Дело о черной вдове. Записки следователя (сборник) - Александр Ковалевский

– Только сегодня я отвезу тебя домой, чтобы на тебя опять какие-нибудь гопники не напали, – предложил ей Александр.

На этот раз Зоя от его предложения отказываться не стала. По дороге она решилась задать ему один давно волнующий ее вопрос.

– Саша, когда мы с тобой познакомились, ты тогда сказал мне, что развелся со своей женой и живешь один. А сейчас у тебя есть кто-нибудь?

– И да, и нет.

– Как это?

– Ну так, ко мне иногда наведывается моя бывшая.

– Что значит наведывается? Ты спишь со своей бывшей женой?

– Только тогда, когда ее новый муж – бизнесмен уезжает в очередную командировку, а это случается нечасто.

– Если вы поддерживаете прежние отношения, зачем же тогда разводились?

– Я сам настоял на разводе.

– Она тебе изменила?

– Да, – признался Александр. – Хотя она и не считала свой пляжный роман изменой. Может быть, она в чем-то и права, полагая, что измена – это когда предают душой, а случайный секс – всего лишь курортное развлечение.

– Ты оправдываешь ее?

– Во всяком случае, не мне ее судить. Как говорится, кто без греха, пусть первым бросит в нее камень.

– Я такому мужчине, как ты, никогда бы не изменила, – сказала Зоя, и когда Александр доставил ее на своей «девятке» к самому подъезду, она пригласила его к себе на чашку чая. Она свободна, он тоже не был связан узами брака, и не было ничего предосудительного в том, что наутро они проснулись в одной постели.

Первой подхватилась Зоя, когда ее часы показывали уже десять минут девятого. Растормошив Александра, она начала лихорадочно собираться на работу. На все про все у нее было лишь пятьдесят минут, и успеть к девяти ноль-ноль в прокуратуру было нереально, ведь только на дорогу, если на метро, у нее уходил целый час. Но то на метро. Тронувшись с места, Александр развил на своей «девятке» такую скорость, что Зою вдавило в сиденье, но она настолько ему доверяла, что, сидя рядом с ним, совершенно не испытывала страха. О способности Ковалева водить машину в экстренных ситуациях она знала давно. Если из-за пробок не хватало места на проезжей части, он мог и по тротуару проехать, и вписаться с точностью до миллиметра в зазор между трамваем и каким-нибудь «мерсом», да еще и на приличной скорости.

Прокатив Зою с ветерком, Александр высадил ее возле прокуратуры города без одной минуты девять, так что наступивший понедельник начался для нее без опозданий. Что касается Александра, то у него в запасе оставался еще целый час – к десяти ноль-ноль ему нужно было прибыть в отдел кадров для назначения на должность старшего инспектора дежурной части, а на службу он заступал только завтра.

Для Зои же понедельник, как, впрочем, и любой другой день недели, выдался тяжелым. Не успела она отправить запрос операторам мобильной связи по установлению местонахождения мобильного телефона Всеволода Рачинского в день, когда была убита его мать, как ее вызвал прокурор Щепкин, чтобы она доложила ему о ходе расследования по этому делу. Поскольку версия о причастности Севы к этому убийству основывалась только на показании одного свидетеля, Зоя не стала ее излагать прокурору, ограничившись теми фактами, в которых она была на сто процентов уверена. К таким фактам пока можно было причислить только заключение судмедэкспертизы о том, что смерть потерпевшей наступила от удара тяжелым округлым предметом, а не от падения с высоты собственного роста на пол бойлерной, как было зафиксировано при первичном осмотре на месте происшествия. Прокурор, конечно, был возмущен таким осмотром, но весь свой гнев он излил на оперативного дежурного майора Ковалева, передавшего в сводку убийство как несчастный случай, а не на судебного медика, умудрившегося не заметить под волосами потерпевшей проломленный гантелью череп. Правда, прокурорский гнев быстро пошел на спад, когда Щепкин узнал от Василевской, что ту злосчастную сводку завизировал сам начальник райотдела, который к тому же лично выезжал на место происшествия.

Довольная, что сумела спасти Александра от прокурорского взыскания, Зоя, вернувшись в свой кабинет, решила побаловать себя кофе, а уж потом приступать к работе. Вскипятив в чашке воду, Зоя размешала в ней ароматно пахнущий растворимый порошок и после некоторых сомнений добавила две чайные ложки сахару. Беспокоясь о стройности фигуры, она старалась придерживаться принципа: хочешь быть изящной – не злоупотребляй сладким.

