Ангелы над Москвой - Дмитрий Башунов

И потом, можно ведь поступить хитрее. Земля себя еще никак не проявила. Никакой агрессии со стороны существ не было. Исключая несколько укусов насекомых; да поражение ядом медузы — диэлец умудрился нырнуть прямо носом в щупальца; да волки, мелкие степные плотоядные, решили закусить десантниками с Амдиэля. Звери были перестреляны все до единого, и более к лагерю не приближались. И все! Больше — никаких неприятностей, хотя вот уже третий месяц несколько сотен тысяч человек усиленно обустраивают земные просторы. Ну, пусть не просторы, пусть уголки…

Так вот. Что если до начала масштабной конфронтации, эльмадцев высадить в поселения? Пусть пытаются освоить разные климатические зоны, сажают растения, выращивают там… что или кого у них принято выращивать для еды. А когда дела их пойдут криво — что неизбежно, ибо отторжение инородного тела любым организмом еще никто не отменял — организовать спасательную операцию. Предварительно дав популяции уменьшиться до закритической отметки. То есть спасти столько эльмадцев, сколько для восстановления численности народа будет недостаточно. Ученые говорили, что в обществе ненависти и вынужденных браков этот порог довольно низок, и преодолеть его труда не составит.

Вот и прекрасно! Раз Эльмад стремится в пионеры — пусть станет героически погибшей нацией!

— Дежурный! — скомандовал маршал вахтовому офицеру, — соберите штаб!

Через полчаса маршал ступил на трибуну и без раскачки начал говорить:

— Господа офицеры! Руководство вооруженных сил Амдиэля не делает разницы между представителями различных рас и наций, — с наглостью, присущей всем власть предержащим, начал врать маршал. — Первыми территорию нашей прародины выказали желание заселить представители планеты Эльмад. Поступок смелый, поступок мужественный, честь и хвала эльмадцам! Содружество Миров многим обязано этому храброму народу. И потому почетное право первыми организовать гражданские поселения на Земле мы с чувством глубокого почтения предоставляем народу Эльмада! На протяжении двенадцати недель наши воины находятся на планете. За все это время имело место лишь считаное количество инцидентов, с большой натяжкой претендующих на звание условно опасных. Напомню, речь идет о единичных комариных укусах; о раздражении слизистых оболочек и кожных покровов ныряльщика, столкнувшегося с кишечнополостным; и о нападении стаи мелких хищников на группу строителей. Обошлось без единого укуса. Никаких разумных форм жизни нами не обнаружено. Из всего происшедшего мы делаем предварительный вывод: планету Земля можно считать условно безопасной и пригодной для заселения. Разумеется, в дальнейшем могут возникнуть самые разнообразные обстоятельства. Однако климатические условия экваториальных и средних широт, а также газовый состав атмосферы и микробиологический фон среды с большой степенью уверенности можно считать стабильно удовлетворительными. В связи с чем я и предлагаю офицерам штаба принять решение о возможности и сроках высадки народа Эльмада на поверхность планеты Земля. Говорить о том, что в случае возникновения необходимости корабли будут готовы для немедленной эвакуации эльмадцев, думаю, нужды нет. Вопросы?

— Господин маршал, — с места встал начальник отряда пилотов Эльмада, — должны ли мы понимать, что для заселения нам отводится некая ограниченная территория? Вы говорили об экваториальной зоне и прилегающих к ней широтах…

— Ни в коей мере, уважаемый господин полковник. Вы вольны выбрать любые территории. На мой взгляд, целесообразно селиться непосредственно в местах дислокации наших подразделений. Предпочтительно — внутри охраняемых периметров. С другой стороны, никто не станет вам препятствовать, если вы отстроите свои населенные пункты и создадите собственные системы охраны. Можете даже от них отказаться — но, по моему личному убеждению, это было бы неразумно. О чем еще не могу не напомнить вам, а в вашем лице — и всему народу Эльмада — так это о традиционно популярных приморских районах планеты. Через несколько лет, когда сюда прибудут остальные жители Содружества Миров, они будут перенаселены… Впрочем, в принятии решения вы целиком и полностью свободны. Прошу штаб подготовить и утвердить график транспортных операций. У меня все, господа офицеры.

И маршал покинул зал заседаний. В своем кабинете он открыл шкафчик, достал оттуда объемистую бутылку ароматного темного бальзама и налил себе в стакан. Завтра, подумал он, самое позднее — послезавтра Эльмад предложит равномерно разбросать поселения по поверхности Земли, включая ее пустынные и полярные области. Выгоду они увидят еще и в эксплуатации подземных месторождений — если отыщут, конечно, что-нибудь интересное. Ну, эльмадцы въедливые, эти отыщут. За успех начинания!

Напиток мягким жаром окатил желудок, приятным теплом устремился к рукам и ногам. Посветлело во взгляде. Звуки приобрели особую четкость.

«Черт возьми! — подумал маршал. — Не взять ли день отдыха? Не слетать ли на Землю?»

Маршал и Моргенштерн

Наконец-то Моргенштерн очутился в своей тарелке. Морочить головы пришельцам, восхищая их красотой и вызывая желание поймать и обуздать — это ему нравилось. Не хуже юной дебютантки он выхаживал, степенно тряся гривой, в поле зрения часовых. А то пробирала его игривость, и тогда он начинал носиться как заведенный, громким ржанием и гулким топотом оглашая окрестности. Порой он мчался на всем скаку к проволочному забору, выстроенному в полтора человеческих роста, и как будто собирался перемахнуть его, но потом передумывал, закладывал крутой поворот — такой, что копыта взрыхляли землю — и со свистом уносился прочь.

В такие минуты на него выходили полюбоваться все — и солдаты, и офицеры, и немногочисленные женщины-эльмадки, принявшие решение пожить в гарнизонах со своими мужьями. Жизнь в военном лагере текла скучно, без происшествий, и эльмадки отчаянно грызлись между собой, приводя в изумление своей нарочитой яростью и командиров-амдиэльцев, и солдат-элямцев, и собственных супругов, за время службы привыкших к почтительной вежливости в амдиэльских подразделениях.

Сверкающий на солнце конь скоро стал местной достопримечательностью. Его фотографии легли на стол маршалу, как образец местной травоядной фауны — и маршал, отметили адъютанты, был восхищен силой и изяществом зверя. Вот тогда-то гарнизон решил коня приручить и подарить маршалу. Солдаты поставили неподалеку от ворот кормушку и поилку, и попытались привлечь внимание животного то той, то этой едой.

Хитрый Моргенштерн капризничал: фыркал в раздробленное зерно, чем вызывал хохот эльмадской ребятни, увлеченно наблюдавшей за ним из-за забора; картинно морщился и тряс головой, попробовав слегка подсоленной воды, которую пили элямцы; а однажды, когда ему положили мясную пищу, перевернул кормушку и потоптался по ней всеми своими четырьмя ногами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});