Фантастика 1991 - Валерий Лисин

— Я не хочу спрашивать об известном вам, очевидно, ближайшем будущем России и мира, — заговорил он неполным голосом, на что Холмов лишь молча кивнул, — это, знаете ли, отняло бы у жизни ее главную прелесть — непредсказуемость. Я понимаю, как марксист, всю заданность революционного катарсиса, в очищающем пламене которого непременно должна сгинуть без следа власть мирового денежного мешка. Тут все ясно без оракулов. Девятьсот пятый год был лишь прелюдией.

Пролетка ехала по самой середине Дворцового моста; золотой змейкой плясал в неспокойной Неве шпиль Петропавловки, высота и положение этой точки позволяли обозревать все самые изысканные архитектурные ансамбли города, его всезахватывающую прелесть.

— Но просто как русский человек, — с тревогой в глазах продолжал Линдберг, — заклинаю: скажите, все это сохранилось?

— Сохранилось, хотя в трудные времена не просто это было.

— Слава богу, — облегченно выдохнул студент, — значит, Петербург стоит. И помирать-то не страшно.

— Да, только он переименован.

— Вот это напрасно, — живо возразил Линдберг, — города, как и люди, должны всю жизнь носить имена, данные при рождении. Неужели же не построены, при ваших-то великих достижениях, новые города по законам иной красоты, достойные имен вождей и героев своей эпохи?

— Да, это есть тоже.

— А позвольте еще пару вопросов. Изжиты ли голод и нищета, истерзавшие несчастный наш народ?

— Голода, повальных пандемий и эпидемий давно нет и в помине.

— Стало быть, исчезло воровство и пьянство, прекратилась проституция?

Холмов кашлянул в кулак:

— Видишь ли, Паша, не так все оказалось элементарно… Взгляни-ка лучше туда: по-моему, этот экипаж увязался за нами еще на Невском.

Линдберг посмотрел в маленькое оконце, сказал сквозь зубы:

— Сейчас проверим. Извозчик! Гони, дам полтинник на овес.

— Слушаюсь, барин. Ну-у, дракон! Пошел!

Хлопнули вожжи, пролетка шумно запрыгала по камням. Хватаясь за что попало, чтобы не вылететь на мостовую, Линдберг прокричал:

— Похоже, вы правы, Холмов, не отстают. С тех пор как этот журналистишка вломился ко мне в лабораторию, житья нет.

— Я, положим, скоро вас покину, — обиделся Холмов, вновь переходя на «вы», — вы же меня сами пригласили на испытания.

— Сейчас приедем. Мы уже на Приморском.

Серая вода залива лизала головки гранитных валунов. Справа от дороги зеленой сплошной стеной стояли молодые сосны. Пахло хвоей и горячим конским телом. Линдберг остановил экипаж у начала лесной тропы и велел извозчику ждать. Преследователи, если они были ими, остались у городской черты, не желая обнаруживать себя слишком явно на пустынном шоссе. Чайки с ребячьими криками кружились над прибрежными, с гребешками, волнами.

Линдберг, захватив с собой портфель, повел Холмова вверх от моря через глухую чащу. Минут через, пять у оврага лес кончился. Противоположная сторона желтела скальными выходами. На дне скакал с камня на камень жиденький ручеек. Место было дикое, нехоженое.

— Здесь, — объявил изобретатель, доставая из портфеля металлическую трубку, похожую по размерам на детский калейдоскоп, и пригоршню разнокалиберных пистолетных патронов.

Трубку Линдберг вставил в какую-то толстую катушку с рукояткой, а патроны широким взмахом руки обратил в латунный град, глухо простучавший по каменным стенкам.

— Внимание, — сказал он напряженно, как и всякий экспериментатор при демонстрации своего детища, и повел трубкой в ту сторону, куда забросил патроны. Ущелье тут же отозвалось треском выстрелов. Холмов видел, как фонтанчиком взметнулась вода, полетела гранитная пыль. Одна из пуль майским жуком фыркнула около исследователей.

— Фортуна нам улыбнулась. — Линдберг достал из портфеля сверток с брикетами взрывчатки-Видите: никаких капсюлей, никаких датчиков. Взрывчатое вещество как таковое. Его можно бить молотком, кромсать, даже плавить. Без детонатора оно инертно. Сейчас мы попробуем на нем этот дистанционный взрыватель.

Холмов воспротивился:

— Все-то шашки не бросайте. Достаточно одной. А что, если она попадет в глубокую трещину или под валун — прибор достанет?

— Абсолютно уверен. — Линдберг, далеко забросил брикет и рукой отодвинул Холмова подальше от края оврага. Другой рукой он направил трубку вслед за взрывчаткой. Ухнул, сотрясая скалы, взрыв, и многократное эхо разнеслось по лесам и болотам перешейка. С дерева на дерево метались испуганные сороки. Остро пахнуло газами, химией.

— Ну, как? — спросил бледный от гордости Линдберг.

— Потрясающе. А каков радиус действия прибора?

— Это зависит от мощности. Пока уверенно десятки и в лучшем случае-сотни шагов. Но уже через год я надеюсь создать установку с исключительными возможностями.

Линдберг приблизился к Холмову и взял его за лацканы студенческой куртки.

— Вы осознаете? Земной шар не знал ничего подобного. Войны между народами отныне будут невозможны. Мои установки обратят в пыль арсеналы, поднимут на воздух броненосцы, обезвредят и превратят в детские игрушки пулеметы. Желающим драться останется разве что размахивать секирами. Мир без оружия — вот что грядет, Холмов!

Глаза Линдберга лихорадочно сияли. Это была его минута. Холмов не имел права ее красть, тем более что ядерное и лазерное оружие, или хотя бы электромагнитные пушки были делом далекого будущего. О них не стоило и толковать. Вслух он сказал:

— Да, это грандиозно…

На обратном пути оба молчали, хотя упорно думали об одном и том же: почему эпохальное открытие не стало достоянием всего мира, общедоступным средством разоружения человечества. Однако, зная о надвигающейся войне, Холмов догадывался, на каком примерно отрезке времени открытие Линдберга было похоронено, но сам Линдберг этого знать не мог.

Глава 5

В лаборатории на Невском Холмов хотел уже переодеваться и даже достал из кармана коробочку, Христофором утром под расписку выданную. Он стал прощаться. Неожиданно Линдберг заявил, что обдумал положение и, решившись, приоткроет идею своего изобретения. Но в этот момент задребезжал звонок.

Линдберг залился розовой краской.

— Это ко мне. Я жду посетительницу, — заикаясь сказал он, — важное дело. Подождите, пожалуйста, в соседней комнате, а потом мы с вами закончим. Прошу обязательно.

— Понимаю, святое дело. — Холмов, старательно скрывший улыбку, через неприметную дверь в торцевой стене был выпущен Линдбергом в следующий отсек чердака.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});