Чтобы поддерживать себя в работоспособном состоянии после практически бессонной ночи, проведенной в жарких объятиях Александра, Зое в этот понедельник пришлось выпить не одну чашку кофе. Ответ на свой запрос по Всеволоду Рачинскому она получила только под конец рабочего дня. Согласно данным оператора мобильной связи, предоставившего ей информацию о местонахождении его мобильного телефона с указанием на карте, а также список звонков, произведенных с его телефона, выходило, что из общежития в то время, когда была убита его мать, он никуда не отлучался. Внимательно изучив список его звонков, Зоя также убедилась в том, что такси, на котором Сева мог вывезти труп своего отца, он со своего мобильного телефона в тот день не вызывал. Получилось, что вместо опровержения его алиби она документально его подтвердила, а сосед Севы или просто обознался, приняв его за кого-то другого, или же намеренно ввел следствие в заблуждение. Теперь следовало бы провести между ними очную ставку, но это можно было сделать и завтра, а сегодняшний вечер Зоя хотела провести с Александром – он звонил ей еще днем и предложил отметить его новое назначение в ресторане.

Романтический ужин при свечах, который Александр подарил ей в этот вечер, им немного подпортили гулявшие за соседним столиком гости с солнечного Кавказа. Когда Александр, пригласивший Зою на танго (для нее оказалось сюрпризом, что он умеет так великолепно танцевать), вернулся с ней за свой столик, к ним, нетрезво пошатываясь, подошел борцовского телосложения мужчина и в довольно развязной манере обратился к Александру:

– Пазволь, генацвале, пригласить твою женщину на танец. Пусть теперь с настоящим джигитом потанцует, да?

– Не позволяю, – ослабив узел галстука, отрезал Александр.

– А дама желает со мной танцевать и без твоего пазваления, да, красавица? – нависнув над Зоей, безапелляционно заявил он и попытался увести ее силой.

В этой ситуации Александру ничего не оставалось делать, как уложить оборзевшего джигита мордой в пол. Прием рукопашного боя, который он молниеносно провел, назывался «рычаг руки внутрь» и предусматривал нанесение расслабляющего удара ногой в пах, но Александр ограничился тем, что просто уложил наглеца мордой на пол.

– Ну что, горный орел, урок усвоил или мне продолжить учить тебя хорошим манерам? – удерживая руку «джигита» на излом, спросил он, надеясь, что на этом конфликт будет исчерпан.

Но тут на помощь поверженному соплеменнику поспешили его горячие сотоварищи. Их было трое, а бывший командир спецназа ВДВ Ковалев – один, и ему пришлось действовать максимально жестко, как в настоящем бою. Он резко довернул руку лежащему кавказцу – раздался хруст ломаемого сустава, сопровождаемый нечеловеческим воем. Его вопли на какой-то момент деморализовали нападавших, и Александр успел встать в боевую стойку. Первого, кто успел подбежать к нему, он встретил боковым ударом ногой в грудь, отчего тот отлетел в противоположный конец банкетного зала и больше не поднялся. Двое других, наглядно убедившись, что перед ними серьезный боец, стали обступать его с двух сторон. В руке одного из них Александр заметил блеснувший нож, но отступать перед бандитами было не в его правилах. Он смог достать ногой голову одного из нападавших, и тот упал, как сбитая кегля, и теперь против него стоял только один вооруженный ножом бандит. Выписывая ножом замысловатые фигуры, ощерившийся, как волк, житель гор начал хищно кружить вокруг Александра. Выждав момент, когда бандит сделает выпад, Александр перехватил его руку с ножом, а дальнейшее уже было делом техники – захват кисти, рывок рычагом наружу, завершившийся эффектным броском с последующим добиванием. Добил бандита он так, что черепно-мозговая травма тому была обеспечена.

– Чего рты раскрыли? Вызывайте милицию! – крикнул он оторопевшим официантам, связывая поверженных «джигитов» их же брючными ремнями.

После того как он утихомирил дебоширов, Зоя предложила не дожидаться дежурного наряда и продолжить ужин при свечах у нее дома. Как потом выяснилось, задержанные им кавказцы оказались гастролерами-домушниками, успевшими за свое недолгое пребывание в городе совершить ряд квартирных краж. Так что майор Ковалев мог записать на свой счет раскрытие всех этих краж, но его больше интересовало расследование убийства на улице Шекспира, которым занималась Зоя. То, что оператор мобильной связи подтвердил алиби Севы Рачинского, его ничуть не смутило.