Том 12. Матиас Шандор. ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ - Жюль Верн

Эти слова едва не сорвались с уст доктора, но он во-время сдержался и притушил гнев, вспыхнувший у него в глазах.

Этот пассажир был Саркани. Пятнадцать лет прошло с тех пор, как он работал счетоводом в доме графа Затмара. Теперь это был - если судить по платью - уже не тот авантюрист, которого мы в начале этой повести застали бродящим по Триесту. На нем был прекрасный дорожный костюм, легкое пальто самой последней моды, а многочисленные чемоданы, сверкавшие медными застежками, говорили о том, что бывший триполитанский деловой посредник привык к комфорту.

И действительно, огромная сумма, полученная им за предательство, позволила ему все эти пятнадцать лет жить в свое удовольствие, ни в чем себе не отказывая. Что оставалось у него от этого громадного состояния? Даже лучшие его друзья, если таковые имелись, не могли бы ответить на этот вопрос. Во всяком случае, лицо его носило следы забот, даже тревоги, причину которой трудно было бы выяснить, до того замкнут был этот человек.

«Откуда он приехал?.. Куда направляется?» - спрашивал себя доктор, не теряя его из виду.

Откуда ехал Саркани - это легко было установить, расспросив помощника капитана «Саксонии». Оказалось, что он сел на пакетбот в Бриндизи. Но где он был раньше - в Северной ли, в Южной ли Италии, - этого никто не знал. В действительности же он ехал из Сиракуз. Получив телеграмму марокканки, он немедленно покинул Сицилию и направился в Катаро.

Этот город уже давно был намечен ими как удобное место встречи, - там и ждала его эта женщина, после того как исполнила все, что ей было поручено сделать в Рагузе.

Иностранка стояла тут же, на набережной, поджидая прибытия пакетбота. Доктор заметил ее и увидел, как Саркани направился прямо к ней; доктор, знавший арабский язык, даже расслышал, как она сказала Саркани:

- Медлить нельзя.

Саркани в ответ только кивнул головой. Потом, предъявив багаж для таможенного осмотра, он пошел с марокканкой направо, видимо намереваясь обогнуть городскую стену, не заходя в город через Морские ворота.

В первый момент доктор растерялся. Неужели Саркани ускользнет от него? Идти ли за ним следом?

Повернувшись, он увидел Матифу, который, как истинный зевака, наблюдал за высадкой и посадкой пассажиров «Саксонии». Доктору достаточно было кивнуть, и Геркулес оказался около него.

- Видишь этого человека? - сказал он, указывая на удаляющегося Саркани.

- Вижу.

- Если я прикажу тебе схватить его, ты это сделаешь?

- Сделаю.

- А если он вздумает сопротивляться, справишься с ним?

- Справлюсь.

- Имей в виду, что я хочу получить его живым!

- Получите живым.

Матифу не любил краснобайства и выражался весьма определенно. Доктор мог вполне положиться на него. То, что ему прикажут, будет исполнено!

С марокканкой будет нетрудно справиться - достаточно ее связать, заткнуть ей рот и куда-нибудь ее запрятать. Прежде чем она успеет поднять тревогу, Саркани окажется на борту «Электро».

Темнота, правда, еще не особенно глубокая, должна была содействовать осуществлению этого замысла.

Тем временем Саркани и чужестранка продолжали свой путь вдоль крепостной стены, не замечая, что за ними наблюдают и идут им вслед. Они еще молчали. Они не хотели приступить к разговору, конечно, потому, что направлялись в такое место, где им никто не помешает. Так дошли они до Южных ворот, у которых начинается дорога, ведущая из Катаро в горы, к австрийской границе.

У этих ворот бывает большой базар, куда сходятся черногорцы. Здесь они продают и покупают всевозможные товары, ибо в город их впускают лишь в очень ограниченном числе и лишь после того, как они сдадут оружие. По вторникам, четвергам и субботам горцы являются сюда из Ниегу или из Цетинье, пройдя пешком часов пять-шесть, и приносят с собою яйца, картошку, дичь и даже вязанки хвороста, который очень бойко раскупается.

Саркани приехал как раз в базарный день. Кое-кто из горцев, поздно закончивших сделки, остался на базаре с намерением провести здесь ночь. Их было человек тридцать; они беспрестанно ходили туда и сюда, беседовали, спорили, ссорились; одни уже растянулись на земле, собираясь спать, другие, по албанскому обычаю, жарили на вертеле барашка.

Сюда-то и направились Саркани и его спутница; повидимому, это место было им уже знакомо. И в самом деле, здесь им удобно будет переговорить, здесь можно провести и всю ночь, вместо того чтобы разыскивать ночлег. Дело в том, что, приехав в Катаро, иностранка не позаботилась найти себе помещение.

Доктор и Матифу друг за дружкой появились на базарной площади, погруженной во мрак. Там и сям потрескивали догорающие костры, уже не дававшие света. В таких условиях похитить Саркани будет нелегко, если только он не уйдет отсюда еще до рассвета. Доктор пожалел, что не напал на Саркани по дороге от Морских ворот к Южным. Но жалеть было уже поздно. Оставалось выжидать и воспользоваться первым же удобным моментом.

Во всяком случае, катер стоял наготове за скалами, шагах в двухстах от базара, а немного подальше, в двух кабельтовых от берега, смутно виднелись черные очертания «Электро» и мерцавший на нем огонек.

Саркани и марокканка уселись в одном из самых темных уголков, рядом с группой уже уснувших горцев. Здесь они могли поговорить о своих делах, не опасаясь, что их кто-нибудь услышит; но доктор, завернувшись в дорожный плащ, ловко пробрался к группе спящих. Никто не обратил на него внимания. Матифу тоже постарался как можно лучше спрятаться и стоял наготове, ожидая условленного знака.

Саркани и чужестранка говорили по-арабски, вполне уверенные, что их здесь никто не поймет. Но они ошибались. Доктор прекрасно знал все восточные и африканские наречия, и ни одно слово из разговора Саркани и марокканки не ускользнуло от него.

- Ты получил в Сиракузах мою телеграмму? - спросила женщина.

- Получил, Намир, - ответил Саркани, - и мы с Зироне на другой же день выехали.

- А где Зироне?

- В окрестностях Катании; он набирает там новую шайку.

- Тебе, Саркани, надо завтра же съездить в Рагузу и повидаться с Силасом Торонталем.

- Съезжу и повидаюсь. Но ты не ошиблась, Намир? Мне действительно пора показаться?

- Конечно. Дочь банкира…

- Дочь банкира... - повторил Саркани таким странным тоном, что доктор поневоле вздрогнул.

- Да, дочь Торонталя!

- Как же так? Она дает волю своему сердцу, не спросясь моего согласия? - насмешливо продолжал Саркани.

- Тебя это удивляет? А между тем это так. Но ты еще больше удивишься, когда узнаешь, за кого хочет выйти Сава Торонталь.

- Верно, какой-нибудь разорившийся дворянчик, мечтающий поправить дела при помощи миллионов тестя.

- Да, - сказала Намир, - молодой человек очень знатного происхождения, но без средств...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});