За Тридевять Земель - Игорь Скарбек

Новый Свет оказался достаточно обширным. Путей-дорог, проложенных в лесных чащобах, скалистых отрогах Кордильер, выжженных палящим солнцем прериях и по руслам бесчисленных рек, хватало на всех. История открытий вступила в свой новый этап — конкиста эспиритуал. Изобретателем этой духовной охоты по праву считают знаменитого доминиканца Бартоломе де Лас-Касаса, автора «Краткого сообщения о разорении Индий». Все дело в том, что ему удалось-таки убедить папу Павла III поставить на Римском соборе 1538 года «существеннейший» вопрос: «Можно ли считать индейцев людьми?» Дилемма разрешилась для краснокожих положительно. Церковный собор, собравшийся в Лиме, пошел еще дальше и после продолжительных дискуссий торжественно постановил: «Считать индейцев обладателями бессмертной души».

Не исключено, что наиболее убедительным аргументом для соборных отцов послужило неустанное общение европейцев с прекрасной половиной туземных обитателей Нового Света, со всеми вытекающими из этогр общения последствиями. Так или иначе, но с названного времени индейцы были духовно уравнены с завоевателями. Отныне зарезавшему краснокожего конкистадору надлежало замолить свой грех, и здесь предусматривались уже не только духовные, но и материальные расходы. Приходилось призадуматься.

Соборные вердикты как нельзя более ободрили католических миссионеров. Францисканцы и доминиканцы, картезианцы и бернардинцы, августинцы и кармелиты, салезианцы и бенедиктинцы энергично взялись за дело, стремясь как можно скорее возвратить заблудшие души в лоно Христово.

Иезуиты появились в Новом Свете в середине шестнадцатого столетия. Много потрудились они, прежде чем добились успеха в своем предприятии. Сыны Лойолы учли ошибки предшественников, открытое насилие заменили хитростью, поиски готовых богатств — кропотливым их накоплением. Осознали они и тот факт, что невозможно объяснить дикарям сущность христианского учения без знания их языка.

В Новой Франции (Канада) до иезуитов некоторое время миссионерствовали вытесненные ими впоследствии францисканцы-реколлекты. Избрав исходным пунктом своей деятельности Квебек, где чуть позже, в конце XVII века, появилась резиденция католического епископа, иезуиты устремились внутрь континента. В первой четверти XVII столетия они проникли в область Великих озер. В 1633 году иезуит Лежон отправился в челноке к верховью реки Св. Лаврентия. В 1634 году три монаха объявились у племени гуронов. В том же году на поиски Западного моря направился иезуит Жан Николе. Жан Бребеф в 1640 году открыл озеро Эри. Годом позже миссионерствовал среди индейцев племени сиу Исаак Жог, пока не попал в районе Со-Сент-Мари в плен к воинственным ирокезам. Подобная же судьба постигла в 1644 году и знакомого нам отца Брессани. Разница заключалась лишь в том, что он оказался пленником гуронов. К середине XVII столетия иезуиты открыли Ниагару. Однако именно к этому времени миссии-редукции святых отцов пришли в совершенный упадок. В 1646 году, заблудившись в лесу, замерз «последний иезуит», престарелый миссионер Ноэ...

Постепенно отцы-иезуиты отошли на Запад и Юг. Там они были более удачливы, утвердившись в Рио-Гранде-дель-Норте, Мексике, Новой Гранаде (Колумбия), Перу, Мараньяне (Бразилия), Парагвае, Тукумане (Аргентина)... дойдя до самого Магелланова пролива. Сыны Лойолы были поистине вездесущи. «Можно сказать,— писал известный в прошлом ученый-историк Г. Бёмер,— что в беспредельной испанской колониальной империи не было почти ни одного сколько-нибудь значительного индейского племени, среди которого иезуиты не испробовали бы конкиста де алмас, охоты за душами, и, по крайней мере, в течение некоторого времени не проповедовали бы Евангелие». Особенно успешно потрудились они «во славу Господню» начиная с конца XVI столетия среди племен, обитавших в бассейнах рек Соноры и Синалоа, где основали 40 редукций. Следом появились шестнадцать миссий у индейцев-рыболовов Нижней Калифорнии. Несколько позже иезуиты добрались до лесного народа, наяритов...

Первые миссии Новой Гельвеции также были основаны иезуитами. Проникнув в Верхнюю Калифорнию, Общество Иисуса возлелеяло мысль основать независимую от метрополии колонию, подобную теократической империи, что была у них в Парагвае. Для подобных устремлений у отцов имелись более чем серьезные основания. Они были осведомлены, что Верхняя Калифорния богата благородными металлами. Еще в первой половине XVI века некий монах Маркос де Ниса предпринял путешествие к Северной Калифорнии и, возвратясь, доносил мексиканскому вице-рою Антонио де Мендоса, что «страны те весьма богаты золотом». Миссионерствовавший в Калифорнии (1701—1706) падре Николо также сообщал, что страна та «обладает несметными богатствами благородных металлов». В горах Сьерра-Невады в глубокой тайне разрабатывали иезуиты золотые и серебряные прииски. Сотни закованных рабов-индейцев умирали здесь от непосильного труда. Наместники короны настороженно следили за действами Общества Иисуса в Новой Гельвеции. Наконец, весной 1767 года получили они из Мадрида пакет с большой королевской печатью и строжайшим предписанием председателя Кастильского совета графа Аранды: «Не вскрывать его под страхом смертной казни до 25 июня». Когда же настал срок и пакет был вскрыт, в нем обнаружили прагматику, повелевавшую незамедлительно взять под стражу всех отцов-иезуитов, «даже больных и умирающих», и, объявив о роспуске «на веки вечные» их ордена, «первым же кораблем отправить в порт Санта-Мария, близ Кадиса, а оттуда — в папские владения в Италии». Всего из Нового Света было тогда выслано 2260 иезуитов.

Ко времени изгнания иезуитов из испанских колоний под их контролем находилась едва ли не половина всех католических миссий. Нелишне будет заметить, что только за последние тридцать лет иезуитского владычества индейское население контролируемых Обществом Иисуса территорий сократилось в семь раз! Под влиянием святых отцов, несмотря на обычно враждебное отношение к ним епископов Новой Испании, находились вице-короли в Мехико и Лиме. В качестве примера достаточно привести хотя бы иезуита-креола Антонио Нуньеса, являвшегося духовником трех мексиканских наместников и советником главного инквизитора Калифорнии. Это обстоятельство иезуиты, с присущей им ловкостью и непритязательностью в выборе средств, неизменно и небезуспешно употребляли в борьбе с представителями конкурирующих монашеских сообществ и правящими католинескими епископами. Примечательна в этом смысле история дона Хуана де Палафокса, архиепископа Мехиканского, епископа Ангелополисского и Озинского, имевшего несчастье не угодить святым отцам, уличив их в лихоимстве. Заручившись поддержкой вице-короля, иезуиты организовали процессию по улицам Мехико: впереди выступала «паршивая лошадь, к хвосту которой были привязаны митра и посох архиепископа». В распеваемых псалмах Палафокс объявлялся еретиком, и «от его имени трубили народу благословения в бычачий рог». Прелат вынужден был бежать в горы и оттуда просить защиты у короля и папы. «Я бежал в горы,— писал он папе Иннокентию X,— искать в обществе змей и скорпионов безопасности, которой не имел среди непримиримого ко мне Общества Иисуса. Двадцать дней прожил я, подвергаясь величайшим опасностям и такой нужде, что часто не имел иной пищи, кроме слез моих...»