Содержательное единство 1994-2000 - Сергей Кургинян

Резервными территориями различной категории, включая категорию "территория, где созданы условия для проживания обществ в гармонии с природой, исключающие ее нарушение современными технологиями", члены британского Виндзорского королевского дома, тесно связанного с рассматриваемыми нами проектными основаниями, занимаются с 1969 г. К упомянутой категории резервных территорий относится, например, заповедная территория в 17,8 млн. га, выделенная в 1991 г. правительствами Венесуэлы и Бразилии для индейцев йаномами. Йаномами до сих пор живут охотой и собирательством, практикуют каннибализм. Продолжительность их жизни не превышает 30 лет. В июле 1991 г. Уолтер Бодмер, президент Human Genome Organization (Организация человеческого генома), объявил, что йаномами являются первым племенем, гены которого будут заморожены и помещены в архив Лондонского музея человеческой генетики, где планируется создание "библиотеки" генов "исчезающих народов". В перспективе резервация может быть превращена в "буферное государство" под наднациональным контролем.

Итак, мы видим уже несколько линий внимания к очагам естественного устойчивого развития. Здесь и социально-антропологический фокус внимания, предполагающий творческое освоение опыта этих "не испорченных сообществ" – населением планеты, которое мешает "органическому функционированию" подобных сообществ. Здесь и биогенетический фокус внимания. Здесь и экофинансы. Здесь и экополитика.

Однако и этими фокусами дело вовсе не ограничивается. Западные исследователи убедительно демонстрируют, что проектанты задействуют "органические племена Геи" и резервные территории весьма многопланово. В частности, эти особые зоны используются и как криминальные заповедники, в которых под шапкой экологии и защиты природы происходит интенсивная концентрация и перекачка оружия и наркотиков для целей контрабанды, а также тренировка террористов. В этой же цепи – биологические и антропологические запрещенные эксперименты, эксперименты по использованию дикарских этноочагов для управляемой деструкции территории. Данные утверждения не являются голословными. Достаточно указать, что один из подобного типа тренировочных лагерей был недавно ликвидирован на "священной территории исконной религии вуду" в ботанических садах Леклерк на Гаити.

Дешифруя подобные планы задействования и фокусы внимания проектантов, мы, конечно же, стремимся реконструировать их стратегические цели и действительные смысловые установки. Задача, прямо скажем, не из легких. Ведь и сторонники, и противники модели устойчивого развития признают, что она не дает общей философской концепции развития человеческой цивилизации (или скрывает эту концепцию).

Открытые рассуждения о необходимости введения экологических императивов чаще всего не идут дальше предложения "создать Духовный Кодекс Человечества, объединив все лучшее, что сосредоточено в религиозных философиях народов Земли". Однако продукт, вышедший из реторты такого синтеза, уже предсказуем. В самом деле, выступая в мае 1990 года на Северо-Американской конференции по религии и экологии, принц Филипп заявил, например, что "экологический прагматизм так называемых языческих религий, в частности, религий американских индейцев, полинезийцев и австралийских аборигенов, значительно реалистичнее в смысле консервационной этики, чем более интеллектуальные монотеистические философии доминирующих религий".

Пять лет спустя, весной 1995 г., в Виндзорском замке состоялся Всемирный саммит по религии и консервации (по той консервации, которая составляет неотъемлемую часть концепции устойчивого развития!). В работе этого саммита приняли участие экологисты и представители религиозных конфессий. Было представлено 9 религий – христианство, ислам, иудаизм, индуизм, буддизм, джайнизм, сикхизм, бахаизм и даосизм.

Мероприятие получило официальное благословение Церкви Англии, возглавляемой Елизаветой II. Архиепископ Кентерберийский провел частные встречи с участниками. На конференции, кстати, присутствовал и один из православных иерархов, а именно – экуменический православный патриарх Варфоломей.

Открывая встречу, принц Филипп призвал собравшихся совместно работать над поисками путей спасения планеты от последствий взрыва численности населения, подчеркнув, что особую роль могли бы здесь сыграть религии. Этот призыв к религиям о содействии является своеобразным ответом принца – католической церкви, занявшей на Каирской конференции по народонаселению и развитию крайне непримиримую позицию по отношению к сторонникам деморегуляции.

