Поймать ночь (ЛП) - Кеньон Шеррилин

Валериус вошел и с опаской направился в ту сторону, где увидел туфли. Приблизившись, он увидел остальную часть тела.

Дерьмо.

Его грудь сжалась, когда он перевернул Тию и посмотрел в тусклые глаза, уставившиеся в пустоту. Ее шея была разодрана, как если на нее напал даймон, но душа всё еще была здесь. Он чувствовал это.

Почему даймон не забрал ее душу?

Закрывая ее глаза, он почувствовал кое-что еще. Табиты не было рядом.

Панический страх захлестнул его. Слушаться кого-либо не в правилах Табиты. Быстро поднявшись, Валериус помчался в кладовую, где и нашел ее сидящей перед пультом видеонаблюдения, на котором мигала черно-белая запись смерти Тии.

Табита сидела, прикрывая рот руками, слезы струились по ее щекам. Рыдания были тихими, но сотрясали все тело.

- Мне так жаль, Табита. - прошептал он, выключая монитор и привлекая ее в свои объятия.

- Она не может быть мертвой! - завопила она, хватаясь за него. - Это неправда. Нет, только не моя сестра. Она не умерла. Не умерла!

Он молчал, нежно укачивая Табиту.

Она закричала от боли и, отпихнув Валериуса, побежала к витрине.

- Табита, нет! - выкрикнул он, успев перехватить её прежде, чем она увидела тело сестры. - Ты не должна видеть ее такой.

Закричав, она оттолкнула его.

- Проклинаю тебя! Всех вас проклинаю. Почему ты просто не убил меня? Почему мою сестру? Почему…?

Ее глаза расширились от ужаса.

- О, Боже, им нужна моя семья.

Табита вытащила телефон и без промедления снова набрала номер Аманды.

Пока она звонила своей семье, Валериус вытащил «Nextel», чтобы сообщить остальным о случившемся.

- Красный Сигнал всем, - с напряжением в голосе произнес он. - Тиа Деверо убита в своем магазине. Всем отступить и обеспечить безопасность своих семей.

Один за другим, Темные Охотники и оруженосцы отзывались на сообщение: Отто, Ник, Кий, Роже, Зоя, Жан-Люк, Ульрик, Дженис, Кассим, и даже Тэлон, Кириан и Юлиан. Но от Ашерона никакого сигнала не поступило.

Валериус попытался связаться с ним при помощи «Nextel», потом позвонил ему.

Ответа не было.

Кровь застыла в жилах. Неужели даймоны уже добрались до него и снова ранили?

- Я люблю тебя, Мэнди, - сказала Табита. Ее губы подрагивали от горя. - Будь осторожна, хорошо? Сегодня ночью я найду этого ублюдка и убью.

Валериус взглянул на темный экран монитора.

- Ты знаешь, кто убил ее? - спросил он.

Табита кивнула.

- Это был Ульрик, и теперь я собираюсь убить его.

Ник шел по улице Урсулинок, направляясь к дому на Бурбон-стрит, где он жил вместе с мамой. После звонка Валериуса по поводу Тии, он решил немедленно проверить как там мама, допоздна работающая в Санктуарии.

В принципе, он еще до звонка планировал околачиваться рядом с баром, ожидая ее ухода, так что он уже практически был рядом, когда ему позвонили.

Подойдя к створчатым дверям, Ник столкнулся с Девом Пельтье, одним из медведей, владеющих Санктуарием, который следил за входом. Он сказал, что из-за плохого самочувствия его мать ушла с работы раньше. Ник обозлился на медведя, пока тот не упомянул, что Ульрик согласился проводить ее домой.

Учитывая его сломанные ребра, мама будет в большей безопасности с Темным Охотником, чем с ним. Но все равно, он хотел удостовериться, что с ней все в порядке.

Они всегда были вдвоем, всю его жизнь. Забеременев в пятнадцать лет от уголовника, его мама была изгнана из дома и перебивалась кое-как. Он бы не винил ее, если б она бросила его, но мама этого не сделала.

- Ты единственное в моей жизни, что я когда-либо сделала правильно, Ники, и каждую ночь я благодарю Бога за то, что он подарил мне тебя.

И поэтому он так сильно любил ее.

Ник никогда не встречал бабушек и дедушек ни с чьей стороны. Черт, он и отца видел несколько раз мельком, и только один раз он запомнил. Когда Нику было десять лет, отец вышел на свободу на целых три месяца, и ему нужно было место, где перекантоваться.

