История вторая: Самый маленький офицер - Лента Ососкова

— Я… — он на подозрительно деревянных ногах подошел к Леону, понимая, что оставаться на месте совсем не стоит.

— Неужто хиппи не выпьет, потому что он маленький? — рядом неведомым образом оказался тот крашеный с чёрной щетиной и опустил свою тяжелую руку на плечо мальчика.

— Хиппи — не выпьет, потому что он не пьёт за смертоносную армию! — решился Сиф, отчаянно цепляясь за формулировку отказа.

— Какие принципы! — Леон благодушно засмеялся. — Где же тебя откопал наш тихоня-художник?

— Мы с ним давным-давно знакомы. Просто встретились, поскольку меня занесло в Горье, — осторожно ответил мальчик, помня, что есть люди, чувствующие в словах ложь.

— Слушай, Спец, — неожиданно принял заинтересованный вид Хамелеон и расстегнул ворот клетчатой, как у ковбоев в фильмах, рубашки. На цепочке из мелких шариков, вроде такой, на которую вешают на шею бэйджи, висела тщательно закрытая плоская коробочка, которую Леон взял на ладонь и легонько подбросил. Под коробочкой и цепочкой ненадолго показались шрамы, каких Сиф просто не смог спутать ни с чем другим: штаны от пуль.

— Раз уж ты тут такой крутой хиппи, тебе знакомы вот эти штучки? — Леон откинул крышку, и Сиф застыл, как будто на краю обрыва. Сантиметр вперёд — и пропасть. Синевато-белые капсулы равнодушно поблёскивали разноцветными бликами, сохраняя при этом свою холодную белизну.

— А ведь это сильная штука, — словно извиняющимся тоном выговорил Сиф, про себя досадуя на севший голос. Никогда ещё шалящие связки его так не раздражали.

— Не, бывает слабее. Тебе, выходит, знакомо? Ай да хиппи!

Сиф сглотнул, глядя, как свет от цветных ламп рассеивается в табачном дыму, раскрашивая серые клубы синим и красным. Люди рассредоточились по залу кафешки, негромко и вполне буднично переговариваясь, как давно знакомые люди. Некоторые, правда, садились или вставали поближе к Леону, чтобы видеть продолжение истории с новеньким, но и любопытство их было самым обыденным. «Вот вам и вселенское зло», — озадаченно и даже разочарованно подумал мальчик. На улице такие люди не вызвали бы особых взглядов.

— Леон, ты обещал мне, — жалобно попросил Тиль, подходя к Хамелеону и не сводя глаз с коробочки. Хамелеон рассмеялся, вновь закрыл коробок и потряс, слушая, как гремят внутри капсулы с психостимулятором.

— Между прочим, психиатрам подобное этому, — он постучал ногтем по пластмассовой крышечке, — отпускают в малых количествах, как препарат для лечения и обследования. Так что мои руки, можно сказать, законно-чисты.

— Леон! — тихо повторил просьбу Тиль. Внутри человека-наброска почти погас огонек, став вяло алеющим углем. Леон с наслаждением встретил просящий взгляд и с показной медлительностью вновь открыл коробок.

— А ты разве заслужил, Уйленшпигель? Вот новенький хиппи… — командир КМП с видом вселенского провокатора поднес коробочку буквально к носу Сифу. На несколько ударов сердца мальчик ощутил старый давящий голод, мир устремился в бесцветие, и смертельно захотелось послушно протянуть руку.

Он уже поднёс пальцы к коробку под одобрительным взглядом Хамелеона, как по толпе прокатилось испуганное и отчего-то морское: «Полундра!».

— Что? — рефлекторно захлопнув крышечку, спросил Леон.

— Утекаем, — ёмко ответил крашеный, пробираясь к выходу в хозяйственные помещения.

— Вот болваны, навкины дети, — выругался Леон и прибавил несколько слов покрепче. Сиф же решил последовать совету крашеного и устремился к выходу. На несколько минут воцарилась возмущённая кутерьма, поскольку на пороге показались представители милиции — не то, чтобы особо рьяные, но «довольно недовольные». Пока они, полные профессионального интереса после праздника, пытались разобраться, что за шум в кафе, которое, согласно объявлению, закрыто с восемнадцати ноль-ноль до двадцати трёх тридцати и почему-то на обеденный перерыв, на улице каким-то чудом оказался Сиф. Оглядевшись, он с радостью заметил рядом Тиля и с испугом — продолжающего как ни в чем не бывало улыбаться Леона.

— Куда это ты заторопился, хиппи? — полюбопытствовал тот.

— Дышать свежим воздухом, — упавшим голосом ответил Сиф. Под бинтом напомнила о себе спина, так что захотелось скривиться и зашипеть — мальчик резко дёрнулся, когда поднимался по ступенькам.

— Да, в кафе действительно душновато, — согласился Хамелеон, бодро шагая рядом с Сифом. За ними потащился Тиль, робко напоминая, что Леон обещал кое-что дать ему.

— А ты разве заслужил? — строгим родительским тоном повторил вопрос Леон и остановился как вкопанный. Остановились и два друга, хотя больше всего Сиф сейчас хотел схватить Тиля за руку и дать дёру.

Хамелеон постукивал пальцем по коробочке и выжидающе глядел на мнущегося Тиля, который, как зачарованный, не сводил с его пальца взгляда. Сиф поёжился и невольно сделал шаг назад. Повадки Хамелеона странным образом напомнили ему привычку командира останавливаться и вот так вот ждать ответа.

— Ну? Не заслужил…

— Ну… Я, вот, Спеца привёл… Он неплохо в оружие разбирается… — неуверенно возразил Леону Тиль.

— Наконец-то я это услышал, — немедленно объявил Хамелеон, забрасывая коробочку за спину под воротник рубашки. — Хотя странно было бы, если бы он не разбирался…

С этими словами резким движением командир КМП рванул за Сифов ворот, с треском отрывая несколько верхних пуговиц. Под гавайкой в свете уличного фонаря хорошо стал виден бинт. Сиф дёрнулся вбок, уходя от захвата — на одних рефлексах, к этому его ещё Кондрат приучил — но не преуспел, потому что спина взорвалась болью, и стало не до того.

— Ты, Тиль, не заслужил, — Леон не выпускал ворот, глядя, как с жёлтого в свете уличного фонаря лица хиппи-офицерика сходит вся краска, а плотно сжатые губы пытаются подавить скулёж.

Борясь с собой, Сиф застыл — до него с трудом долетали слова Хамелеона.

— Не заслужил! — продолжал тот громче и яростнее. — Потому что привести Лейб-гвардейскую ищейку мог каждый дурачок, вроде тебя, за дружбой не видящий погон и офицерского удостоверения на имя Иосифа Бородина! — на одном дыхании выговорил Леон, смешно завышая голос и становясь от этого похожим на истерящую женщину. Цепкие пальцы выцарапали из внутреннего кармана, нашитого на Сифову гавайку, белую — гвардейскую — офицерскую книжечку. — Ого, фельдфебель! У тебя влиятельные покровители? Больно молод и глуп!

Сифа само собой бросило вперёд, предостерегающих рук Тиля он даже не заметил. Опять говорили рефлексы военного времени.

— Я сам дослужился!

Сиф не раздумывал, не рассматривал противника насчёт весовой категории, не просчитывал нужную траекторию атаки. Он просто выхватил белую корочку и тут же ушёл в сторону, как некогда в драке с Гавом. Вторая рука ухватила за что-то и, даже не думая, сжала это что-то в кулаке. Натянувшаяся цепочка впилась в руку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});