Маска короля - Екатерина Лесина

– Мне удалось уговорить Николая подождать еще день, один-единственный день. Я сказал, что хочу убедиться сам, что без доказательств нам никто не поверит. Твой брат – доверчивый человек.

– Ты избавился от Тимура, а потом подставил Николая.

– А что мне оставалось делать? Я выполнил свой долг – Тимур больше никому не причинил бы вреда. Но у меня был еще один долг – перед моей семьей. Положение осложнялось тем, что по всей области судорожно искали маньяка. Три детских трупа – это очень серьезно, и маньяк должен был найтись, в противном случае кто-либо, излишне ретивый мог бы и докопаться до истины. Мы с Никишиным договорились о встрече.

– И когда он пришел, его уже ждали.

– Верно. Сцена была готова. Мертвая девочка. Свечи. Окровавленный нож… Мне и стараться-то особо не пришлось. В том, бабкином, доме Тимур чувствовал себя в безопасности, поэтому не слишком прятал свои вещи.

– А девочка, ее видели с Николаем! – не удержалась я.

– Была. Последняя жертва Тимура. Никишину каким-то образом удалось освободить девчонку. Он привел ее в то место, которое считал безопасным, это был еще один дом, но уже возле парка. Так получилось даже лучше: первый дом был связан с Тимуром, и нельзя было допустить, чтобы… А второй дом – вотчина Никишина, он сам назначил и место, и время, мне оставалось лишь подготовить экспозицию. Я поэтому и перетащил все атрибуты туда… Знаешь, даже теперь неприятно об этом вспоминать, хотя сейчас я бы не допустил такой ошибки, как проявления милосердия.

– Девочку убил ты?

– Я. Представление должно было выглядеть правдоподобно. У меня получилось, все поверили, что Никишин – маньяк. Его сказки о Короле крыс никого не впечатляли, к разряду сказок пристегнули и рассказ о звонке. Несущественная деталь.

– А свидетельница? Была же свидетельница, которая сказала, что видела Кольку с той девочкой!

– Была. Самое слабое место во всей истории, только она знала правду, но моя Маргарита меня не подвела. В то время Марго была моей любовницей, встречались мы уже года два, она очень хотела выйти замуж, даже ребенка мне родила, а я все тянул. Мы регулярно ссорились, но, когда случилась беда, мне больше не к кому было обратиться. Я рассказал ей всю правду и предложил сделку: она говорит на суде то, что нужно, а спустя год мы официально заключаем брак. Этот год она будет жить в моей квартире, якобы в качестве няни для сиротки.

– Почему год?

– Год – достаточный отрезок времени, чтобы разгорелся роман между молодой няней и хозяином, оплачивающем услуги няни. А Лия Маргошу сразу приняла, уже через неделю «мамой» ее называла, а я так и остался «дядей». Несправедливо, детка!

– Я не знала! Я считала, что Маргарита – моя мать!

– Верю, верю. Я в свое время консультировался. Ты была слишком мала, чтобы что-то запомнить, редко у кого сохраняются детские воспоминания до четырех-пяти лет. После свадьбы я официально удочерил и тебя, и Ларису.

– Дочь свидетельницы звали Лия, – подал голос Локи.

– Умный мальчик! Небось хотел через девочку к маме ее подобраться, по расспрашивать о делах давно минувших дней? Лариса действительно некоторое время Лией была. Марго, хоть и оставила в свидетельстве о рождении в графе «отец» прочерк, но дочку специально Лией назвала, назло мне, уж очень я с маленькой племянницей любил возиться. Вот и получилось в семье две Лии, пришлось одну переименовывать. Ты-то уже свое имя твердо знала… Кстати, парень, я ведь твоего брата не убил! А мог бы, например, при задержании, народ-то нервничал, один маленький толчок – и был бы твой Николай трупом.

– Он и превратился в труп. В живой труп!

– Его лечили. В качестве альтернативы – расстрел. А так… Он не понимает, что с ним произошло, и потому совершенно не страдает. Я уже упоминал, что живой Никишин доставил мне кучу проблем. Очень уж он не подходил на роль маньяка: слишком был наивным, слишком убедительным. Ему даже следователь поверила, начала копать.

– Вы и от нее избавились?

– А что было делать? Мне даже напрягаться почти не пришлось. У Александры Денисовны хватало своих врагов. Плевое дело – положить в ее сейф конверт с деньгами, сложнее было изъять одну улику. Но и с этим справились. Я на эту подставу почти все свои деньги отдал, потом пришлось Тимурову квартиру продавать… – Захар бросил взгляд на часы. – Ну, ребята, еще минут пятнадцать у нас есть. О чем вам еще рассказать?

– Маша… почему она спрыгнула?

– Из-за тебя, – вместо Захара ответил Локи, и мне пришлось молча проглотить обиду.

