У ПРУДА - Евгений Круглов

— Мам, мы хотели сюрприз… В воскресенье рассказать всем… Но… И свидетельство, у Кати забыли…

Ирина соображая с трудом, подошла медленно к ним. Сильно забилось сердце.

Катя часто хлопала ресницами, не сводя с неё глаз. Смущенная улыбка двигала её губы. Ничего так и не сказав, подойдя в плотную, Ирина протянула руки и обняла обоих, прислонив к ним голову. Всхлипнула шумно. Счастливые слёзы потекли по её лицу.

— Как же вы… Что же!.. — всхлипывая, повторяла она.

Взяла Катю за руку, гладила пальцами. Потом встрепенулась как-то, отошла на шаг, Взяла вторую ладонь Кати, потянула к себе.

— Что же! И без колец… — улыбалась, шмыгая носом.

— Кольца мама, как цепи… — сказал волнуясь сын, а душу на цепи не держат… — договорил он, не совсем соображая, что получилось.

— Да? — улыбнулась Ирина, всхлипывая. Слегка помотала головой.

— Совсем ты у меня…, взрослый стал… — вытирала она глаза.

— Что же мы? — спохватилась она — сядьте!… Я хоть…, чайник поставлю! — шагнула она в сторону.

— А!.. — вырвалось у Кати, — она облизнула губы, и взглянув, на повернувшуюся Ирину, добавила сдавленно как-то, — Кирилл не ужинал ещё…, сегодня…

Ирина вернулась, подошла к Кате близко.

— Ничего! Называй как-нибудь! — и поцеловала её в щёку.

— Я!… — вырвалось у Кати, — я хочу, но… не могу ещё…

— Ничего доченька! — улыбнулась Ирина, — пойдём-ка со мной! — и взяла её за локоть, увлекла за собой на кухню.

Кирилл подошёл к столу, устало опустился на стул. Задумался. А как он будет называть Катину маму? «Мама? Разве может быть две мамы? Если бы в роду одном? Все мамы… А тут… Как же Катя скажет? Только фальшивить нельзя… Нельзя фальшивить!»

Наверное он долго думал. Не слышал, как тихо разговаривала Катя с мамой. Улетел куда-то, в мыслях своих. Новые ощущения, новая жизнь. Всё детство и школа, всё было похоже, это было продолжение чего-то одного. Теперь постоянно рождалось что-то совершенно новое. Обдумать даже было некогда. Только чувства успевали везде.

— Кирилл! — окликнула мама, ставя на стол тарелки, — устал сегодня?

— Немного… — покачал он головой, — с трудом выходя из оцепенения.

— Мы с Катей, приготовили на скору руку… — улыбалась мама. Катя принесла ещё пару тарелок.

— Эй, ты где? — заглянула в глаза.

Кирилл вдохнул шумно, поглядел с удовольствием на Катю с мамой.

— Да вот, я — улыбался он, раздвигая плечи.

— А у меня ликёр есть, хотите? — растроганно предложила мама.

Кирилл посмотрел на Катю. Она слегка повела плечом.

— Можно, немножко! — засмеялся он.

Ирина тотчас направилась на кухню. Кирилл подсел рядом, пододвинув стул. Обнял Катю, посмотрев в глаза, кивнул вопросительно подняв брови.

— А я знаю как… — хитро улыбнулась она.

Вернувшись, Ирина налила ликёр в рюмочки, вынула из кармана небольшой медный крестик, положила на стол аккуратно. Катя с Кириллом, молча смотрели на неё.

— Отца Иннокентия уже нет… Уже полгода, — бесстрастно сказала она, — давайте помянем его…хорошими словами… — взялась она за тонкую ножку рюмки.

Потом она негромко и не торопясь рассказала о своей поездке в монастырь. Поделилась своими чувствами не скрывая. Останавливалась, когда комок подкатывал к горлу. Катя с Кириллом, прижавшись к друг другу, молча и не шевелясь слушали, не сводя с Ирины глаз.

— … Он разжал кулак, а на ладони лежал этот крестик, — показала она глазами на стол.

Потом сказал мне: — «Вы знаете кому его отдать…» — с трудом рассказывала мать.

— Возьми Катюша, — он твой! Так хотел отец Иннокентий!

Катя шевельнулась, подняла глаза на Ирину…

— Ты можешь его не носить, Кирилл, — улыбалась Ирина, — тоже не носит…, но я не настаиваю! Он всё по-своему ощущает.

— Просто храни его… Пусть он будет рядом где-то!

Ирина замолчала. Катя медленно протянула руку. Двумя пальцами взяла ажурный крестик, положила на ладонь, долго смотрела на него. Подняла глаза на Кирилла, опять на крестик…

— … Я бы очень хотела, поблагодарить его! — сухо сказала Катя.

— Катенька! — посмотрела на неё внимательно Ирина, — ты только что это сделала… Для чувств препятствий не бывает… Спасибо тебе…

— Мне? — приоткрыла рот Катя, потом опустила глаза.

