Вечное Солнце Припяти - Александр Юрин

Волков трёт подбородок — похоже, один «демон» из него всё же выбит… Интересно, сколько их скопилось всего?..

— Хорошо. Я всё понял. Что-то ещё?

— Да ни хрена ты не понял!!!

Он невольно отстраняется. Смотрит по сторонам. Хочет-что-то сказать, но я не позволяю.

— Чего тебя так бесит? То, что ты не знаешь, как она жила все эти годы без тебя?.. Сколько мужиков у неё было?.. Что вообще выжила?! Или тебе проще представить её… мёртвой?.. Достаточно лишь знать, что все эти годы она ждала только тебя?.. Ты сам это всё допустил — она тут ни при чём! Вот именно это тебе и нужно уяснить в первую очередь! А то, что она появилась лишь спустя двадцать семь лет… Восприми это, как собственную кару.

Он снова молчит.

— Или ты собираешься остаток жизни разыгрывать трагедию?.. Возвращаться сюда снова и снова, чтобы просто вздыхать под надписью на дверном косяке?.. Разве это правильно?

— Не знаю.

— А я вот знаю — это неправильно! Точнее бездумно! Я понимаю, у тебя сейчас шок и всё такое… Но ты же взрослый мужик!.. Тот Славик из прошлого хоть и наделал глупостей, но… Так бы он никогда не поступил. Я просто уверен в этом! Ты уж прости за откровенность.

Волков просто трёт голову обеими руками.

Да. Первое время без «демонов» не так-то просто… Хорошо, что их оказалось не так много!

— Произошедшее сегодня, по сути, уникально! Такое бывает только в книжках!.. Шанс такой встречи — ничтожно мал! Даже уравнение Дрейка имеет больший смысл!.. Точнее вероятность желаемого исхода!

Наступает тишина. Мы оба её слушаем.

Волков всё же берёт себя в руки.

— Ты прав — я идиот.

— Вот и хорошо. Это правильный ответ. Идём.

Я собираюсь идти… Он хватает меня за руку. Я оборачиваюсь.

— Спасибо. — Его голос дрожит.

Мне неловко. Просто киваю.

Он жмёт мою ладонь.

— Славик.

— Александр…

Мы возвращаемся в «свою» квартиру.

Светлана заметно нервничает. К чаю так и не притронулась. Раскачивается на одном месте и крутит головой. Ждёт нас.

Волков аккуратно берёт из её дрожащих ладоней кружку. Зажигает горелку. Подогревает чай.

Светлана смущена. Как-то суетно следит за движениями Волкова. В частности за его левой рукой — мне так кажется…

…Хотя, скорее, я элементарно себя накручиваю!..

— Спасибо… Вы знаете… Я… Я, наверное, правда, пойду на КПП!.. Я тут всё равно не смогу… Заснуть… Да и мешаю!.. Я же вижу… Простите…

Я сажусь к стене напротив неё.

— Не говорите глупостей.

Она вздрагивает. Скорее отводит взгляд.

— Но я…

— Если вы настоите, нам придётся идти с вами… А мне бы этого не очень-то хотелось… Не потому что темно или мы опасаемся, что на вас нападут…

Светлана в отчаянии смотрит то на меня, то на притихшего Волкова.

— Я знаю, что вы не те, за кого себя выдаёте… Я чувствую. Кто вы?

— Я — писатель. А он — сталкер…

— Писатель?.. — Она явно растеряна.

Волков снова напрягается. Я ясно улавливаю причину.

— Да. Но скажем так, особой славы не снискал… А ближе к старости, вот, и вовсе потянуло на приключения… Вы уж извините, что притворились невесть кем… Спонтанно как-то вышло, если честно… — Силюсь изобразить беспечную улыбку.

— Хм… — Светлана улыбается в ответ. — В детстве я тоже мечтала стать писателем…

— И отчего же не стали? — Я хочу сменить тему, но не выходит.

Она снова в восемьдесят пятом.

— Я болела.

— Разве это так уж сильно мешает?.. В смысле, писать?

Светлана задумчиво кивает.

— У меня был мало изученный нервный синдром… Я была рассеянной… И глупой.

— Глупой?.. Я бы не сказал.

Она снова подозрительно на меня смотрит. Потом дёргается. Сжимается в комочек.

— Это было давно… Сейчас синдрома больше нет. Мне помог один очень хороший человек… Его фамилия Шевченко.

— Ваш лечащий врач?

Светлана пропускает мимо ушей мою очередную промашку. Кивает.

— Да. Он разработал новейшую на тот момент методику противостояния невнимательности… Только она так и не получила дальнейшего распространения…

— Почему?

— Он погиб в аварии. Разбился на машине.

— Простите… — Я понимаю, что снова лезу в её голову. — Вам, наверное, не очень приятно беседовать на эту тему…

Светлана улыбается.