– Не совсем. Это инициатива Игната, я ему никаких указаний на этот счет не давал. Я вообще запретил тебя трогать, мне нужен был лишь факт твоего присутствия в школе. Но Игнат решил, что он умнее всех, наверное, надеялся через тебя и меня зацепить, он мне, честно говоря, порядком поднадоел со своими фокусами. Я полагаю, у девочки имелся выбор: или самой с крыши спрыгнуть, или умереть, но не так легко. Игнат же у нас садист, небось, показал девочке кассету из своей коллекции, гадость неимоверная, я чисто потому интересовался, чтобы знать, с кем работаю, – словно оправдываясь, заметил Захар. – Вот соплячка и перепугалась. Клянусь, я здесь совершенно ни при чем, мне лишнее внимание к школе совершенно не требуется.

– А сатанисты?

– Тут другое. Не думаю, что вам нужно это знать.

– Я могу рассказать, – предложил Локи.

– Ну, попробуй, – согласился Захар.

– Листовки, разгромленные кладбища, убийство, в конце концов, а в результате – скандал, в котором замешаны дети крупных городских чинов. У вас имеются доказательства причастности их к вышеуказанным событиям, и таким образом вы получаете рычаг давления на нужных вам людей. Так?

– Умный мальчик. Знаешь, если бы у меня был такой сын, как ты, я бы гордился. Нет, честно!

– Спасибо.

– Все почти так, как ты сказал. Мы с моими друзьями выходим на новый уровень, а для таких высот и прикрытие нужно посерьезнее. Да и региональные выборы на носу, у нас и кандидат имеется.

– В политике не разбираюсь.

– Это ты зря, разбираться нужно во всем, особенно, когда в такие игры играешь. Я вот тобой недавно заинтересовался, хоть это и не мой профиль. Ловец Душ, вечный странник… Любопытно стало: что же это за герой у нас объявился, чем он живет, чем дышит? Ты превратился в интересную фигуру, сынок, за такими глаз да глаз нужен. Представь, каково было мое удивление, когда в первом же отчете проскользнуло, что ты ищешь некого Короля крыс. Занятно! А узнав, кто скрывается под псевдонимом Локи, я понял, что вдвоем нам на этой земле не ужиться. Вот и пригласил тебя в гости.

– Как ты узнал, что я приехал?

– Ну, как только ты в Лиину квартиру вошел.

– Следили?

– Есть гораздо более современные способы. Например, жучки. Дорого, конечно, но эффективно.

– А Юля?

– Спецзаказ. От нас. Я почти не сомневался, что ты и место отыщешь, и время правильно угадаешь. Но, если бы вдруг что-то сорвалось, мы бы тебе сами кое-что подсказали.

– Зачем?

– Во-первых, нам нужно было вычислить твоего американца. Я не сомневался, что после всего увиденного ты к нему обратишься, а там… Убрать его – дело техники. Я не хотел повторять свою ошибку дважды: никаких мстителей. Ну, а во-вторых, заигравшихся деток нужно было привязать к чему-то более серьезному, чем обычный разврат.

– Он был предателем?

– Да ну, – отмахнулся Захар, – не та у нас организация, чтобы предатели водились, мы не подполье, чай! Посторонний. Мальчишка, ментам постукивал, мои ребятки сразу его заприметили. Щенок. Энтузиазм так и прет, а умения – никакого, самая подходящая кандидатура. Все получилось просто замечательно, ты не находишь? Особенно звонок мне твой понравился. Знал, что засекут?

– Очень на это надеялся.

– Я так и понял. На будущее, хотя, какое у тебя может быть будущее? В общем, чересчур грубый ход. Прямой. Почти приглашение на гербовой бумаге, но я не в обиде. Ты сам ждал нас в квартире, ни убегать не собирался, ни стрелять, поехал тихо и без лишних телодвижений. Люблю такие операции.

В пещеру заглянул тип в балахоне и что-то прошептал Захару. Тот, выслушав, согласно кивнул.

– Ну-с, – отчим переключил внимание на нас. – Время, так сказать, пришло.

Время пришло. Это означает… Это означает только то, что сказано. Время пришло. И больше ничего. Сейчас дядя Захар задаст вопрос и… И у меня не останется ни малейшего шанса склеить осколки разбитого мира.

Черт, страшно-то как!

– Его можете забирать, а с девочкой я еще поговорю, – распорядился Захар.

И мы снова остались вдвоем. Мы не разговаривали, сидели молча друг напротив друга, он рассматривал меня, а я – его. И почему я раньше не замечала, как он постарел? Седые волосы, уставшие глаза. А мы ведь с ним похожи. В детстве все удивлялись, что я не его дочь, теперь понятно, почему. Я не дочь, я – племянница. И Тимур, наверное, был таким же высоким и светловолосым, как и его брат. Художник. Я же не способна ровную линию провести. А мама, интересно, какая она была?..