Но, главное, каждой из 9 религий, присутствовавших на саммите, было предложено подписать резолюцию о своем уважительном отношении к окружающей среде. Единственным документом, не удовлетворившим учредителей конференции, стала составленная рабби Раковером из Израиля резолюция "Иудаизм и окружающая среда", содержащая следующий абзац: "Рассматривая предмет защиты окружающей среды, мы должны быть осторожны, чтобы сохранить нужный баланс между защитой окружающей среды и защитой человека… При нашем энтузиазме в защите окружающей среды мы не должны забывать об интересах человека и его месте в схеме Творения".

Высказываются предположения, что принц Филипп возлагает надежды на теологическую и философскую поддержку Патриарха Константинопольского Варфоломея и дальнейшее распространение через него идей проекта в пределах православного сообщества.

При этом Виндзорский дом, видимо, всерьез повел наступление на католическую церковь, не только заявив о своей претензии на роль нового экуменического лидера, но сделав и ряд других выпадов против нее.

И еще одно замечание в части возможных смысловых реконструкций интересующего нас типа.

В сентябре 1995 года издательство Oxford University Press выпустило в свет новый английский перевод Нового Завета и псалмов. Текст претерпел весьма серьезные изменения, отвечающие, по мнению издателей, реалиям современной жизни. Так, "Сын человеческий" назван в ней просто "человеком". А "Отче наш" теперь начинается словами "Отец и мать, сущие на небесах".

Двумя годами ранее принц Чарльз на вопрос, заданный ему как наследнику британской короны и, соответственно, как потенциальному главе англиканской церкви, о его отношении к религии, – дал смутивший многих ответ: он выразил желание и готовность посвятить свои силы защите Девы Марии.

Такое заявление было бы естественным в устах католиков, у которых развит культ Девы Марии, но довольно неожиданно для протестанта.

Почти одновременно с этим заявлением англиканская церковь приняла решение о том, что женщины могут быть епископами. Это вызвало (впервые за долгие годы!) мощный отток священников англиканской церкви, не принявших данное решение, в католическую.

И, наконец, наиболее далеко идущий момент смысловой реконструкции связан с просочившимися в западную печать слухами о друидических предпочтениях Виндзорского дома.

Россия пока отстает от Британии. Но и авторы принятого в июне минувшего года в Москве Общественного экологического кодекса призывают нас к смене ценностных ориентиров, делая особый акцент на "благоговении перед жизнью", "служении прекрасному" и природе как "вселенскому источнику неизбывной красоты, добродетели и познания".

Высказываются суждения о воспитании подрастающего поколения. Эти суждения сочетают в себе серию банальностей с достаточно далеко идущими заявками, определенным образом корреспондирующимися с рассматриваемыми нами смысловыми траекториями. Чего стоит, например, заявка о воспитании с элементами введения на уровне подсознания (!) духовно-этических принципов!

Многообещающими также являются и намерения опереться в воспитании российского юношества на языческие традиции с их одушевлением объектов и субъектов окружающего мира. При этом обращает на себя внимание и то, что подобные идеи должны воплощаться, конечно же, в наименее поврежденной пока российской провинции, которую надо любой ценой довести до ручки. Напрямую говорится о том, что, де мол, в городах будет трудно менять культовую основу в векторе устойчивого развития, а вот в сельских районах России через земские образовательные и воспитательные функции выполнение такой программы вполне возможно.

При всей своей мягкости "либеральные" призывы к язычеству содержат тот же пафос, что и радикальные, поскольку требуют, прежде всего, развенчания антропоцентрических взглядов.

Таким образом, мы видим, что проектные основания у тех, кто разыгрывает глобалистскую и экологическую карту на высшем уровне, имеются. И что эти основания отнюдь не являются безобидными.

Неужели и это не является аргументом для нашей политической и смысловой элиты, говорящей о гуманизме, традиционализме (православном или советском), прорыве в новые технологические и смысловые эпохи?