С.М. КИРOB Избранные статьи и речи 1916 - 1934 - Д. Чугаева и Л. Петерсон.

Дело сложилось таким образом, что если есть действительно самый квалифицированный, самый надежный уголок в нашем Союзе, где можно было бы с достаточным успехом создавать орудия и средства производства, то это, несомненно, Ленинград. И поэтому наша партия, а вместе с ней, конечно, и рабочий класс должны будут в последующий период нашей работы сосредоточить исключительное внимание на ленинградских заводах, на ленинградских фабриках.

Это кратчайший путь в постановке дела машиностроения и производства всех прочих предметов оборудования, необходимых для нашей промышленности.

Отсюда, товарищи, вы понимаете, какая непосредственная задача стоит перед вами. Ясное дело, что в этой работе ленинградскому металлисту предстоит взять в руки в полном и буквальном смысле слова первую скрипку, ибо ему нужно будет взять на свои плечи главную тяжесть той работы, которая предстоит нам здесь.

Я думаю, что все объективные условия говорят за то, что эта работа будет выполнена. Во всяком случае здесь, в Ленинграде, нет ни одного учреждения, которое бы не имело того или иного соприкосновения с хозяйством и которое не заботилось бы об этих задачах завтрашнего дня. Начиная с партийных, советских, хозяйственных и всех прочих организаций, мы видим, как здесь, в Ленинграде, все учреждения ставят эти вопросы. Каждая организация со своей точки зрения взвешивает ту программу, которую она должна осуществить в этом деле. Это, конечно, должно служить лучшим залогом, лучшей гарантией того, что мы эту задачу так или иначе разрешим безусловно с успехом.

Но не надо, товарищи, отрицать того, что и здесь нам, возможно, придется выдержать не меньшие, а в некоторых отраслях даже большие трудности, чем те, которые стоят перед рабочими всего Союза.

Мы знаем, в каком состоянии сейчас находится наш уже почти полуторамиллионный город, мы знаем, что за период гражданской войны и разрухи он вынес на себе большую тяжесть. Всякий вопрос, который мы ставим перед собою, напоминает нам об этом. Нет сейчас ни одного собрания, ни одного разговора с рабочими, где бы не поднимался вопрос, скажем, о той огромной жилищной нужде, которая все острее и больше чувствуется здесь, в Ленинграде.

Необходимо, конечно, будет сделать все для того, чтобы так или иначе это дело поднять. Вы знаете, что для того, чтобы поднять его так, как этого бы нам всем хотелось, мы, конечно, не имеем пока еще никакой объективной возможности: мы очень сильно стеснены в средствах.

Но я думаю, что той программы, которая намечена в этом отношении, будет вполне достаточно для того, чтобы сгладить остроту положения.

Встают, встанут и, конечно, всегда будут стоять в нашей работе вопросы о положении рабочего класса и прежде всего — о его заработной плате. Как вам уже указывали, в той полосе затруднений, которую мы переживаем сейчас, нам нужно проявить совершенно твердо и совершенно определенно чрезвычайную экономию.

ЗА ПОВЫШЕНИЕ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ ТРУДА И ЖЕСТКОЕ ПРОВЕДЕНИЕ РЕЖИМА ЭКОНОМИИ

Мы сейчас делаем все для того, чтобы сохранить тот уровень заработной платы, который у нас имеется, и, конечно, каждый сознательный рабочий согласится с нами в том, что сейчас нельзя говорить, что мы выйдем из положения, если завтра поднимем заработную плату на тот или иной процент, а все остальное — рост цен в розничной торговле и прочее — не изменится.

Нет, каждый рабочий прекрасно понимает, что надо начинать с другого конца — с повышения производительности труда в Широком смысле этого слова, с борьбы за повышение производительности труда всем фронтом, как со стороны хозяйственников, так и со стороны самих рабочих.

Упорная борьба за снижение розничных цен на наши продукты потребления является более надежным, более верным, наилучшим способом действительного удержания заработной платы на том уровне, на каком она находится сейчас.

Я не буду говорить, товарищи, об остальных задачах, которые стоят сейчас перед нами, но я не могу не обратить вашего внимания на то обстоятельство, о котором здесь уже говорилось, а именно на то, что если мы хотим действительно по-настоящему осуществлять свои задачи в области индустриализации, то нам необходимо с завтрашнего же дня — вернее, с сегодняшнего дня — действительно развернуть всем фронтом, как можем сделать только мы, большевики, а с нами вместе и весь рабочий класс, борьбу за режим экономии.

Я на этом вопросе останавливаюсь только потому, что мне думается, что многим из нас этот лозунг — «борьба за режим экономии» — не совсем ясно представляется. Многие товарищи ставят эту задачу в достаточной степени ограниченно, на самом же деле этот вопрос имеет сейчас колоссальнейшее значение.

