Тайная любовь моего мужа - Амелия Борн

снова идти работать официанткой хотелось еще меньше….

А можно даже сказать ему, что она беременна, уже сейчас.

Да, именно так она и сделает, а потом…

А потом что-нибудь придумает. Главное – любой ценой остаться рядом.

Рядом с его деньгами.

Глава 53

Жизнь понемногу налаживалась, вставала на какие-то стабильные рельсы. Работа помогала чувствовать себя полезной и необходимой, а дети – живой и любимой.

После ухода Леши – теперь окончательного – больше всего я опасалась, конечно, за Артура. Но сын, кажется, за прошедшее время понял главное: папа его не бросит, папа будет рядом. И этого ему было достаточно, чтобы чувствовать себя хорошо и спокойно.

Что же касалось самого Леши – за последние дни он вышел со мной на связь лишь однажды. Говорил торопливо, сухо, по-деловому кратко и емко. Рассказал, что на Милу заведено уголовное дело за покушение на мою жизнь и уверил, что он, со своей стороны, сделает все, чтобы она присела на очень приличный срок.

Обмолвился он и о том, что его бывшая любовница со страху призналась также, что никогда не была беременна. Возможно, он ждал от меня какой-то реакции на это, но мне нечего было ему сказать – это было уже сугубо их дело.

Мы закончили разговор быстро. Я понимала – ему больно. Ему все еще трудно принять, что наш брак – рухнул. Так же, как сложно было принять мне самой, что он – изменил. И что пути назад нет и не будет.

И потому я его не держала, не давала напрасных надежд, не соприкасалась с ним больше, чем то было необходимо. Чем раньше он до конца осознает, что ничего не вернуть – тем раньше сумеет начать новую жизнь.

Как делала сейчас это я сама. Но прежде должна была закрыть еще один важный вопрос…

Солнце жгло уже совсем не по-весеннему, когда шагала по тротуару к кафе, где должна была пройти назначенная встреча. Хотелось скинуть с себя даже легкую кожаную куртку, отбросить ее в сторону, как и все, что случилось со мной этой зимой. Обновиться – душой и телом.

Усмехнувшись, я так и сделала. Стянула с плеч куртку, с удовольствием ощутив на обнаженной коже рук свежее дыхание ветра и теплое прикосновение солнца…

Нужно будет обновить гардероб. Взять с собой Ксю, пройтись по магазинам, покупая кучу нужных и не очень вещей, и просто наслаждаясь каждым мигом.

Весной почему-то особенно хочется жить…

Улыбнувшись собственным мыслям и солнцу, я наконец дошла до нужного места. С удовольствием занырнула в прохладу полутемного помещения, и сразу отыскала глазами того, к кому шла…

Целых полчаса. А может, всю жизнь? Впрочем, об этом я сейчас предпочитала не думать.

– Привет.

Я приземлилась напротив, не без удовольствия отметив, как он обвел меня с ног до головы жадным взглядом. Нет, все же раньше он никогда не смотрел на меня так… откровенно. Наверно, потому, что вынужден был скрывать свои чувства столько долгих лет…

И ему это отменно удавалось. По телу пробежала неприятная дрожь от мысли, что если бы не случилось всего этого – Лешиной измены, случайной встречи в магазине, я бы так ничего и никогда не узнала…

– Я заказал кое-что на свой вкус… вернее, на твой вкус, – улыбнулся мне Костя, кивая на стол, где уже стоял бокал с каким-то сумасшедшим кофе с пышной шапкой из сливок, украшенной разноцветными драже и кусочками печенья. – И весь в предвкушении, зачем ты меня позвала. Хотел бы, конечно, представлять, что это – свидание, но боюсь показаться чересчур самоуверенным.

Я усмехнулась на его слова и подтянула бокал к себе поближе. С наслаждением пригубила напиток, рассмеялась, ощутив, что измазала нос в сливках…

Его палец потянулся и так легко, так естественно стер белый след с моего носа, словно он делал это всю жизнь. А у меня снова пробежали по телу мурашки от его простого касания, как от самой изощренной ласки…

И все же я должна была сказать то, что собиралась.

– Вообще-то, я хотела с тобой поговорить, – выдохнула, пытаясь обрести снова душевное равновесие.

Он откинулся на спинку стула, склонил набок голову и мягко предложил:

– Так говори.

Все заранее заготовленные слова в этот миг словно бы испарились. Но нужно было наконец внести в ситуацию ясность, нужно было быть честной…

– Мне кажется, между нами что-то происходит в последнее время, – начала осторожно, но вскоре бросила все попытки как-то разложить все про полочкам в собственной голове и просто выпалила следом:

– Меня к тебя тянет. Но…

Я снова запнулась, потому что он рассмеялся. Прижал руку к сердцу, насмешливо заметил:

– Сжалься, Высоцкая. Я же могу растаять от твоих признаний.

Я нахмурилась, зыркнула на него исподлобья:

– Я, вообще-то, пытаюсь серьезно поговорить…

– Я даже догадываюсь, о чем. Так к чему ты ведешь, Кира?

Сбитая с толку его реакцией, я сделала глубокий вдох и продолжила:

– Несмотря на то, что я сказала, я не думаю, что готова сейчас… к новым отношениям. Я не хочу сейчас наобещать тебе чего-нибудь, наговорить слов, которые потом окажутся… ошибкой. Не хочу прикрывать тобой дыру в груди, потому что ты заслуживаешь лучшего, чем быть просто временной заплаткой. Да чему ты улыбаешься, в конце концов?!

Последнее я выпалила, заметив, как его губы – вечно потрескавшиеся, но все равно такие красивые – изогнулись в мягкой улыбке.

– Тому, что ты снова забываешь – я знаю тебя очень хорошо. И я вижу, что ты еще не в порядке. Почему, ты думаешь, я не предпринимаю сейчас практически никаких шагов? Потому что даю тебе зажить, Кира. Даю возможность восстановиться и понять, кто тебе нужен, а кто – нет. И не нужно считать, что ты мне что-то должна, потому что я ничего у тебя не прошу. И не нужно нести на себе ответственность за мои чувства – я за них отвечаю сам. Это мой выбор – оставаться с тобой рядом, несмотря ни на что.

От его слов было щемяще-больно и одновременно – хорошо. И отчаянно хотелось сказать ему куда больше, чем должна была, чем могла сейчас себе позволить…

– Знаешь, я до сих пор не понимаю, почему ты, такой… невероятный, до сих пор не женат, – выдохнула наружу, избегая всего того, что клокотало внутри.

– А я не понимаю, почему, по твоему мнению, должно быть иначе, – ответил он и в тоне его проступило нечто новое – резкое, бескомпромиссное. – Ты прекрасно знаешь, что монахом я не жил. Я встречался