Гелен: шпион века - Кукридж Эдвард

Но самым «долговечным» из геленовских «доверенных лиц» оказался Йоганн Рихтер, бывший капитан вермахта, служивший в инженерном полку, а до войны работавший техником на железной дороге. В 1946 году он вернулся из английского плена домой в родной Виттенберг, где вскоре возглавил отделение железной дороги. Как-то раз, будучи по служебным делам в американском секторе Берлина, он встретил там своего бывшего однополчанина, капитана Шредера, с которым они вместе воевали до самого 1945 года. Шредер же оказался одним из геленовских «коллекционеров-вербовщиков» и склонил Рихтера к сотрудничеству. Во время своих последующих приездов на Запад по делам железных дорог Рихтер сумел пройти курс подготовки в одной из геленовских секретных школ. Под кодовым именем «Бухольт» он организовал несколько эффективно действовавших подпольных ячеек, причем так умело, что работавшие под его началом агенты не знали в действительности, кто он такой. В 1953 году во время Берлинского восстания Рихтер сослужил Гелену немалую службу. Позднее, когда передвижение между берлинскими секторами стало практически невозможным, Рихтер отправлял свои отчеты через секретные «почтовые ящики» на виттенбергском городском кладбище и в берлинском Тиргартене.

Он также использовал курьеров, в основном молодых женщин, которые переправляли микрофильмы, спрятанные на теле под одеждой. В течение нескольких лет Рихтер снабжал «Организацию» первоклассными разведданными. От него Гелен получал подробную информацию о прокладке на территории ГДР, а иногда даже Польши и СССР, железных дорог и других стратегических коммуникаций. В Пуллахе были изучены секретные планы строительства транзитных линий из Берлина в Нойштрелиц, Росток и Лалендорф, а также многое другое еще до того, как с ними могли ознакомиться в министерствах транспорта Варшавы и Москвы. Более того, Рихтер переправил отснятые на микропленку чертежи сооружений нового международного морского порта в Ростоке — и даже фильм о ходе строительства. Он также сумел добыть подробное описание виттенбергского речного порта, аэропорта Шенефельд, атомной электростанции в Райнсберге и нового моста через Эльбу. Но даже эти яркие примеры не отражают в полной мере внушительного вклада Рихтера в копилку геленовских разведданных. Один только перечень его дел занял бы целую папку. Далее мы еще расскажем о его самых успешных операциях.

Гейнц Финк провел на службе у Гелена почти столько же лет. В 1943 году 23-летний радист армии Роммеля попал в Северной Африке в плен к англичанам. Спустя четыре года он вернулся к себе домой в берлинский пригород Обершёневейде. Увы — на месте отчего дома оказалась лишь груда битого кирпича. Какое-то время Финк работал на заводе, выпускавшем аккумуляторы для Советской армии. Однажды в пивном погребке он познакомился с одним человеком, которому почему-то захотел излить душу о том, как он вкалывает до седьмого пота на заводе, а получает сущие гроши. Слушатель проявил «сочувствие» — им оказался очередной геленов-ский «коллекционер», капитан Кёлер. Под вымышленным именем «Гольбах» он приехал в Восточный Берлин для поисков потенциальных агентов. «Гольбах» и Финк заключили договор. Механику было предложено ежемесячное вознаграждение в двести марок и назван адрес в Западном Берлине. Между 1951 и 1961 годами Финк сумел сделать не менее двухсот «ходок» с информацией в Западный Берлин. В этом ему помогала его новая профессия водителя-испытателя, так что агент без особого труда проезжал через контрольно-пропускные пункты.

Биография Финка резко отличается от жизненного пути бывших офицеров, о которых рассказывалось выше. Это был простой, не слишком образованный парень, однако, как истинный берлинец, наделенный острым умом и проницательностью. Лучше всего ему удавалась так называемая «разведка зрением». Этот вид шпионажа особенно ценен применительно к военным объектам. Погоны, значки, номерные знаки на бронемашинах, маркировка на ящиках с боеприпасами — все это нередко помогает получить ценнейшую и, главное, надежную информацию, на сбор которой иными методами потребовалось бы не меньше года. Финк стал одним из самых зорких и наблюдательных осведомителей категории «S» — то есть тех, кто специализировался на военном шпионаже. Его папка в Пуллахе вскоре разбухла от точных, аккуратных сведений о частях Советской армии и авиации в Берлине и Бранденбурге. Во время одной из своих «ходок» в Западный Берлин Финк прошел курс ускоренной шпионской подготовки. Что ж, он оказался толковым учеником.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И самое главное — он одним из первых сообщил о создании в ГДР Национальной народной армии, передав информацию о двенадцати ее формированиях. Он также отправил в «Организацию» одиннадцать сводок о размещении советских частей в Берлине, Потсдаме, Франкфурте-на-Одере и Галле. Финк подробно описывал вооружение и оборудование, новые танки, артиллерийские установки, склады боеприпасов и даже давал точную численную оценку.