— Отчего же… Хороших людей всегда приятно вспоминать… Даже если их уже нет с нами…

Волков протягивает кружку. Светлана широко улыбается. Она очень красивая. Именно когда улыбается — носик становится не таким остреньким, а на щеках появляются детские ямочки.

— Спасибо. Мне уже значительно легче… Только от того, что я теперь знаю кто вы такие!.. Я не люблю ложь!.. Ещё с детства… Так уж повелось… Вы извините меня… Вечно у меня, что в голове, то и на языке!.. Я Светлана Шаврей — журналист «Дэйли телеграф». — Она протягивает руку.

Я жму, пытаясь осмыслить услышанное. Кое-как вспоминаю собственное имя.

Светлана широко улыбается. Затем тянется к Волкову.

— Вячеслав…

Она кивает.

Мне всё же удаётся собрать мысли в кучу.

— Так ты корреспондентка английской газеты?.. А говоришь, что мечты о писательстве так и не сбылись… — Я как-то спонтанно перехожу на «ты».

Светлана звонко смеётся — принимает новые условия.

— Боюсь, ты неправильно меня понял… — Она расстёгивает комбинезон и демонстрирует навороченный «Nikon».

— Аааа… — Я хлопаю себя по лбу. — Виноват! Как-то не домыслил!..

— Да я и сама хороша! Тоже дыму напустила… Я фотокорреспондент!

— Успела уже чего нащёлкать?

— Именно тут — не особо… В основном, по дороге. Со мной так всегда. Куда ни еду — обязательно во что-нибудь вляпаюсь…

Волков усмехается.

— Ну, сегодня ты не так уж и вляпалась. Мы не особо приставучи…

— Ага! — Она радостно кивает. — Мне невероятно повезло, что я, вообще, на вас наткнулась! Не знаю, что бы со мной сейчас было, останься я совершенно одна…

Наступает пауза… Светлана смотрит в кружку. Волков располагается у «своей» стены. Я смотрю на огромную Луну за окном…

Говорят, что если смотреть на неё долго и пристально — можно сойти с ума… Байка. Однако в каждой сказке есть намёк… И этого не стоит забывать.

Волков смотрит на Светлану.

— А как же ты туда попала? В Англию?

Светлана тоже смотрит на Луну. Машинально отвечает:

— Я очень долго там лечилась… Постепенно выучила язык, обросла бытом… Знакомые люди помогли получить направление в университет… Я и сама толком не поняла, как оказалась на той стороне… — Она вздрагивает — чуть было не роняет кружку…

Мы все вздрагиваем.

Я поскорее отвожу взгляд от Селены… Она и впрямь подсматривает со своей стороны!

Светлана меняет тему.

— А в детстве я всё же писала…

— Вот как? Интересно. И о чём же?

— Да, собственно, ни о чём… Просто вела дневник.

Я с неимоверным трудом сдерживаю себя, чтобы не задать враз тысячи интересующих меня вопросов! Их именно тысячи! Но каждый из них, несомненно, меня выдаст… Выбираю самый нейтральный:

— Неужели в Советском Союзе дети тоже вели дневник?.. — Добавляю улыбку.

Светлана снова улыбается в ответ — ей это нравится… Именно улыбаться… Жаль, это случается не часто.

Я читаю данность в её глазах.

— Было и такое… Хотя ты и прав: ведение дневников, в большей степени, свойственно детям из западных стран… Особенно в то время! Но так уж вышло… Шевченко предположил теорию, согласно которой, синдром рассеянности можно победить усилием собственного разума. Он считал, что мозг нужно лишь заставить поверить, будто его стимулирует что-то извне, — тот же дневник — и, в этом случае, он сам себя вылечит… Однако теория так и не переросла в факт…

— Отчего же? — Волков сопит.

— Для того чтобы заявлять в открытую, что метод действенен, необходимо наблюдать положительную динамику выздоровления у определённого процента пациентов, страдающих рассеянностью… На деле же, я до сих пор остаюсь единственным человеком на всей планете, сумевшим победить СДВГ одной лишь силой воли… Если у меня и впрямь был именно СДВГ…

— Но ведь ты же сама говоришь, что потом лечились за границей… — Я прикусываю язык и виновато кошусь на Волкова. Тот на меня даже не смотрит.

— Да, лечилась… Но совсем от другого…

— Прости.

Светлана пристально смотрит на меня.

— Ведь ты писатель… — Это не вопрос — она рассуждает.

Я всё равно киваю.

— Ты способен придумывать миры, населять их жизнью и не только… Скажи, может ли существовать жизнь при отсутствии эмоций и чувств?..

Я откашливаюсь.

— Ты про что-то конкретное?

Светлана мнётся в нерешительности.

— Я не знаю, стоит ли мне рассказывать про это… Этого никто не знает, кроме меня… Точнее кое-кто всё же догадывается, но вряд ли верит так же, как я… — Светлана ставит кружку перед собой и снова смотрит на Луну за окном.