Червивое яблоко. Моя жизнь со Стивом Джобсом - Крисанн Бреннан

Она говорила о том, как раньше беспокоилась о чистоте деловых операций ее мужа – особенно о том, откуда берутся деньги, – однако теперь ей просто больше нет до этого дела. Она была примерно на шесть лет старше меня, и вот она стояла и достаточно откровенно говорила, что ее более не заботит вопрос, откуда приходят деньги и куда они уходят. Я не имею представления, кем была эта женщина и изменила ли она свое мнение позже. Все, что я знаю, – что на той вечеринке у бассейна, апатичная и самоуверенная, стоящая перед компанией из семи человек, она держалась особняком и была погружена в свои мысли, пока говорила о переменах, которые произошли в ней. Она фактически признавалась в том, что отказалась от этической бдительности. Потому ли, что она и ее муж становились настолько обеспеченными, они более не нуждались в той системе ценностей, по которой живет большинство людей? Или дело заключалось в чем-то другом? Я чувствовала, что схожая перемена ценностей идет в Стиве, и любопытно, было ли случайностью, что я услышала скрытое предупреждение в словах женщины в тот день. Может, внутри Applе происходило нечто, вызвавшее данную перемену?

* * *

Жизнь со Стивом в Купертино выглядела не так, как я рассчитывала. У нас бывали славные ужины и некоторые прекрасные вечера, но мы с трудом сохраняли ощущение эмоциональной близости и уж точно не укрепляли ее. Это было похоже на индийскую игру «змеи и лестницы», причем Стив в ней водил. На подъеме испытываешь воодушевление, а уж если падаешь – то очень низко. Я не понимала, как мне не сдавать свои позиции, потому что он играл нечестно. Он играл для того, чтобы выиграть – причем любой ценой. Я знала, что крепкие отношения не могут строиться на победе одного из участников, но не понимала, почему все ускользает и разбивается на мелкие кусочки.

Когда мы только переехали, я оставалась дома одна, пока Стив и Дэниэл трудились в Apple. Меня очень угнетало, что я ничем не занята. Я поставила себе цель стать художницей, но не имела ни малейшего понятия о том, как это сделать. Между мной и моей работой стояли такие сложности, что я не знала, с чего начинать или куда мне приложить свои усилия. И когда моя подруга Эллен предложила мне вакансию официантки в ресторане в Пало-Альто, я ухватилась за нее. Я хотела быть среди людей, зарабатывать деньги и перестать зависеть от Стива и Дэниэла. Мне требовалась собственная независимая жизнь и перспективы вне этого дома. Я хотела быть среди людей – так, чтобы не забывать, кто я есть и что интересно мне. Я также думала, что это поможет Стиву и мне найти точку опоры, а если у нас не получится – позволит мне изыскать возможность уйти из этих отношений, если такое потребуется.

К сожалению, мне пришлось отказаться от этой работы, потому что без машины я не могла добираться до Пало-Альто. В итоге я начала трудиться в Apple в Купертино. Утром ехала в офис вместе со Стивом и Дэниэлом, а вечером шла пешком домой, если после работы у нас не было совместных планов. Также я начала ходить на художественные занятия в колледж Де Анза, который удобно располагался между Apple и нашим домом. В Apple я работала в отделе отгрузки, где, если правильно помню, я припаивала отдельные микросхемы к платам и вставляла платы в корпуса Apple II. Работа не была интересной, но шутки и смех с моими товарищами, Ричардом Джонсоном и Бобом Мартиненго, меня развлекали.

На тот момент у компании было порядка тысячи квадратных футов площади, разделенной на три помещения: одно для отгрузки, одно – что-то вроде технической лаборатории для исследователей и разработчиков и один крупный офис для всех руководителей и секретарей. Помню, как-то мы все стояли вокруг стола Стива, когда позвонил Джон Дрейпер, он же Капитан Кранч. Дрейпер известен своим вкладом в разработку технологии «синей коробочки». Стив переключил Дрейпера на громкоговоритель, и все могли его слышать – а Дрейпер не знал, что мы его слушали. Дрейпер был ужасно раздражен, он просил Стива что-то для него сделать. Я уже не помню, что именно, но люди тихонько над ним посмеивались. Это капля в море историй о Стиве Джобсе, но она хорошо мне запомнилась, потому что его склонность играть нечестно казалась мне неприличной. Мне было не важно, над кем именно он смеялся. Мне она просто не нравилась.

* * *

Вечерами, когда Стиву и мне нечем было заняться вместе – а таких вечеров становилось все больше и больше, – он часто приходил домой поздно и будил меня, чтобы поговорить или заняться любовью. В те ночи, когда он хотел лишь беседы, я знала, что он явился от Кобуна. Я просыпалась и находила Стива в легком исступлении, он говорил со мной на языке символов, с узнаваемой манерой речи своего учителя дзен-буддизма. Несколько раз он сообщил о том, как ему дали «пять бриллиантовых цветков». Он сиял, когда произносил это, а я пыталась понять, что этот символ для него означал. Наиболее вероятной догадкой после месяцев этих грез стало то, что цветы олицетворяют пять разных людей, в чьем просветлении задействован был Стив. Среди них, очевидно, находилась и я. Вначале он говорил об «одном бриллиантовом цветке» и трогал мой нос, словно говоря: «Это ты!» Затем число выросло до трех, а потом до пяти. Интересно, кто были остальные.

Стив снова пытался взять на себя роль моего духовного наставника, и это было странно. А если я не хотела стать одним из этих «бриллиантовых цветков»? Кроме того, мне казалось неправильным отсутствие ясности в том, что касалось Стива и Кобуна, в особенности если речь шла обо мне. За несколько лет до этого Стив пытался добиться от меня первичного крика «мама, папа, мама, папа», когда мы приняли ЛСД, считая, что способен присмотреть за таким озарением во мне, просто прочитав книгу. То, что сам он никогда не проходил терапию первичного крика, не смущало его. Он ощущал себя Пигмалионом. А теперь он и Кобун считали, что Стив должен присматривать за моим просветлением?

Кроме того, в то время Стив хвастался тем, что он ленив. Он работал как маньяк, но… голова откинута назад, глаза блуждают, и он бормочет: «Да я самый ленивый человек в мире». После примерно десятого повторения этой фразы я негласно перевела это как то, что он реагирует лишь на вдохновение и в таких случаях действия не требовали никаких усилий, так что он был ленив. Это отдавало кодовым языком, которым пользовались они с Кобуном. Кроме того, это становилось самовозвышением. Меня не приглашали в ночные беседы между учителем и учеником, но мне доставались остатки их, когда я находилась в полудреме. Кое-что из этого было прекрасно, и я радовалась, что Стив хотел поделиться со мной этим, но некоторые вещи оказывались совершенно неадекватными. Стив был духовно продвинутым, будучи притом эмоционально недостаточно развитым, и я начала задумываться, почему Кобун этого не понимал. Действительно, почему?