Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г.

Билли был крепко сбитым молодым человеком, но уже потерял волю к сражению. Даниэл опрокинул его на землю ударом в живот, за котором последовал апперкот в челюсть. Он присел рядом со своим оглушённым противником, и положил свою правую ладонь на лицо Билли:

— Как ты там меня назвал, Билли? Трусом? — спросил он, и затем использовал свой правый указательный палец, чтобы начертить буквы на лбу по большей части беспомощного человека, выжигая их коже с помощью огненных линий. Крики были ужасны, а разгневанная толпа бессильно наблюдала за тем, как Даниэл делал своё дело.

Многие из них попятились, испуганные странностью невидимого щита, и выбитые из колеи тем, что Даниэл, похоже, пытал одного из их соплеменников. Большинство из них не было уверено, что происходит, но страх был заразителен.

— Даже не думайте о бегстве! — крикнул Даниэл, посылая волну силы в начерченную вокруг города линию. Этому щиту он ещё и придал дымчато-красный цвет, чтобы помочь им понять ситуацию, в которой они оказались. — Если мне придётся гоняться за вами, ублюдки, то я могу и разозлиться, — предупредил он их. — Этим вы искусите меня совершить что-то необдуманное.

«Просто уйди, ты можешь поджечь город, и наблюдать за тем, как они будут гореть внутри него», — сказала тьма в центре его души.

— Это было бы слишком легко, — сказал Даниэл вслух, а затем повысил голос, крича, чтобы его услышали все: — Кто из вас это организовал!?

Единственным ответом ему стал удар топорищем, когда Мистер Уилер попытался выбить ему мозги. Реагируя почти инстинктивно, Даниэл сжал свой щит, и создал силовой клинок вокруг правой руки, ударив им, заставив топорище и нижнюю половину правой руки Уилера отлететь в сторону.

Тот заорал, и упал на колени, тщетно пытаясь остановить левой рукой кровь, хлеставшую из обрубка правой. Снова расширив свой личный щит, Даниэл пнул своего нового антагониста в голову, заставив потерять равновесие, и упасть на землю. Затем он приостановился, чтобы срастить кожу и кровеносные сосуды, убедившись в том, что тот не истечёт кровью.

— Мне же не хочется, чтобы твоя смерть была на моей совести, а? Глупец, — сказал Даниэл, а затем выжег слово «глупец» у Уилера на лбу. — Я действительно хочу, чтобы ты это запомнил.

Люди бросились врассыпную, побежав к краю города, к своим домам, куда угодно, где, по их мысли, было безопасно.

Безрассудно используя свою силу, Даниэл начал двигать воздух, разгоняя его до яростной бури, и послав его кружить вдоль внешней части толпы. Взрыхляя своим разумом землю, он добавил грязи и камней, делая воющий ветер ещё более опасным. Те, кто пытался бежать, были сильно ранены, когда песок начал рвать их кожу, а камни начали колотить по ним со всё более опасной скоростью.

Маленькая толпа оказалась в ловушке, запертая внутри циклона казавшегося демоническим ветра, вместе с человеком, который явно был одержим. Даниэл улыбнулся, и сжал свой личный щит. Когда тот стал облегать его кожу, Даниэл добавил на его поверхность пламя, из-за чего стало казаться, будто он горит без всякого вреда для себя. Пламя было чисто иллюзорным, но выжженных на лбах Билли Хэджэра и Джона Уилера слов зевакам хватило в качестве доказательств.

Некоторые попадали на колени, моля лесных богов спасти их, отчего Даниэл лишь рассмеялся. «Если бы они только понимали, какая это ирония», — подумал он.

— Кто из вас помогал избивать Алана Тэнника?

Мужчины и женщины съёжились, дети заплакали, но никто ничего не сказал.

— Вам лучше назвать мне имена. Если мне придётся гадать, то я просто убью всех без разбора, — сказал он, перекрикивая вой ветра.

Одна из женщин, Фиона Браун, указала на Ларри Банкса:

— Это был он, он всё начал.

— Спасибо, Фиона, — сказал Даниэл.

— Вероломная свинья! — закричал Ларри. — Я просто не стал им препятствовать. Идея принадлежала Тому, — указал он на Тома Хэйса, стоявшего неподалёку с вцепившейся в него женой, Элис.

