Галерея мужских пороков - Арина Холина

— Алиса, у меня серьезный напряг, — он откинулся в кресле и посмотрел на нее своим знаменитым раздевающим взглядом. — Ты мне точно не поможешь.

— Ну, я рада, что деловые связи в лице Лужкова, Шандыбина, Митрофанова, Жириновского, Немцова, Коха или, допустим, Грефа тебя не интересуют. Это для тебя слишком мелко — наверное, ты через день с Путиным смотришь футбол и обсуждаешь сиськи Памелы Андерсон! Так что я, пожалуй, пойду, чтобы не отвлекать тебя от серьезного дела — я-то знаю, как важно копаться в собственном дерьме!

Алиса пулей вылетела из кабинета, резко остановилась возле стола секретарши и воскликнула:

— Как вы работаете с этим придурком? Он не заставляет вас стирать его трусы? Он что, держит вас здесь угрозами или вы от него беременны?

Секретарша уставилась на нее, как проститутка на Джека-Потрошителя. Алиса махнула рукой и вылетела из офиса. Но только она нажала на кнопку лифта, как в сумке завибрировал телефон.

— Немедленно вернись! — закричала Римма.

— Я тоже умею орать! — рявкнула Алиса. — Хочешь поговорить — убавь громкость!

— Говорить? — удивилась Римма. — Мне не о чем с тобой разговаривать! Иди обратно и сделай все, как надо.

— Сама иди к нему и делай все, что хочешь. Слабо?

И повесила трубку.

Но только она покинула здание, как из черного «Хаммера» выбралась Римма. Она была в простом черном костюме и черном же пальто.

— Куда ты собралась? — спросила она почти по-человечески.

— Это не твое дело, — дружелюбно ответила Алиса.

— Ты не выполнила задание.

— Твое задание — разнузданный, насквозь эгоистичный шовинист, для которого женщина существует только в виде полового органа! Проще его сразу убить!

Она сделала шаг в сторону, но Римма схватила ее за руку.

— Ну, так отомсти ему! — воскликнула она.

— Давай обойдемся без дешевых уловок! — усмехнулась Алиса. — Тебе бы косметику по квартирам продавать — столько напора… Отцепи пальцы!

— Ну, нет… — Римма покачала головой. — Ты нам должна.

— Хорошо! — согласилась Алиса. — Ладно. Я иду.

Римма с опаской отпустила ее руку, Алиса отряхнула рукав, развернулась и пошла в здание. Зашла в туалет, выкинула телефон в помойку, закурила и уставилась в маленькое грязное окно. Не пойдет она к этому вонючке!

Разве только что… Алиса усмехнулась.

Не сейчас. Завтра.

Она вышла через черный ход, поймала машину и поехала на дачу. Здесь она в безопасности. И никакая въедливая Римма ее тут не достанет.

Глава 19

— Ма-аш! — закричала Алиса, переступив порог.

— Что? — пискнула Маша от гардероба.

— Будешь мне помогать! Нам нужно зелье!

— Какое еще зелье? — оживилась Маша.

— Зелье, которое делает мужчину послушным, как цирковая собачка, — сообщила Алиса.

Как давно она об этом мечтала! Хотя бы на время, хотя бы с одним… Чтобы он делал все, как она скажет!

— Ты уверена? — смутилась Маша.

— А в чем дело? — разозлилась Алиса.

— Ну… Для того, чтобы управлять волей человека, нужен опыт…

— Поверь, он у меня есть! — перебила Алиса. — Иначе я до сих пор бы жила в Тушине.

Она долго копалась в книгах, пока не нашла то, что нужно. Это было сложное, изысканное заклятие — очень тонкое, хитроумное, и оно требовало большой отдачи. Но Алиса была в себе уверена. Она злилась. И ей казалось, на этой злости можно улететь в космос — а не то что исполнить какое-то там заклинание!

Злилась на Лиану, на Лилю, на Римму, на саму себя — за глупость, доверие и нелепые сомнения, на Олега, который запутал ее, на всех и вся.

— Зеркало поставь сюда! — указала она Маше, которая уже минут пять топталась на пороге с небольшим зеркалом в старинной раме, которое притащила из спальни.

Через три часа все было готово. Посреди стола, в центре пентакля, нарисованного куриной кровью, стояло зеркало. Перед зеркалом на нужной странице лежала открытая книга. Рядом с книгой стояли два бокала с зельем, самым понятным ингредиентом которого были лягушачьи мозги и сок анчара. Напиток готовился быстро — смешать, взболтать и нагреть на плите до шестидесяти градусов.

— Ну, что, спит? — спросила Алиса Машу, спустившуюся со второго этажа.

Маша кивнула. Бандана, повязанная ей на голову, дернулась.

— Волнуешься? — поинтересовалась она.

— Ни капельки, — ответила Алиса. — Мне сейчас не до этого. Вырубай свет.

Маша выключила люстру, а Алиса зажгла свечу и поставила ее перед зеркалом.

— Олег… — шепотом позвала она. — Ты где? Мальчик мой… Я соскучилась. Хочу к тебе…

Алиса почувствовала, что ее дыхание становится ровным и спокойным, как во сне, холодные руки теплеют, а голова тяжелеет. Не спать!

— Олег… — повторила она. — Иди ко мне…

В зеркале что-то мелькнуло.

— Что ты видишь? — спросила Алиса.

В зеркале уже ничего не отражалось. Оно было черным. И вдруг оно подернулось, как вода, в которую бросили камень, и сквозь рябь Алиса увидела нечто странное: разрушенный дом, человека в костюме розового мишки, страшную пропасть с пятого до первого этажа — его сон.

— Тебе страшно? — спросила она. — Иди сюда, иди к Алисе… Здесь хорошо, я жду тебя…

Она запнулась, а Маша зашипела:

— Говори…

— Олег, я скучаю, мне одиноко, иди ко мне, здесь тепло, я тебя согрею, мой мальчик…

В зеркале на секунду появилось его отражение, и Алиса испугалась, что Маша завизжит — но та сдержалась, лишь засучила ногами и потрясла кулаками, но Алиса этого не видела.

— Мой нежный мальчик… — звала Алиса. — Я дам тебе тепло и покой, приходи, я жду тебя…

И он появился. Удивленный, сонный, растерянный.

Где-то далеко, в городе, Олег Гранкин спал, как бревно, а его душу зазывала Алиса — беспомощную, растерянную душу, которая скучала в спящем теле.

— Мой хороший… — Алиса улыбнулась отражению. — Я с тобой… Дай мне руку…

Отражение с испугом взглянуло на нее.

— Не бойся… — Алиса нежно посмотрела на него. — Между нами нет грани. Между нами — только наши чувства. Ты чувствуешь меня?

Алиса положила руку на стекло — туда, где у отражения было сердце.

— Тебе тепло?

Отражение неуверенно кивнуло.

— Дай мне руку, и я тебя согрею… — увещевала Алиса. — Нам будет так хорошо вдвоем, так спокойно, так тепло…

Отражение колебалось, но Алиса смотрела с такой любовью (жаль, что за это не дадут «Оскара»!), так ласково и заботливо, что оно дрогнуло и неуверенно протянуло руку. И случилось то, чего Алиса и сама не ожидала: рука прошла сквозь стекло. Рука была призрачной, ненастоящей, и Алиса осторожно накрыла ее ладонями, ощутив легкую, как вата, плоть.