Его отец был дурным примером, постоянно пил пиво и избивал их, пока один из его приятелей-уголовников не убедил его участвовать в налете на банк, где отец ради забавы застрелил четырех людей. Ему незамедлительно вынесли приговор и отправили в тюрьму, где спустя год один из заключенных перерезал ему горло во время тюремного бунта.

Вкус Шериз Готье к мужчинам оставлял желать много лучшего, но как мать…

Она была идеальна.

И для нее он сделает все, что угодно.

Он услышал помехи, исходящие от Nextel, и предположил, что Отто снова звонит поболтать.

Но нет.

Голос Валериуса нарушил тишину.

- Ник, ты здесь?

Что еще ему сегодня надо. Скривившись, Ник резко сдернул телефон с пояса.

- Что? - рявкнул он.

- Я хотел сообщить тебе, что Ульрик - это Десидериус. Он уже убил Тию. И я не знаю, кто будет следующим. Думаю, тебе стоит проверить маму, - внезапно голос Валериуса изменился, отчего Ник пришел в ужас.

- Ох, подожди, - усмехнулся Десидериус, - она уже мертва, - он причмокнул губами. - Хммм, группа крови нулевая, резус отрицательный. Моя любимая. Конечно, ты будешь рад узнать, что ее последние мысли были о тебе.

Ник замер на мгновение, затем бросил телефон и изо всех сил рванул домой.

Снова и снова, перед глазами представала мать. Ее нежные поддразнивания, пока он взрослел. Гордость на ее лице в тот день, когда он сообщил, что поступил в колледж.

Поломанные ребра ныли, но ему было плевать, даже если они разорвут его легкие.

Он должен добраться до нее.

К тому времени, когда Ник добрался к воротам своего дома, его настолько трясло, что он едва смог набрать код замка.

- Черт побери, открывайся! - зарычал он, когда код не подтвердился.

Он ещё раз набрал комбинацию.

Ворота медленно распахнулись, предвещая недоброе.

Тяжело дыша от страха и напряжения, он помчался к черному входу.

Дверь оказалась открытой. Ник вошел, готовясь к драке. Остановившись на кухне, он вытащил из ящичка около плиты свой пистолет Глок 31. Проверил обойму, убедившись, что в ней все семнадцать патронов.

- Мам? - позвал он, задвинув обойму. - Мам, это Ник, ты дома?

Только тишина была ему ответом.

С колотящимся сердцем в ожидании нападения, Ник крался по дому, проверяя комнату за комнатой.

Он не обнаружил ничего странного, пока не поднялся наверх в гостиную. С первого взгляда казалась, что мама сидит в кресле, как она делала миллион раз раньше, дожидаясь возвращения сына.

Он купил дом только из-за этой комнаты. Мама любила читать любовные романы. Всю жизнь она мечтала о собственном доме, где была бы пятисторонняя комната, в которой можно было бы наслаждаться чтением книг в тишине. Стена была заставлена книжными полками, сделанными на заказ.

Каждый дюйм этих полок был заставлен романами, которые она с любовью покупала и хранила.

- Мам? - произнес Ник, его голос прервался всхлипом. Держа оружие дрожащей рукой, с затуманенными от слез глазами, он смотрел на светлые волосы, видневшиеся поверх кожаного кресла. - Пожалуйста, поговори со мной, мама, пожалуйста.

Она не двигалась.

Борясь со слезами, Ник медленно подошел к креслу и дотронулся до нее. Но она все равно хранила молчание.

Положив руку на ее мягкие волосы, он увидел ее бледное лицо и ужасную рану на шее от укуса. Ник закричал от горя.

- Нет, мамочка, нет! - зарыдал он, упав на колени возле нее. - Черт возьми, мама, не умирай!

Только на этот раз он не почувствовал никакого утешения, прикоснувшись к ней. Никакого нежного любящего голоса, который сказал бы ему, что мужчины не плачут и не показывают свою боль.

Но как мужчина может вынести эту безжалостную муку?

Это его ошибка. Во всем виноват он. Он был идиотом, подружившись с Темными Охотниками. Он никогда не говорил ей правду… У нее не было ни шанса.

- Мамочка, - выдохнул он, прижавшись к ее холодному лицу и укачивая в своих объятиях. - Я так виноват, так виноват. Я не хотел причинить тебе боль. Не хотел. Пожалуйста, проснись. О, пожалуйста, мам, не покидай меня.