После этого поднялся хор криков и обвинений, но Даниэл, разобравшись в этом хаосе, смог составить смутное представление о том, кто участвовал в избиении его отца. Вскоре стало ясно, что основными антагонистами были Ларри Банкс, Том Хэйс, Астон Хэйс и Джон Уилер. Их мотивы были ему понятны, за исключением Мистера Уилера, у которого не было никаких известных причин ненавидеть Даниэла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Некоторым людям просто нравится причинять другим боль», — подумал он про себя.

Даниэл крикнул, чтобы все замолчали, и минуту спустя так и случилось.

— Ладно, я принял решение, — сказал он им. — Ведите ко мне Ларри, Тома и Астона.

— А что насчёт Джона? — жалобно воскликнул Ларри Банкс.

Даниэл засмеялся над ним:

— Думаю, он уже расплатился сполна. — Джон Уилер и так уже потерял сознание, ослабев от кровопотери.

Толпа вытолкнула Ларри вперёд, но Том Хэйс и его сын Астон вышли по своей воле. Элис Хэйс плакала где-то позади, умоляя Даниэла не причинять вреда её мужу и сыну. Даниэл усилием воли разверз землю под ногами каждого из мужчин, заставив их погрузиться в землю на несколько футов. Затем он сомкнул землю на их ногах чуть выше колен, поймав их в ловушку.

Первым он обратился к тому:

— Я дам тебе выбор, Том, поскольку ты был достаточно мужественным, чтобы выйти добровольно. Ты, или твой сын?

— Что? — дрожащим голосом спросил Том.

— Ты или Астон. Я накажу одного из вас, а другого отпущу. Тебе решать, — объяснил он, вперив в мужчину бессердечный взгляд, которому он научился под действием жестоких рук Тиллмэйриаса.

— Что ты будешь делать?

Даниэл тихо засмеялся, такой смех обычно можно было услышать в разговоре двух друзей, смеющихся над какой-то безвредной шуткой:

— Я тебе этого не скажу, Том. Может, отрублю руку, как у Джона. Или я могу убить одного из вас. Как бы то ни было, можешь не сомневаться — будет больно, уж об этом я позабочусь.

Тот заплакал, но сумел выдавить слова:

— Будь ты проклят, забирай меня. Не делай больно моему мальчику.

Даниэл кивнул, одобряя его выбор. «По крайней мере, ему хватает мужества защищать свою семью». Он уже решил оставить ему жизнь, но у него оставалось ещё множество вариантов.

— Нет, постой! — выпалил Астон Хэйс. — Это я присоединился к Ларри. Мой папа пришёл просто для того, чтобы вытащить меня.

— Не думал, что ты на такое способен, Астон, — сказал Даниэл. — В детстве ты был мудаком, но, полагаю, каждый может учиться на своих ошибках. — Возведя вокруг них двоих щит, он толчком отправил своего старого соперника на землю: — Из уважения я оставлю тебя в целости, но боль будет такая, какой ты никогда прежде не ощущал.

Он сомкнул ладони, а затем развёл их в стороны, создав красную плеть, делать которую он научился, наблюдая за надзирателями. Он много раз испытывал её на себе — оружие, вводившее в ужасную агонию, но оставлявшее жертву целой и невредимой… по крайней мере, физически.

Глаза Астона округлились, и он затрясся. Даниэл начал охаживать его плетью, и от его криков стыла кровь в жилах. Он жалобно выл, моля о прощении. Из своего собственного опыта Даниэл знал, что Астону казалось, будто ему сдирают мясо с костей, кусочек за кусочком. Воздух наполнил тёмный запах дерьма и свежей мочи, когда Астон потерял контроль над мочевым пузырём и толстым кишечником. Том Астон всё это время плакал вместе со своим сыном, моля Даниэла пощадить его сына. Даниэл игнорировал его.

Где-то минут десять спустя Даниэл смилостивился. Астон всё ещё был в сознании, хотя его лицо было покрыто слезами, соплями и слизью. Из его рта свободно текла слюна. Повернувшись к Ларри Банксу, Даниэл обнаружил, что тот уже намочил штаны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты прямо таки радуешь глаз, Ларри, — заметил Даниэл.

— Пожалуйста, — взмолился тот. — Я дам тебе что угодно. Мне не следовало бить твоего Папу. Прости меня, пожалуйста, я этого не заслуживаю.

— Не заслуживаешь? — вопросительно сказал Даниэл. — Из всех, кому я причинил сегодня боль, ты заслуживаешь этого больше всех. Вообще говоря, только твоё наказание мне, наверное, и доставит удовольствие.