Финк работал вместе с еще одним геленовским агентом, по имени Хорст Штерцик, который устроился в качестве вольнонаемного на советский аэродром в Бранденбурге, а позднее даже стал старшим техником в ВВС ГДР. Их «подвиги» за десять лет шпионской деятельности хорошо известны. Они также служат наглядной иллюстрацией успехов Гелена в деле засылки агентов уже в первые годы работы его «Организации». Правда, потребность в агентах не иссякала никогда.

Операция «Пфиффикус»

В 1949 году группа западноберлинских адвокатов во главе с доктором Тео Фридландером и доктором Вальтером Линзе основали Комитет свободных юристов. Первоначально в задачи Комитета входило оказание юридической помощи семьям заключенных в советской оккупационной зоне. Комитет также опекал немцев, возвращавшихся из советского плена, многие из которых были больны, увечны или страдали душевными расстройствами. Они обращались сюда за содействием в получении пособий и материальной помощи. Некоторые из них лишились жилья — их дома на территории Восточной Германии были конфискованы и переданы лояльным членам компартии. На Комитет обрушился целый вал прошений и жалоб на советские и восточногерманские власти — жалоб о выселении, конфискации, обвинениях в «экономическом саботаже». Люди лишились нажитых трудом небольших магазинов, ферм, обычной крыши над головой.

Комитет начал расследование этих дел, а также случаев преследования в советской оккупационной зоне юристов, университетских преподавателей и студентов. Например, по обвинению в «саботаже» лекций и семинаров тюремные сроки получили 58 преподавателей и студентов Йенского университета — и все потому, что они расходились во взглядах с марксизмом. «Свободные юристы» также встали на защиту религиозной свободы в Восточном Берлине.

Начав с малого, Комитет вскоре разросся в солидную организацию, боровшуюся с советской тиранией. Американцы были готовы предоставить ей финансовую помощь. Вскоре Комитет переехал в солидное здание на Лимаштрассе, а его штат насчитывал около сотни адвокатов, служащих и машинисток. Гелен и ЦРУ заинтересовались деятельностью этой организации, узнав, что она направляет в Восточную Германию и Восточный Берлин своих следователей и консультантов. Не занимаясь разведкой как таковой, они, разумеется, могли бы поделиться весьма ценной информацией. Более того, у «свободных юристов» накопились архивы и картотеки, в которых поименно значилось около тридцати тысяч советских и восточногерманских чиновников, многие из которых, судя по всему, не чурались шпионажа. В советской оккупационной зоне несколько представителей Комитета были арестованы, причем двое получили длительные сроки тюремного заключения.

Больше всего коммунистов раздражало то, с какой ловкостью и мастерством члены Комитета распространяли антикоммунистическую литературу. В конце концов терпение руководства советского МГБ из штаб-квартиры в Карлсхорсте лопнуло, и оно решило нанести ответный удар. Его подготовкой в Карлсхорсте занялся «спецотдел» — представительство 9-й секции, «террор и диверсии», Особого отдела в Москве. Возглавлял его генерал-майор Юрий Кавернцев, которому помогал майор восточногерманских спецслужб, известный под именем «Пауль». Контрразведчики разработали операцию под кодовым названием «Вайнмайстер» — «Винодел». Предполагалось похитить и переправить в Восточный Берлин трех членов Комитета: Тео Фридландера, Вальтера Линзе и доктора Бернада. В «команду» МГБ включили несколько выпущенных из тюрьмы преступников — таких как двадцатидвухлетний Курт Кноблох, имевший сроки за грабежи и кражи со взломом, Карл Беннвитц, получивший пожизненный срок за убийство, и Ганс Борчардт, в прошлом боксер-любитель. Всего «команда» насчитывала 13 человек, главным образом из числа сотрудников восточногерманской службы безопасности.