Линкольн - Карл Сэндберг

11 апреля-Борегар послал в Самтер суденышко с делегацией. Записка от Борегара, который когда-то был любимым учеником Андерсона, преподававшего на артиллерийском факультете в Уэст-Пойнте, гласила: «Правительство Конфедеративных штатов приказало мне потребовать эвакуации форта Самтер… Вам будет предоставлена возможность вывести гарнизон полностью…»

Майор Андерсон написал в ответ: «…К сожалению, это такое требование, которое я, по моим понятиям чести и в силу ответственности перед моим правительством, не могу выполнить». Когда майор Андерсон передавал записку адъютантам Борегара, он сказал: «Джентльмены, не торопитесь разнести нас на куски, через несколько дней мы умрем с голоду».

В полночь еще четыре посланца Борегара посетили Андерсона. В новой записке сообщалось, что, если Андерсон сам определит час сдачи, не будет «ненужного кровопролития». Андерсон созвал своих офицеров; они совещались с часу до трех. В 3.15 утра Андерсон вручил свой ответ: «Искренне присоединяясь к вам в желании предотвратить ненужное кровопролитие, я готов эвакуировать форт Самтер 15-го сего месяца в полдень».

Через пять минут посланцы Борегара передали Андерсону заранее написанное предупреждение:

«Форт Самтер, Ю. К.

12 апреля 1861 г. 3 ч. 20 м. утра.

Сэр,

По приказу бригадного генерала, командующего военными силами Конфедеративных штатов, мы имеем честь сообщить Вам, что он откроет огонь по форту Самтер из всех своих батарей ровно через час.

Имеем честь остаться, со всем уважением, вашими покорными слугами (подписи)».

Через час батареи, окружавшие форт, заработали полным ходом. Пожары, возникшие на пришедших в негодность деревянных кораблях, стоявших на приколе с внутренней стороны входа в гавань, осветили прибывшее перед рассветом судно, присланное Линкольном. Это судно и два пришедших позже уже не могли помочь Андерсону. Начиная с рассвета 12-го, в течение всего дня и в ночь на 13-е пушки били по Самтеру; было выпущено более 3 тысяч ядер и снарядов. Гарнизон задыхался от дыма, жары, газов; солдаты прижимались к земле, прикрывали лица и глаза намоченными в воде платками, ловили минуты, когда можно было передохнуть. Последние сухари были съедены; они получали лишь мизерные порции бекона. Рано утром 13-го после ночного дождя и ветра установилась ясная погода, занялась багровая заря. Пушки конфедератов смолкли.

Андерсону были предложены те же условия сдачи, что и раньше; выдержав 33-часовую бомбардировку, он сдал крепость. В воскресенье 14-го он вывел гарнизон из крепости. Солдаты прошли с развевающимися знаменами, под гром барабанов, под грохот салюта из 50 пушек. Гарнизон разместился на одном из судов, привезших продовольствие, и отправился в Нью-Йорк. В своем чемодане Андерсон увозил флаг, который защищал: он пожелал сохранить это обгоревшее и простреленное знамя с тем, чтобы, когда он умрет, его тело обернули в это знамя.

В воскресенье 14 апреля в Белом доме было очень много посетителей. В течение всего дня приходили сенаторы и конгрессмены для того, чтобы заверить правительство и Линкольна в поддержке народа. Министры непрерывно заседали.

Линкольн объявил мобилизацию народной милиции нескольких штатов Союза в количестве 75 тысяч человек. Он призвал «всех лояльных граждан» защищать Союз и народное правительство. Словесная война кончилась, и, наконец, должна была начаться давно предсказанная открытая борьба с помощью оружия.

Дуглас прочел воззвание Линкольна, которое предназначалось для опубликования на следующий день, одобрил его, но заметил, что он бы сразу мобилизовал 200 тысяч, а не 75 тысяч человек.

Наступил день 15 апреля 1861 года, который много лет спустя все еще упоминался как «день, когда Линкольн впервые мобилизовал войска». В тысячах городов, поселков и деревень вспыхнула лихорадка ненависти, экзальтации, ораторства, активности; на массовых митингах пели гимн «Усеянное звездами знамя», песню «Америка», а оркестры из флейт и барабанов играли «Янки Дудл». Шла подписка в фонд комплектования и снаряжения войск, принимались резолюции, избирались комитеты для сбора пожертвований, для призрения солдатских семей, для агитации или преследования антипатриотов. Организовались женские кружки для шитья и вязания, для приготовления перевязочных средств. Женщины и девушки провожали своих мужей и возлюбленных, уезжавших в лагеря. Не было общины, из которой не уходили бы мужчины и юноши под звуки дудок, игравших песенку «Девушка, которая осталась дома».

В больших городах формировались крупные соединения из иммигрантов. Нью-йоркские ирландцы организовали четыре полка: 69-й, ирландских зуавов, ирландских волонтеров и бригаду святого Патрика. В боевую готовность были приведены итальянский легион и гвардейцы Гарибальди. Немцы выставили стюбен-волонтеров, немецких стрелков, стрелков Тэрнера и полк де Калба. В английскую и ирландскую территориальную гвардию предполагалось зачислить ветеранов британской армии и ирландской полиции, а в части британских волонтеров — британских подданных, проживавших в Нью-Йорке. Миллионеры Астор, Вандербильт, Аспинвол, А. Стюарт, Белмонт из дома Ротшильдов, когорты их служащих и юристов поддерживали теперь войну.

Герит Смит, богатый аболиционист, отдавший 120 тысяч акров земли и 3 тысячи негров, израсходовавший 16 тысяч долларов на гражданскую войну в Канзасе, предлагал снарядить полк цветных солдат; он отправил своего сына в армию, причем настоял, чтобы жалованья ему не платили.

17 апреля Виргиния вышла из Союза; войска штата отправились в поход против форта и арсенала США в Харпере Фери, рассчитывая захватить его врасплох. 18 апреля форт и арсенал сдались им без боя. Два дня спустя морской форт в Норфолке, в штате Виргиния, оказался под угрозой, или так померещилось коменданту, и он сжег на 30 миллионов долларов военного имущества, оружия, снаряжения и кораблей.

Роберт Эдмунд Ли ушел из армии. США, бросил свой роскошный дом на Арлингтон Хайтс, высотах, возвышавшихся над Вашингтоном, и принял командование над виргинской армией. Он уже много лет был противником рабства, стоял за Союз, но не в силах был воевать против родного штата. До того как он подал в отставку, Линкольн предлагал ему командование армией северян.

Президент лишился командующего, которого генерал Скотт считал равноценным армии в 50 тысяч солдат.

Началось пропагандистское безумие. Южная печать сообщала об обширных планах Севера поднять восстания рабов, подстрекать их на грабежи, поджоги, насилия, убийства. Газеты Севера напечатали историю об учительнице-северянке, которую в Новом Орлеане раздели догола, измазали смолой, вываляли в перьях на площади Лафайета «за симпатии к аболиционистам, которыми она пыталась заразить своих учеников». На Севере и Юге выдумывались всякие ужасы или гиперболизировались незначительные инциденты. Питерсбергская газета «Экспресс» в штате Виргиния известила своих читателей, что «старый Эйби приготовился бежать. На всякий случай он теперь никогда не снимает ботинки с ног».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});