимается работорговлей! — проворчал я. Не ожидал, что они могут чего-то бояться.

— Торговля людьми никогда не была легальной, но всегда была делом прибыльным, — объяснил мне альбинос. — Парлак 15 — процветающая планета, но даже она опасается Союза. Лучше лишний раз не выступать. Пока все тихо, нас не трогают. Но вернемся к делу: из твоих достоинств я вижу только то, что ты гуманоид с малоизвестной всем Земли. Тебя могут купить разве что из любопытства.

— Меня это не утешает, — предупредил я, все еще питая надежду договориться.

— А тебя никто не спрашивает, — резко отозвался альбинос. — Все. Я заношу тебя в картотеку, и мы продаем тебя, капитан, первому, кто согласиться купить землянина с переломанными ребрами и разбитой физиономией. Забирайте!

В комнату тут же вошел мужчина в светлой форме. На поясе у него висела короткая дубинка, в руках был легкий электрошокер.

— Пошли, — велел он мне. Пришлось вставать. А ребра только-только поутихли!

Идти оказалось совсем недалеко. Мы прошли по широкому коридору с множеством дверей, после чего свернули и оказались в разгороженном решетками наподобие клеток пространстве. Было совершенно тихо, хотя здесь по клеткам сидело и лежало множество пленников — попадались даже негуманоидные виды. Этим, наверное, было хуже всего, впрочем, я не стал об этом задумываться. Не в моем положении, как правильно заметил альбинос, было заботиться о ком-то кроме себя. Меня запустили в клетку, где сидел лишь один человек, заперли решетку.

— За нарушение тишины наказание. Все разговоры запрещены, — гаркнул охранник, постоял несколько секунд, для пущего устрашения стукнул по решетке дубинкой и удалился.

Я медленно и неуклюже уселся в другом углу клетки, разглядывая своего сокамерника. Он сидел, подобрав ноги, облокотив о них голову. Его длинные, спутанные волосы рассыпались по коленям, закрывая лицо. Казалось, он спал. Его грубая темно-зеленая одежда была изодрана, вся измазана в грязи. Из прорех проглядывала голубовато-коричневая кожа. Наверное, его тоже били. Он был худ и хрупок, чем-то напомнил мне подростка.

Что ж, пришло время подумать. Главным образом о том, что я могу сделать. И о том, куда при необходимости здесь справлять нужду. Мочиться я наверняка буду с кровью, после таких побоев. Как бы не подохнуть тут… Странно, какие мысли лезут в голову. Я тут в плену и вряд ли впереди меня ждет что-то хорошее, так чего я опасаюсь?

С одной стороны хорошо, что милостью Вени я остался жив. Сломанные ребра не в счет. Еще есть шанс сбежать, хотя со слов альбиноса я понял, что это будет непросто. Меня перевезли с Парлака 13 на неизвестную мне планету Парлак 15. Впрочем, во Вселенной немало планет, о которых я даже не слышал. Космос огромен. Но Парлак 15 не может быть далеко от своего собрата с 13-м номером, иначе он звался бы по-другому. Могу ли я на это стопроцентно рассчитывать? Конечно, нет. Я ничего не могу сказать наверняка. Я не уверен даже, будут ли меня искать или Ванесса с помощью своего аромата захватит мой корабль, подчинив себе весь экипаж. А тех, кто не повинуется, убьет или, так же, как меня, продаст в рабство.

Ощущая свое полнейшее бессилие что-то изменить, я оперся спиной о решетку и расслабил израненное тело. Мне бы врача. И отдыха. И чего-нибудь выпить.

— Эй, — тихо позвал я своего сокамерника. — Ты тут давно?

— Нельзя говорить, — тут же едва слышно отозвался тот. Голос его мне показался испуганным и каким-то детским.

— Да брось, нас не услышат, — прошептал я. Поднялся и подсел ближе.

— Услышат, — тихо прошептал мне мой сосед и я чуть не поперхнулся. Хотя чего я ждал? Торговцы людьми торгуют всем, что попадает им в руки. Рядом со мной сидела женщина.

— Откуда ты? — не унимался я, и она подняла голову, глядя с легким укором. Черные глаза, черные волосы, нос с горбинкой, неширокий подбородок. Под глазами и на лбу женщины залегли легкие морщины, лицо покрывали синяки и кровоподтеки.

— А ты? — она убрала с лица спутанные волосы.

— С Земли, — ответил я.

— А я с Лирта.

— Не слышал о такой планете.

— А я не слышала о Земле.

Мы помолчали, вслушиваясь в тишину.

— Как ты попала сюда? — снова спросил я.

— Думаю, как и ты, против своей воли, — нехотя ответила она.

— Давно?

— Пару недель как. С таким лицом меня никто не хочет покупать, а я и рада. Женщин обычно редко покупают просто так.

— Сбежать пробовала?

— Нет, — она испуганно отстранилась. — Это невозможно! Я не пыталась и тебе не советую. У них у всех параллизаторы, дубинки, импульсники. Отсюда невозможно сбежать, а если сбежишь, то куда? Ты разве не знаешь о Парлаке 15?

— Нет, не знаю, — согласился я.

— Ну да! — женщина спохватилась и зажала себе рот ладонью, некоторое время вслушивалась в тишину, потом вздохнула и, придвинувшись ближе, зашептала:

— На самом деле Парлак 15 — это работорговая планета. Каково бы ни было оформление, единственное, что нужно всем здешним — заработать! Если кто-то сбегает, на него охотятся все, даже мирные жители.

— Что еще ты знаешь про Парлак? — спросил я, когда женщина замолчала.

— Все население делится на касты. Самая высшая сила — Боевая Школа. Жрецы, шаманы и воины — это управление планеты. Здесь одно из немногих мест, где выращивают настоящих веронов. От колыбели и до становления.

— Я думал, звание верона дают в Союзных войсках…

— И здесь…

Женщина внезапно замолчала, отодвинулась от меня и легла на бок, подложив ладонь под голову. Я удивленно посмотрел на нее, но тут расслышал шаги. По коридору между клетками прошли двое охранников, они с подозрением вглядывались в лица пленных, покрикивали, запугивая их, но вскоре вокруг снова стало тихо. Только негромко посапывала женщина рядом со мной.