Ирина вздохнула, взялась за бутылку ликёра, наполнила красивые рюмочки.

— Ну! — вздохнула она облегчённо.

— А… Можно я Вас, мама Ира буду называть? — неожиданно сказала Катя, улыбнувшись по-детски. Ирина встрепенулась как-то, брови взлетели вверх, она засмеялась радостно.

— Конечно… Катенька, называй!

Катя бросила на Кирилла быстрый взгляд, он с трудом подавил тяжёлый вздох.

— Теперь! — оживленно начала Ирина, — теперь хочу выпить за ваше счастье! — расцвело в улыбке её лицо.

— Давайте… — сказала Катя задумчиво, — за счастье тех, кто нас с Кириллом окружает. Вдвоем счастливыми быть трудно… — вертела она тонкую ножку рюмки.

Кирилл повернул к ней изумлённое лицо.

— Да…, - опёрлась ладонью на щеку Ирина, — вы совсем переросли свой возраст! — загадочно улыбалась.

— Мама Ира! — подняла Катя глаза, — и так у нас всё как в сказке, пусть и у других также будет!

— Прекрасные мысли, Катенька! — сказала задумчиво Ирина, — но с начала! Всё-таки, за вас с Кирюшей! — подняла она рюмку на птичьей ножке.

Настало воскресное утро. Катя вылезла из под одеяла и сразу к окну.

— Кирюш, а солнышка нету… — разочарованно протянула она.

— Ничего, зато не жарко будет…

Заглянул сам в окно, окинув небо взглядом.

— Кать! Будет солнышко! К обеду выйдет…

— Правда? Это хорошо! — закинула назад голову, собирая волосы.

Первыми приехали Дмитрий с Натальей. Отец сразу вышел из машины направился к Кириллу с Катей. Они с утра поджидали гостей, сидя на скамейке возле сирени.

— Что у вас туту такое?.. День садовода хотите учредить? — бодро спросил он, поприветствовав молодых.

— А деревья, куда девать? — показал он на багажник не дождавшись ответа.

— На усадьбу деревья, там бочка с водой… — ответила Катя, подскочив к машине.

— Ой! И Лена с вами! — обрадовалась она.

Подружка, очень нарядно одетая, выбиралась из машины после Натальи.

— Мам! А какие у вас саженцы? — с нетерпением спросила Катя.

— Яблони… — улыбнулась мама.

— А у тебя Лен?

— И у меня тоже…

Катя засмеялась повернувшись к Кириллу. Он стоял рядом, улыбался слушая разговор.

— Так! Папа! Надо заметить саженцы, чтобы с другими не перепутать! Потом увезти надо! — командовала Катя.

— Да я замела уже, — улыбалась мать.

— Да? Хорошо! А ты, Лен, заметила?

Лена стояла с довольным лицом, искала глазами вокруг белую «Ниву».

— Я?… Нет… А чем?

— Ладно. Найдём сейчас! Папа, ты ключи оставь, мы увезём… — по-хозяйски распоряжалась Катя.

Вышла бабушка, выпустив Тимку. Щенок гавкнул сердито пару раз, видимо для порядка, потом прижав уши, стал крутиться у всех под ногами, виляя хвостом.

— Мама, что у вас тут за секреты? — улыбался Дмитрий подойдя к матери.

— Ну подождите! Они сами и скажут, придёт время! — важно ответила бабушка.

Кирилл сел за руль. Втроём поехали на усадьбу.

— Какие красивые! — подошла Лена к Вазе с розами.

Ваза стояла посреди четырёх сдвинутых в линию столов. На одном столе пустая посуда была сложена стопками. Неподалёку, около аллеи, виднелся прицеп с двумя железными бочками, полными водой. Тут же, куча лопат.

В одну бочку, поместили саженцы.

— Мама отпустила? — улыбалась Катя.

— Теперь всё! Как надоело!… — облегченно вздохнула подружка, — если бы отказалась поступать, мама не поняла бы!

— Побудешь немного? — снова спросила Катя.

— Можно, пару дней… Если будет где спать!

Лена была довольна. То, что она задумала — получилось. Труднее всего было объяснить матери, почему вдруг, так резко изменился выбор факультета. Убедило маму то, что дочка решила заняться сразу практической деятельностью. Точнее, приготовление продуктов питания, исключительно на природных компонентах. Мама даже была горда немножко. Как же! Дочь, вдруг о серьёзных вещах задумалась! Да ещё хочет практически осуществить!… Ну, если для этого нужны глубокие знания биологии, то пусть!

Такое рвение дочери, ей импонировало. Сама она, человек деловой и практичный. На радостях, по поводу принятия в институт, пообещала дочке купить «Оку».

Сама она, ездит на иномарке. Отец — ходит пешком или ездит на автобусе. Технику не любит. Он любит скрипку и свою филармонию. А дочку любит, за мягкость характера, и глубокое чувственное восприятие. И не раз говорил супруге, что у дочери это — от него.

Лена повернула голову на звук мотора. У неё вздрогнули ресницы. Белая «Нива» шустро приближалась к аллее.