Восхождение язычника 5 - Дмитрий Шимохин

в сторону говоривших, ведь я их понимал, они говорили на моем языке.

— Тише ты, а вдруг и правда колдун да поймет нас, вон как зенки пучит. Без стен мы не выстоим, да и сам слышал, что он животными повелевает, а ну как напустит на нас медведей своих.

— Думаю я, это враки все, — не унимался голос.

— А то, что он чудь два раза разбил, тоже враки, а их много было — тоже враки?

— Ну, мало ли…

— Вы чьих будете? — не выдержал я.

На несколько мгновений повисла тишина, и уже седой глянул на меня с удивлением и протянул:

— Вагры мы!

Глава 20

Глава 20

«Вагры, вагры»,— крутилось у меня в голове что-то очень знакомое, но вот вспомнить, что это, сразу я так и не смог.

— И откуда ж вы пришли, вагры? — решил я уточнить.

— Мы живем на берегу этого моря, возле Старограда, ну, близ саксов, — ответил седой, и мне тут же стало все понятно.

— Так вы ободриты, значится, — хмыкнул я.

— Бодричи рядом живут, а мы вагры, — буркнул седой.

— С вежеством разговаривай, — тут же влез в наш разговор Хрерик. Я же махнул ему рукой, дабы он не лез.

— Вагры, значит, далеко вас от родных краев занесло, — задумчиво произнес я.

На мои слова седой скривился и тяжко вздохнул.

— Я князь Яромир, из поморян. Здравы будьте, соседушки, — ухмыльнулся.

Тут уж весь комитет по встрече вытаращился на меня, седой же хмыкнул в бороду и начал ко мне приглядываться.

— Князь, — протянул седой. — Тебя тоже далече от родных краев занесло.

— А то ж, смотрю, земля ничейная и хозяина у нее нет. Стало быть, моя теперь.

— Ага ничейная, слышали мы, как местные людишки воспротивились тебе и чем это закончилось. Вот дары тебе наши, ты не побрезгуй, — и седой опустил блюдо на землю, а после и остальные так сделали.

— Дары — это хорошо, — произнес, я и блюда тут же подхватили и убрали мои люди.

— Также каждую годину мы будем выплачивать тебе урок, по шкуре с каждого очага, — протянул седой, заработав мой одобряющий кивок.

— Звать тебя как? — поинтересовался я.

— Пястом прозывают, — ответил седой.

— Так что же ты держишь меня на пороге, Пяст? Не предложишь отдохнуть, али забыл о гостеприимстве?

Пяст глянул на меня, скривившись, наверняка думал, где он видел таких гостей и куда им стоит катиться.

— Не переживай, я не буду чинить тебе никакой обиды, ведь в этих краях мало с кем можно перемолвиться словом добрым, одна чудь живет да лесники всякие.

— Мой дом — твой дом, князь Яромир, буду рад, если погостишь у меня, — и Пяст отвесил поклон, указывая на селище.

— Дален, Гостивит, Хрерик, Накам со мной. Остальные отдыхать, — отдал приказ я и пошел за Пястом, что показывал мне дорогу.

Село ничем не отличалось от виденных уже мной, защитные стены, а за ним подворья. За стенами пряталось около двадцати подворий, не такое уж и малое было село у вагров.

Пяст проводил нас к себе на подворье, и, прежде чем зайти туда, я поклонился и произнес:

— Мир дому этому, и, входя под сень его, не замышляю я ни мысли черной, ни дела злого, — и прошел вслед за Пястом.

Тут же во двор начали стаскивать столы и накрывать, пища была простой, мясо да каши с разными напитками.

Помимо Пяста, за столом было и два его сына. Старшего звали Вил, а младшего Шадр, оба были копией своего отца, поджарые и крепкие, только без седины.

— Благодарю за стол, — кивнул я, после того как отложил ложку. Пяст лишь напряженно кивнул.

— Хорошее у вас село и стены крепкие, да и люди все сыты и обуты, — начал я. Как зовете сие место? — покрутил я головой.

— Колывань[1] называем, — ответил Пяст, его же дети вовсю пожирали меня глазами.

— Хорошее имя для поселка, а давно здесь живете?

— Почитай, двенадцатый год пошел, как перебрались в эти места, — выдохнул я.

— И как, местные людишки не беспокоят? — с интересом спросил я.

— Первые два года беспокоили, а после и крепкие стены сладили, так что нынче в покое и мире живем, даже торгуем иногда.

— Торговля — это хорошо, — кивнул я. — А скажи мне, Пяст, отчего сюда перебрались? Ведь и под Староградом неплохо живется.

— Может, так и было при отце моем, али деде. Одно дело отбиваться от разбойников морских или саксов, они ж, почитай, каждую годину к нам ходили. Не знаешь, сегодня придут али завтра, правда, и мы к ним частенько захаживали, — зло усмехнулся Пяст. — Другое дело, когда они побили крепко нас да власть свою начали ставить, церкви распятого бога возводить, в свою веру обращать да людей к себе угонять.

— Это ты про кого сейчас, про саксов али морских разбойников? — поинтересовался я.

— А ты будто и не знаешь? Земли поморян не так уж и далеко, — буркнул он.

— Признаться, я не сильно-то и интересовался, не доэтого мне было. Свое княжество строю.

Пяст ответил не сразу, внимательно в меня вгляделся и тяжко вздохнул.

— Саксы да соседи их, ведь они одной веры и подчиняются одному властителю, а теперь и мы, видать.

— А что же князья ваши, да и вы часто союзы заключаете.

— Было дело, вот только князья наши, а у них свои дела, у нас свои. Один веру распятого бога принял, другой за золотые монеты продался, а третий рад бы прогнать да семью его забрали, вот и… — Пяст махнул рукой.

— И ты решил сюда перебраться?

— Верно, сговорился с родичами да соседями, вот и перебрались сюда.

— Да, несладко вам там было, — протянул я.

— Ведут себя, словно они хозяева, людишек из своих земель к нам заселяют да властителей ставят, чтобы за нами следили, да и воинов к себе из наших насильно забирают, чтобы за них воевали. Ты знаешь, как теперь наши земли называют? — с болью проговорил Пяст.

— Ну?

— Марка Билунгов и заправляет нынче там