Мне приходилось слышать вопросы со стороны рабочих, которые говорили: «Неужели вы серьезно думаете, что путем этой грошевой, мещанской экономии можно что-то сделать, что-то получить?»

Этот вопрос объясняется тем, что товарищи, задававшие его, недостаточно широко представляют себе это дело.

Надо повести сейчас борьбу не только в узком смысле слова за сбережение копейки, а надо сделать все к тому, чтобы действительно создать из нашего государства такой аппарат, который работал бы по возможности с точностью часового механизма.

Только таким порядком можно будет действительно по-настоящему перелицовать наше хозяйство и действительно твердой поступью итти вперед.

Что же, товарищи, мы видим? К сведению тех, которые полагают, что этот режим экономии не сможет нам дать особенно заметных, особенно реальных результатов, я много примеров приводить не буду, а приведу один.

Есть у нас такое учреждение, которое называется Чаеуправлением. В этом самом Чаеуправлении начали помаленьку проводить режим экономии, проводить, конечно, не бог знает каким военным порядком, проводить с прохладцей, как мы в большинстве случаев такие вещи проводим.

И что же оказалось? Достаточно было совершенно ничтожного нажима на это самое Чаеуправление для того, чтобы у них оказалась экономия в 1 миллион 200 тысяч целковых. Вы, товарищи, подумайте, сколько у нас в Советском Союзе разного рода Чаеуправлений! Вы все знаете, что учреждений у нас разных, всяких «хозов» и прочих столько, что, если бы написать словарь, получилась бы огромнейшая книга.

Но если даже с каждого такого «хоза» получить не миллион, а на круг полмиллиона целковых экономии за год, то ясно, к чему это, товарищи, приведет даже при самом прохладном отношении к этой самой экономии! Представьте себе, что если мы этот самый режим экономии начнем проводить по нашей большевистской привычке с некоторым нажимом, что если мы заставим каждого «хоза» и «зава» и всех прочих, вниз от них идущих, маленько крякнуть под нажимом в борьбе за режим экономии, то нет сомнений, что процент сбережений все больше и больше будет возрастать.

Второй пример — относительно наших штатов. Вы все знаете о том учреждении, которое называется Югосталью. Это — учреждение почтенное во всех отношениях. В этом учреждении полтора года назад служащих было 250, а сейчас там имеется 900 человек. Конечно, работа расширилась — это мы все понимаем, но вы смотрите, в какой прогрессии растет штат этого учреждения.

Вы знаете также, товарищи, какую большую роль в жизни нашего государства играет наша кооперация. Каждый из нас является членом того или иного кооператива, каждый из нас, как правоверный христианин великим постом, время от времени отдает должное кооперации — ведет соответствующую кампанию по вовлечению, привлечению, по взносам и прочее. Недавно был съезд уполномоченных Центросоюза и там подсчитали, что благодаря так называемому «умелому» ведению дел самые непосредственные растраты — короче говоря, самое ничем не прикрытое прямое воровство — приводят в кооперации к тому, что там разворовали в течение года 1 миллион 800 тысяч целковых.

Это, товарищи, то, что удалось записать. А вы знаете, что растрата и воровство — это такая штука, которую не всегда можно поймать, а тем более записать.

Вот, товарищи, те болячки, которые зияют на нашем теле и которые нам надо срезать, выжечь каленым железом во что бы то ни стало не только потому, что они безобразны, но и потому, что это может дать нашему государству действительно громаднейшее обновление во всех отношениях.

Мы сумеем наряду с той экономией, которая естественным образом отсюда проистечет, сделать, организм более здоровым, более подвижным, более работоспособным.

Безобразия, товарищи, доходят до того, что я не могу вам не напомнить одного случая — этот случай был описан в газетах.

Дело было в центре нашего Советского Союза, в городе Москве, в московском отделении Иваново-вознесенского текстильного треста.

Сидел там какой-то заведующий торговой частью, наверное, к стыду нашему, член нашей коммунистической партии, как это чаще всего в таких случаях бывает. И вот на-днях он сделал заказ в типографии Штаба Рабоче-Крестьянской Красной Армии на 100 тысяч этикеток для наклейки на мануфактурные кипы. Заказ был выполнен в 20 тысячах экземпляров и принят. На этикетках была изображена крестьянка. Приняли заказ, он понравился, заказали еще 600 тысяч этикеток. Когда весь заказ был выполнен и его преподнесли этому самому «заву» торговой части, он посмотрел, и что с ним случилось — трудно сказать, но почему-то ему крестьянка на этикетках не приглянулась, и этикетки были забракованы. Дело было брошено, но на нем потеряли несколько тысяч целковых, а в результате эти этикетки пришлось продать частному человеку за 27 целковых.